Неточные совпадения
Только убивать что-нибудь можно этим средством, как ты и делал над собою, а делать
живое — нельзя, — Лопухов расчувствовался от слов Кирсанова: «но
о чем я
думаю, то мне знать».
Одушевление Катерины Васильевны продолжалось, не ослабевая, а только переходя в постоянное, уже обычное настроение духа, бодрое и
живое, светлое. И, сколько ей казалось, именно это одушевление всего больше привлекало к ней Бьюмонта. А он уж очень много
думал о ней, — это было слишком видно. Послушав два — три раза ее рассказы
о Кирсановых, он в четвертый раз уже сказал...
« — Да в чем же я виновата? — спросила она себя. — «В том, что живешь и
думаешь о живом, а я!..» — отвечал его холодный, строгий взгляд.
Неточные совпадения
Они не знают, как он восемь лет душил мою жизнь, душил всё, что было во мне
живого, что он ни разу и не
подумал о том, что я
живая женщина, которой нужна любовь.
Подумайте не
о мертвых душах, а <
о> своей
живой душе, да и с Богом на другую дорогу!
— Не бойся, — сказал он, — ты, кажется, не располагаешь состареться никогда! Нет, это не то… в старости силы падают и перестают бороться с жизнью. Нет, твоя грусть, томление — если это только то, что я
думаю, — скорее признак силы… Поиски
живого, раздраженного ума порываются иногда за житейские грани, не находят, конечно, ответов, и является грусть… временное недовольство жизнью… Это грусть души, вопрошающей жизнь
о ее тайне… Может быть, и с тобой то же… Если это так — это не глупости.
Тогда еще он был молод, и если нельзя сказать, чтоб он был жив, то, по крайней мере,
живее, чем теперь; еще он был полон разных стремлений, все чего-то надеялся, ждал многого и от судьбы, и от самого себя; все готовился к поприщу, к роли — прежде всего, разумеется, в службе, что и было целью его приезда в Петербург. Потом он
думал и
о роли в обществе; наконец, в отдаленной перспективе, на повороте с юности к зрелым летам, воображению его мелькало и улыбалось семейное счастие.
Думая только дать другое направление слухам
о Вере,
о себе и
о Тушине, он нечаянно наткнулся на забытую, но
живую страницу своей фамильной хроники, другую драму, не опасную для ее героев — ей минула сорокалетняя давность, но глубоко поглотившую его самого.