Неточные совпадения
Дымову хотелось и пить и есть, но, чтобы не портить себе аппетита, он
отказался от чая. Скоро послышались шаги и знакомый смех; хлопнула дверь, и в
комнату вбежала Ольга Ивановна в широкополой шляпе и с ящиком в руке, а вслед за нею с большим зонтом и со складным стулом вошел веселый, краснощекий Рябовский.
— К сожалению, нет. Приходил
отказываться от комнаты. Третьего дня отвели ему в № 6 по ордеру комнату, а сегодня отказался. Какой любезный! Вызывают на Дальний Восток, в плавание. Только что приехал, и вызывают. Моряк он, всю жизнь в море пробыл. В Америке, в Японии, в Индии… Наш, русский, старый революционер 1905 года… Заслуженный. Какие рекомендации! Жаль такого жильца… Мы бы его сейчас в председатели заперли…
Неточные совпадения
Люди исчезали из приемной, переходя в другую
комнату, исчезли, оставив за собой синюю пелену дыма. Самгин
отказался от чая, спросил:
— Да, оставь козла в огороде! А книги-то? Если б можно было передвинуть его с креслом сюда, в темненькую
комнату, да запереть! — мечтал Козлов, но тотчас же
отказался от этой мечты. — С ним после и не разделаешься! — сказал он, — да еще, пожалуй, проснется ночью, кровлю с дома снесет!
Бывало, не заснешь, если в
комнату ворвется большая муха и с буйным жужжаньем носится, толкаясь в потолок и в окна, или заскребет мышонок в углу; бежишь
от окна, если
от него дует, бранишь дорогу, когда в ней есть ухабы,
откажешься ехать на вечер в конец города под предлогом «далеко ехать», боишься пропустить урочный час лечь спать; жалуешься, если
от супа пахнет дымом, или жаркое перегорело, или вода не блестит, как хрусталь…
— Иду. — Лопухов отправился в
комнату Кирсанова, и на дороге успел думать: «а ведь как верно, что Я всегда на первом плане — и начал с себя и кончил собою. И с чего начал: «жертва» — какое плутовство; будто я
от ученой известности
отказываюсь, и
от кафедры — какой вздор! Не все ли равно, буду так же работать, и так же получу кафедру, и так же послужу медицине. Приятно человеку, как теоретику, замечать, как играет эгоизм его мыслями на практике».
Лука Назарыч, опомнившись, торопливо зашагал по плотине к господскому дому, а Терешка провожал его своим сумасшедшим хохотом. На небе показался молодой месяц; со стороны пруда тянуло сыростью. Господский дом был ярко освещен, как и сарайная, где все окна были открыты настежь. Придя домой, Лука Назарыч
отказался от ужина и заперся в
комнате Сидора Карпыча, которую кое-как успели прибрать для него.