В прежнее время медведь не обижал людей и домашних животных и считался смирным, но с тех пор, как ссыльные стали селиться по верховьям рек и вырубать тут леса и преградили ему путь к рыбе, которая составляла его главную пищу, в сахалинских метрических
книгах и в «ведомости происшествий» стала появляться новая причина смерти — «задран медведем», и в настоящее время медведь уже третируется, как грозное явление природы, с которым приходится бороться не на шутку.
Неточные совпадения
Обстоятельная история исследования Сахалина имеется в
книге А. М. Никольского «Остров Сахалин
и его фауна позвоночных животных».
В этой же
книге можно найти
и довольно подробный указатель литературы, относящейся к Сахалину.]
По данным подворной описи, часть которых я мог проверить
и дополнить по исповедной
книге священника, всех жителей там 39.
Я не был ни в одном из них,
и относящиеся к ним цифры взяты мною из подворной описи
и исповедной
книги.
На очень многие вопросы, ежедневно возбуждаемые практикой, он совсем не дает ответа, отсюда широкое поле для произвольных толкований
и незаконных действий; в самых затруднительных положениях он является часто совершенно бесполезною
книгой,
и отчасти поэтому, вероятно, г. Власов в некоторых управлениях при каторжных тюрьмах совсем не нашел устава. е) Отсутствие единства в управлении каторгой.
В одном из селений по Тыми гиляки выменяли ему за 3 арш. китайки 4 листа, вырванных из молитвенника,
и объяснили ему при этом, что
книга принадлежала жившим здесь русским.
На одном из листов, который был в
книге заглавным, едва разборчивым почерком было написано: «Мы, Иван, Данила, Петр, Сергей
и Василий, высажены в анивском селении Томари-Анива Хвостовым 17 августа 1805 года, перешли на реку Тыми в 1810 году, в то время, когда пришли в Томари японцы».
Я, конечно, его не читал
и в данном случае пользуюсь цитатами Л.
И. Шренка, автора
книги «Об инородцах Амурского края».] слышал в 1808 г. на Сахалине, что по западную сторону острова часто появлялись русские суда
и что русские в конце концов своими разбойничествами заставили туземцев одну их часть изгнать, другую перебить.
Раньше, за несколько недель до моего приезда на юг, он так же возился с англичанином Говардом, искателем приключений
и тоже литератором, потерпевшим в Аниве крушение на японской джонке
и потом написавшим порядочный вздор об аинцах в своей
книге «The Life with Trans-Siberian savages».]
В «Руководстве к практической навигации
и мореходной астрономии» кн. Е. Голицына 1854 г., — в
книге, которою моряки пользуются до сегодня, — к Японии отнесен даже Северный Сахалин с мысами Марии
и Елизаветы.
См.
книгу В.
И. Никольского: «Тамбовский уезд.
Выписываются журналы, газеты
и книги, каждый день получаются телеграммы северного агентства; во многих домах есть рояли.
Одна старушка, каторжная, бывшая некоторое время моею прислугой, восторгалась моими чемоданами,
книгами, одеялом,
и потому только, что всё это не сахалинское, а из нашей стороны; когда ко мне приходили в гости священники, она не шла под благословение
и смотрела на них с усмешкой, потому что на Сахалине не могут быть настоящие священники.
Причины смерти почти всякий раз регистрируются священниками по запискам врачей
и фельдшеров, много тут фантазии, [Между прочим, я встречал тут такие диагнозы, как неумеренное питье от груди, неразвитость к жизни, душевная болезнь сердца, воспаление тела, внутреннее истощение, курьезный пневмоний, Шпер
и проч.] но в общем этот материал по существу тот же, что
и в «Правдивых
книгах», не лучше
и не хуже.
В метрических
книгах смерть от тифов
и горячек показана 50 раз, но всё это единичные случаи, разбросанные по
книгам всех четырех приходов на протяжении десяти лет.
За десятилетний период в метрических
книгах смерть от нее упоминается 125 раз; 28 % приходится на май
и июнь, когда на Сахалине бывает отвратительная, переменчивая погода
и начинаются работы далеко вне тюрьмы, 46 % на декабрь, январь, февраль
и март, то есть на зиму.
В 1880 г. в Дуэ
и в 1887 г. в Александровске, по-видимому, были эпидемии кровавого поноса,
и всех смертей за десятилетний период в метрических
книгах показано 8.
И едва ли это описка фельдшера или священника, так как «старческий маразм», как причина смерти у людей не старых
и не достигших 60 лет, упоминается в метрических
книгах 45 раз.
Помимо таких причин, как паралич сердца, разрыв сердца, апоплексия, общий паралич тела
и т. п., в метрических
книгах показаны еще «скоропостижно» умершими 17 человек; из них больше половины было в возрасте от 22 до 40 лет,
и только одному было больше 50.
Генерал жил генералом, хлебосольствовал, любил, чтобы соседи приезжали изъявлять ему почтенье; сам, разумеется, визитов не платил, говорил хрипло, читал
книги и имел дочь, существо невиданное, странное, которую скорей можно было почесть каким-то фантастическим видением, чем женщиной.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть
книг,
и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки,
и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом
и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Аммос Федорович. Нет, нет! Вперед пустить голову, духовенство, купечество; вот
и в
книге «Деяния Иоанна Масона»…
Была тут также лавочка // С картинами
и книгами, // Офени запасалися // Своим товаром в ней.
«А статских не желаете?» // — Ну, вот еще со статскими! — // (Однако взяли — дешево! — // Какого-то сановника // За брюхо с бочку винную //
И за семнадцать звезд.) // Купец — со всем почтением, // Что любо, тем
и потчует // (С Лубянки — первый вор!) — // Спустил по сотне Блюхера, // Архимандрита Фотия, // Разбойника Сипко, // Сбыл
книги: «Шут Балакирев» //
И «Английский милорд»…
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что
книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера //
И не милорда глупого — // Белинского
и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их
книги прочитать…