— Ведь этакой! Я нарочно о вашем деле с вами не заговаривал, хоть меня, разумеется, мучит любопытство. Дело фантастическое. Отложил было до другого раза, да, право, вы способны и мертвого раздразнить… Ну, пойдемте, только заранее скажу: я теперь только на минутку домой, чтобы денег захватить; потом запираю квартиру,
беру извозчика и на целый вечер на острова. Ну куда же вам за мной?
Неточные совпадения
Первое время в Москве Левина занимали лошади, приведенные из деревни. Ему хотелось устроить эту часть как можно лучше и дешевле; но оказалось, что свои лошади обходились дороже извозчичьих, и
извозчика всё-таки
брали.
— Эту лошадь — завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина взял за сорок рублей киргизку… Добрая. Четыре года. Износу ей не будет… На той неделе обоз с рыбой из-за Волги пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое
берут. Зато в долг. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все
извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут товар в Москву и половину лошадей распродадут…
— Браво, Рамзес, великолепно! — взревел Лихонин. — И что тут долго толковать, ребята?
Берите профессора под жабры и сажайте на
извозчика!
— Слушай, — проговорил Маслобоев, спокойно подходя ко мне и стукнув меня по плечу, —
бери нашего
извозчика,
бери девочку и поезжай к себе, а здесь тебе больше нечего делать. Завтра уладим и остальное.
— Почему пропало? Я хоть и реалист и практический человек, но зато верный и умный друг. Посмотри-ка на письмо Машеньки: она будет ждать меня к четырем часам вечера, и тоже с подругой, но та превеселая, и ты от нее будешь в восторге. Итак, ровно в два часа мы оба уже на Чистых прудах, а в четыре без четверти
берем порядочного
извозчика и катим на Патриаршие. Идет?
Выступили вперед и
извозчики, стали рядиться;
брали до Устьева три рубля. Остальные кричали, что не обидно будет, что это как есть цена и что отселева до Устьева всё лето за эту цену возили.
— Очень прошу вас не
брать, — возразил Эркель, — они именно на этом настаивали.
Извозчик тоже свидетель.
— Это ужас, что такое там происходит! — воскликнул он, пожимая плечами. — Но прежде всего, пожалуйста, заплатите
извозчику: я его
брал взад и вперед.
Находясь очень давно на пенсии, он жил у кого-то, на седьмой версте по Петергофской дороге, и каждый месяц приходил в Кабинет за своим месячным пенсионом; этого мало: не знаю, по каким причинам, только он обыкновенно
брал двадцатипятирублевый мешок медных денег и относил его на плече домой, никогда не нанимая
извозчика.
Шаблова. Нельзя сказать, чтоб вовсе даром. Да он-то бы пожалуй, а я уж с нее ста полтора выханжила. Так все деньги-то, что я взяла с нее за него, все портному и отдала, вот тебе и барыш! Кроме того, посудите сами, всякий раз, как к ней ехать,
извозчика берет с биржи, держит там полдня. Чего-нибудь да стоит! А из чего бьется-то? Диви бы… Все ветер в голове-то.
Псаломщик уверял, что
извозчика брать не стоит, потому что это будто бы «два шага проминажи».
Досада
берет жениха, что мешкотно едет
извозчик, так бы взял и махнул за Оку да как лист перед травой стал бы перед милой невестой.
— Куда прикажете
извозчика брать?
Было Благовещение. Андрей Иванович лежал на кровати, смотрел в потолок и думал о Ляхове. За перегородкою пьяные ломовые
извозчики ругались и пели песни. Александра Михайловна сидела под окном у стола; перед нею лежала распущенная пачка коричневых бланков, края их были смазаны клеем. Александра Михайловна
брала четырехгранную деревяшку, быстро сгибала и оклеивала на ней бланк и бросала готовую пачку в корзину; по другую сторону стола сидела Зина и тоже клеила.
Всего остатку от 29 рублей 1 руб. 10 коп. (В сторону.) Ободрали деревцо, только что хотело одеться листиками. А делать нечего, приходится расплачиваться. Пожалуй, позовут полицию… хуже будет. Из чего мне в чужом пиру похмелье? (Вынимает деньги из жилета Резинкина.) На место денег положу роковой счетец — пусть поверит. Бедный Резинкин! что будет с тобою завтра. (Половому.) Вот деньги. Сдачи и
извозчика. (Поднимает Резинкина и
берет его в охапку.) О, горе нам! о, страшная для нас невзгода!
Все посжалось. И губернатора-то не признаешь, не будь он генерал: так себе старик, живет один, лошадей держит пару, плохоньких, часто
извозчика берет… Его губернатор зовет по имени-отчеству.
Плохо, плохо! Да и жизнь дорожает с каждым часом, про
извозчика и театр уже и не помышляем, да и с трамваем приходится осторожничать, больше уповая на собственные ноги; теперь уж не для притворства
беру на дом дополнительную работу, спасибо, что еще есть такая. Пришлось и пианино отдать. А проклятая война как будто только еще начинается, только еще во вкус входит, и что там происходит, что делается с людьми, нельзя представить без ужаса.