Неточные совпадения
Он взял зонтик и, сильно волнуясь, полетел на крыльях любви. На улице было жарко. У
доктора, в громадном дворе, поросшем бурьяном и крапивой, десятка два мальчиков играли в мяч. Все это были дети жильцов, мастеровых, живших в трех старых, неприглядных флигелях, которые
доктор каждый год собирался ремонтировать и все откладывал. Раздавались звонкие, здоровые
голоса. Далеко в стороне, около своего крыльца, стояла Юлия Сергеевна, заложив руки назад, и смотрела на игру.
Слышались громкие рыданья девочек. Панауров, бледный, с влажными глазами, подошел к
доктору и сказал слабым, томным
голосом...
— Ах, извините, пожалуйста, — сказал он серебристым звучным
голосом доктору, которого толкнул, вставая.
— Ну да-с, да! — произнес на это протяжно-укоризненным
голосом доктор. — Этого надобно было ожидать, — я вот тогда хотел ехать к Валерьяну Николаичу, а вы, gnadige Frau, не пустили меня; таким образом малого, который, я убежден, был отличнейший господин, бросили на произвол судьбы.
Неточные совпадения
— Сейчас, сейчас! — отвечал
голос, и Левин с изумлением слышал, что
доктор говорил это улыбаясь.
— Петр Дмитрич! — жалостным
голосом начал было опять Левин, но в это время вышел
доктор, одетый и причесанный. «Нет совести у этих людей, — подумал Левин. — Чесаться, пока мы погибаем!»
Клим устал от
доктора и от любопытства, которое мучило его весь день. Хотелось знать: как встретились Лидия и Макаров, что они делают, о чем говорят? Он тотчас же решил идти туда, к Лидии, но, проходя мимо своей дачи, услышал
голос Лютова:
—
Доктор Макаров, — сердито сказал ему странно знакомым
голосом щеголевато одетый человек, весь в черном, бритый, с подстриженными усами, с лицом военного. — Макаров, — повторил он более мягко и усмехнулся.
Ее судороги становились сильнее,
голос звучал злей и резче,
доктор стоял в изголовье кровати, прислонясь к стене, и кусал, жевал свою черную щетинистую бороду. Он был неприлично расстегнут, растрепан, брюки его держались на одной подтяжке, другую он накрутил на кисть левой руки и дергал ее вверх, брюки подпрыгивали, ноги
доктора дрожали, точно у пьяного, а мутные глаза так мигали, что казалось — веки тоже щелкают, как зубы его жены. Он молчал, как будто рот его навсегда зарос бородой.