Что же касается Дуни, девочка была, как говорится, на седьмом небе. Пройти в два года курс сельской учительницы ей, уже подготовленной первоначально обучением в приюте, и получить место в деревне, в селе, где-нибудь в глуши, среди любимых полей и лесного приволья — это ли была
не радость, не счастье для нее, бедной сиротки, настоящего деревенского дитяти!
Неточные совпадения
«Бедная Нан! Как она некрасива! Немного
радостей даст жизнь этой девочке. И потом, этот характер! Ни приласкаться, ни поговорить
не может! Холодная, черствая, замкнутая натура! Странно, что у меня, такой жизнерадостной и откровенно-ласковой со всеми, такая дочь?»
Дуня так задумалась, глядя на чужую
радость, что
не расслышала, как Дорушка, сидевшая совсем близко от ее уголка, оживленно заговорила, прижимаясь к матери.
Ни одного нерассчитанного, резкого движения… Ни одной восторженно-детской нотки! Все монотонно, скучно и чинно. Задавленная искренняя детская
радость не пробивалась ни на йоту под этой ненужной чинностью ребят.
Не чуя от
радости ног под собой, покидала она скучный приют и душный городок и, ютясь где-нибудь на чердаке или в боковушке дачного барака, питаясь объедками с барского стола, она с наслаждением вкушала всю прелесть дачной жизни.
К всеобщей
радости,
не умерла Наташа… Страшный недуг пропал так же внезапно, как и появился, благодаря соединенным усилиям всех ухаживавших за больной девочкой людей…
— Тетя Маро! Тетя Маро! — неистово залепетала она, покрывая слезами и поцелуями пухлые щеки обнимавшей ее с
не меньшей
радостью гостьи.
— Прощай, моя Наташа! Прощай, нарядная, веселая птичка, оставайся такою, какова ты есть, — со сладкой грустью говорила Елена Дмитриевна, прижимая к себе девочку, — потому что быть иной ты
не можешь, это
не в твоих силах. Но сохраняя постоянную
радость и успех в жизни, думай о тех, кто лишен этой
радости, и в богатстве, в довольстве
не забывай несчастных и бедных, моя Наташа!
Воспитанницы
не чуждаются этой уже начинающей блекнуть молодой девушки, всегда одинаково чуткой и отзывчивой к горестям и
радостям молодежи.
Только на другой день посыльный принес заболевшей от волнения Екатерине Ивановне письмо от Сони, где девушка слезно молила «ради Христа добрую благодетельницу»
не возвращать ее в приют,
не отнимать у нее последней
радости,
не лишать давно желанной и теперь исполненной заветной мечты.
Это была такая
радость, о которой
не смели и мечтать бедные девочки. Теперь только и разговору было, что о даче. Говорили без устали, строили планы, заранее восхищались предстоящим наслаждением провести целое лето на поле природы. Все это казалось таким заманчивым и сказочным для
не избалованных
радостями жизни детей, что многие воспитанницы отказались от летнего отпуска к родным и вместе с «сиротами» с восторгом устремились на «приютскую» дачу.
— Ну, уж нашла кого вспомнить! — засмеялась Оня. — А я так рада-радехонька, что нету у нас больше Пашки… Новая «рукодельная» добрая да молоденькая… Никому замечания из нас, старших,
не сделает, а при Пашке я из угла да от печки
не уходила! Велика
радость, тоже, «спину греть»…
Услыхав шум платья и легких шагов уже в дверях, она оглянулась, и на измученном лице ее невольно выразилось
не радость, а удивление. Она встала и обняла золовку.
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники //
Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На
радость ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Но
радость их вахлацкая // Была непродолжительна. // Со смертию Последыша // Пропала ласка барская: // Опохмелиться
не дали // Гвардейцы вахлакам! // А за луга поемные // Наследники с крестьянами // Тягаются доднесь. // Влас за крестьян ходатаем, // Живет в Москве… был в Питере… // А толку что-то нет!
Не жутко и
не боязно // Вдруг стало, — словно
радостью // Так и взмывало грудь…
На
радости целуются, // Друг дружке обещаются // Вперед
не драться зря, // А с толком дело спорное // По разуму, по-божески, // На чести повести — // В домишки
не ворочаться, //
Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда делу спорному // Решенья
не найдут, // Покуда
не доведают // Как ни на есть доподлинно: // Кому живется счастливо, // Вольготно на Руси?
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать Софью). Поздравляю, Софьюшка! Поздравляю, душа моя! Я вне себя от
радости! Теперь тебе надобен жених. Я, я лучшей невесты и Митрофанушке
не желаю. То — то дядюшка! То-то отец родной! Я и сама все-таки думала, что Бог его хранит, что он еще здравствует.