Неточные совпадения
Совсем забывшись под впечатлением охватившего его волнения,
капитан Танасио
произнес вслух эту мысль.
Капитан Петрович взглянул на брата неподдающимся описанию взглядом и дрогнувшим голосом
произнес...
— Ну-с, я слушаю вас. В чем дело? — присаживаясь тут же, на подоконник, и жестом руки приказав солдату выйти,
произнес, обращаясь к своим гостям,
капитан Любавин.
— Гм! Гм! Серб, вы говорите? Бывший ученик городского училища… Круглый сирота?.. Прекрасно ездит верхом и стреляет?.. Как все это странно… — размышлял вслух
капитан Любавин, поглядывая на Милицу, и вдруг обращаясь уже непосредственно к ней,
произнес коротко...
— A меня за что изволили обидеть, господин
капитан? —
произнес он дрогнувшим голосом. — Не помешает ведь делу, если пойду и я вместе с Митей?.. Ведь два глаза хорошо, a четыре, пожалуй, и совсем чудесно. Правда, Митя Агарин много меньше меня ростом, но ведь и я не богатырь… A вместе, вдвоем, нам куда сподручнее будет произвести разведку; по крайней мере, если понадобится, с двух концов деревни сразу ее и сможем произвести… — волнуясь и всячески стараясь скрыть это волнение, говорил Игорь.
Капитан Любавин был потрясен до глубины души этим порывом. Он положил руку на плечо своего юного разведчика. Неизъяснимое выражение радостной гордости легло на его мужественные черты. Он окинул взглядом толпившихся кругом него офицеров и
произнес с глубоким волнением в голосе, обращаясь к Милице...
И
произнеся роковое слово,
капитан Танасио до боли закусил губы.
—
Капитан Танасио Петрович, — отчеканивая каждое слово,
произнес веско и значительно молодой офицер: — я в неоплатном долгу перед родиной и моим королем… И если мне суждено погибнуть — я сделаю это, славя мою героическую маленькую родину со счастливой улыбкой на устах!
— Ура! — радостным шопотом
произнес Игорь. — Ура, Мила! Там холмы впереди или гора, не знаю… И как раз на месте приходится… Если установит здесь батареи, они будут бить без промаха по тем неприятельским злодейкам, причинившим столько непоправимого вреда нашим окопам за минувший день. Теперь только остается добраться до этой горы или до этого холма и тщательно произвести её разведку. A там во весь дух мчаться обратно к
капитану с донесением.
— Прекрасно! Прекрасно! Весьма ценные сведения… Молодчинище! — дружески потрепав его по плечу,
произнес капитан. — A теперь еще одна услуга, мой мальчик. Вы поскачете к генералу и попросите доставить тотчас же самым ускоренным образом орудия на тот, открытый вашей разведкой, холм. Ну, с Богом. Ведь ваш конь еще не утомился, я полагаю?
Неточные совпадения
Вошла в него эта истина-с и пришибла его навеки-с, — горячо и опять как бы в исступлении
произнес штабс-капитан и при этом ударил правым своим кулаком в левую ладонь, как бы желая наяву выразить, как пришибла его Илюшу «истина».
— Не от меня теперь за-ви-сит, — нетерпеливо проговорил доктор, — и, однако же, гм, — приостановился он вдруг, — если б вы, например, могли… на-пра-вить… вашего пациента… сейчас и нимало не медля (слова «сейчас и нимало не медля» доктор
произнес не то что строго, а почти гневно, так что штабс-капитан даже вздрогнул) в Си-ра-ку-зы, то… вследствие новых бла-го-приятных кли-ма-ти-ческих условий… могло бы, может быть, произойти…
Перед лещом Петр Михайлыч, налив всем бокалы и
произнеся торжественным тоном: «За здоровье нашего молодого, даровитого автора!» — выпил залпом. Настенька, сидевшая рядом с Калиновичем, взяла его руку, пожала и выпила тоже целый бокал.
Капитан отпил половину, Палагея Евграфовна только прихлебнула. Петр Михайлыч заметил это и заставил их докончить.
Капитан дохлебнул молча и разом; Палагея Евграфовна с расстановкой, говоря: «Ой будет, голова заболит», но допила.
Возвратясь домой, Калинович, в первой же своей комнате, увидел
капитана. Он почти предчувствовал это и потому, совладев с собой, довольно спокойно
произнес:
— Эге, вот как! Малый, должно быть, распорядительный! Это уж,
капитан, хоть бы по-вашему, по-военному; так ли, а? —
произнес Петр Михайлыч, обращаясь к брату.