Неточные совпадения
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он
вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел
в ее
комнату. И не думая и не замечая того, есть кто
в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
И, распорядившись послать за Левиным и о том, чтобы провести запыленных гостей умываться, одного
в кабинет, другого
в большую Доллину
комнату, и о завтраке гостям, она, пользуясь правом быстрых движений, которых она была лишена во время своей беременности,
вбежала на балкон.
Вбежал Гапон. Теперь, прилично остриженный и умытый, он стал похож на цыгана. Посмотрев на всех
в комнате и на себя
в зеркале, он произнес решительно, угрожающе...
Было уже темно, когда
вбежала Лидия, а Макаров ввел под руку Диомидова. Самгину показалось, что все
в комнате вздрогнуло и опустился потолок. Диомидов шагал прихрамывая, кисть его левой руки была обернута фуражкой Макарова и подвязана обрывком какой-то тряпки к шее. Не своим голосом он говорил, задыхаясь...
В комнату вбежала Феня, пугливо говоря...
Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное окно, косые лучи заходящего солнца (косые-то лучи и запомнились всего более),
в комнате в углу образ, пред ним зажженную лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как
в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его
в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его из объятий своих обеими руками к образу как бы под покров Богородице… и вдруг
вбегает нянька и вырывает его у нее
в испуге.
В это мгновение
в комнату вбежали на крик обе родственницы Катерины Ивановны,
вбежала и горничная. Все бросились к ней.
И, проговорив, сам заплакал.
В эту минуту
в сенях вдруг раздался шум, кто-то вошел
в переднюю; Грушенька вскочила как бы
в страшном испуге.
В комнату с шумом и криком
вбежала Феня.
В эту минуту
в рабочую
комнату как угорелая
вбегает денщица и шепотом возглашает...
В дом Шереметева клуб переехал после пожара, который случился
в доме Спиридонова поздней ночью, когда уж публика из нижних зал разошлась и только вверху,
в тайной
комнате, играли
в «железку» человек десять крупных игроков. Сюда не доносился шум из нижнего этажа, не слышно было пожарного рожка сквозь глухие ставни. Прислуга клуба с первым появлением дыма ушла из дому. К верхним игрокам
вбежал мальчуган-карточник и за ним лакей, оба с испуганными лицами, приотворили дверь, крикнули: «Пожар!» — и скрылись.
В комнату вбежала мать и спросила с тревогой...
И действительно, Самсон Силыч держит всех, можно сказать,
в страхе божием. Когда он показывается, все смотрят ему
в глаза и с трепетом стараются угадать, — что, каков он? Вот небольшая сцена, из которой видно, какой трепет от него распространяется по всему дому.
В комнату вбегает Фоминишна и кричит...
Лаврецкий проворно
вбежал наверх, вошел
в комнату и хотел было броситься к Лемму; но тот повелительно указал ему на стул, отрывисто сказал по-русски: «Садитесь и слушить»; сам сел за фортепьяно, гордо и строго взглянул кругом и заиграл.
Гловацкая, подав Лизе сухари, исправлявшие должность бисквитов, принесла шоколату себе и Помаде.
В комнате началась беседа сперва о том, о сем и ни о чем, а потом о докторе. Но лишь только Женни успела сказать Лизе: «да, это очень гадкая история!» —
в комнату вбежал Петр Лукич, по-прежнему держа
в одной руке шпагу, а
в другой шляпу.
В один из таких скучных, тяжелых дней
вбежала к нам
в комнату девушка Феклуша и громко закричала: «Молодые господа едут!» Странно, что я не вдруг и не совсем поверил этому известию.
Но бабушка уже не слушала его, она закрыла лицо руками, и рыдания ее скоро перешли
в икоту и истерику.
В комнату с испуганными лицами
вбежали Мими и Гаша, запахло какими-то спиртами, и по всему дому вдруг поднялись беготня и шептанье.
Я плюнул ему
в лицо и изо всей силы ударил его по щеке. Он хотел было броситься на меня, но, увидав, что нас двое, пустился бежать, схватив сначала со стола свою пачку с деньгами. Да, он сделал это; я сам видел. Я бросил ему вдогонку скалкой, которую схватил
в кухне, на столе…
Вбежав опять
в комнату, я увидел, что доктор удерживал Наташу, которая билась и рвалась у него из рук, как
в припадке. Долго мы не могли успокоить ее; наконец нам удалось уложить ее
в постель; она была как
в горячечном бреду.
Но старик не дошел до порога. Дверь быстро отворилась, и
в комнату вбежала Наташа, бледная, с сверкающими глазами, как будто
в горячке. Платье ее было измято и смочено дождем. Платочек, которым она накрыла голову, сбился у ней на затылок, и на разбившихся густых прядях ее волос сверкали крупные капли дождя. Она
вбежала, увидала отца и с криком бросилась перед ним на колена, простирая к нему руки.
Когда через пять минут
в комнату вбежал встревоженный и бледный Родион Антоныч, дело разъяснилось вполне, с самой беспощадной ясностью для всех действующих лиц.
Я кинулся назад —
в ту
комнату, где она (вероятно) еще застегивала юнифу перед зеркалом,
вбежал — и остановился. Вот — ясно вижу — еще покачивается старинное кольцо на ключе
в двери шкафа, а I — нет. Уйти она никуда не могла — выход из
комнаты только один — и все-таки ее нет. Я обшарил все, я даже открыл шкаф и ощупал там пестрые, древние платья: никого…
Вскоре, однако,
в соседних
комнатах раздались радостные восклицания княжны, и на террасу
вбежал маленький князек, припрыгивая на одной ноге, хлопая
в ладони и крича: «Ма тантенька приехала, ма тантенька приехала!..» — и под именем «ма тантеньки» оказалась Полина, которая шла за ним
в сопровождении князя, княжны и m-r ле Грана.
В комнате, куда он
вбежал вслед за девушкой, на старомодном диване из конского волоса лежал, весь белый — белый с желтоватыми отливами, как воск или как древний мрамор, — мальчик лет четырнадцати, поразительно похожий на девушку, очевидно ее брат.
—
В субботу, выпустив номер, — рассказал Пятницкий, — я пошел сюда,
в «Палермо» (редакция была почти рядом, на Петровке). Сижу за пивом, вдруг
вбегает взбешенный Миллер — глаза сверкают, губы дрожат,
в руках газета. Сел со мной, больше никого
в комнате этой не было, положил передо мной газету, левой рукой тычет
в нос, а правой вцепился мне
в плечо и шепчет, точь-в-точь как Отелло Дездемоне: «Платок! Платок...
Но не успел доктор развить свою мысль, как
в комнату вбежала вся запыхавшаяся девчонка и испуганным голосом крикнула...
Когда пьяненький Прохор стучался
в дверь его
комнаты, докладывая, что подано кушать, он нетерпеливо
вбегал в столовую, наперекор всем прежним привычкам, спеша съедал свои три перемены кушанья и опять скрывался
в кабинет.
Не поверил я, что закройщица знает, как смеются над нею, и тотчас решил сказать ей об этом. Выследив, когда ее кухарка пошла
в погреб, я
вбежал по черной лестнице
в квартиру маленькой женщины, сунулся
в кухню — там было пусто, вошел
в комнаты — закройщица сидела у стола,
в одной руке у нее тяжелая золоченая чашка,
в другой — раскрытая книга; она испугалась, прижала книгу к груди и стала негромко кричать...
Расстроенный и взволнованный, я
вбежал в его
комнату и впопыхах объяснил ему, какая со мной случилась история.
Когда она вывалилась из двери кухни,
в комнату Ильи
вбежала хозяйка и, обняв его, спросила, смеясь...
В соседней
комнате раздаются частые, легкие шаги, и
вбегает полненькая, розовая, с большими черными глазами девочка лет десяти.
Князь и Елена
в этот самый день именно и недоумевали, каким образом им пригласить священников крестить их ребенка: идти для этого к ним князю самому — у него решительно не хватало духу на то, да и Елена находила это совершенно неприличным; послать же горничную звать их — они, пожалуй, обидятся и не придут. Пока Елена и князь решали это, вдруг к ним
в комнату вбежала кухарка и доложила, что маменька Елены Николаевны приехала и спрашивает: «Примут ли ее?».
Во всем доме была полнейшая тишина; камердинер князя сидел
в соседней с кабинетом
комнате и дремал. Вдруг раздался выстрел; камердинер вскочил на ноги, вместе с тем
в залу
вбежала проходившая по коридору горничная. Камердинер бросился
в кабинет к князю.
— О негодяй! О мерзавец! — заревел он на весь дом, так что находившаяся
в соседней
комнате Домна Осиповна с испугом
вбежала к нему.
Лиза побежала
в свою
комнату. Не прошло двух минут, графиня начала звонить изо всей мочи. Три девушки
вбежали в одну дверь, а камердинер
в другую.
Густыми сумерками на другой день слышу у себя звонок, этакий довольно нерешительный и довольно слабый звонок, а вслед за тем легкие, торопливые шаги, и
в мою
комнату не вошла, а
вбежала Маничка Норк.
В одно утро, мы только что успели позавтракать — я сидел один под окном и размышлял о возвращении дяди — апрельская оттепель па́рила и сверкала на дворе, — вдруг
в комнату вбежала Пульхерия Петровна. Она во всякое время была очень проворна и егозлива, говорила пискливым голоском и все размахивала руками, а тут она просто так и накинулась на нас.
Вне себя
вбежал в жилище свое герой нашей повести; не снимая шинели и шляпы, прошел он коридорчик и, словно громом пораженный, остановился на пороге своей
комнаты.
Я упал на одно колено, простирая руки, закрываясь, чтобы не видеть ее, потом повернулся и, ковыляя, побежал к дому, как к месту спасения, ничего не желая, кроме того, чтобы у меня не разрывалось сердце, чтобы я скорее
вбежал в теплые
комнаты, увидел живую Анну… и морфию…
Анна Павловна почти
вбежала в свою
комнату и написала к Эльчанинову записку: «Простите меня, что я не могла исполнить обещания. Мой муж посылает меня к графу Сапеге, который был сегодня у нас. Вы знаете, могу ли я ему не повиноваться? Не огорчайтесь, добрый друг, этой неудачей: мы будем с вами видеться часто, очень часто. Приходите
в понедельник на это место, я буду непременно. Одна только смерть может остановить меня. До свиданья».
— Я не смею вас и беспокоить. Вы женатый человек, а все женатые для меня священные особы: они неприкосновенны! Но дело
в том, что я
в одну прекрасную лунную ночь… — На этом слове Хозаров остановился, потому что
в комнату вбежала Татьяна Ивановна.
Дымову хотелось и пить и есть, но, чтобы не портить себе аппетита, он отказался от чая. Скоро послышались шаги и знакомый смех; хлопнула дверь, и
в комнату вбежала Ольга Ивановна
в широкополой шляпе и с ящиком
в руке, а вслед за нею с большим зонтом и со складным стулом вошел веселый, краснощекий Рябовский.
Почти одновременно ветхая дверь упала внутрь
в комнату. Первым
вбежал, задыхаясь, с оскаленными зубами и горящими глазами Ленька. За ним входили, топоча и придерживая левыми руками шашки, огромные городовые. Увидев открытое окно и женщину, которая, уцепившись за раму, визжала не переставая, Ленька быстро понял все, что здесь произошло. Он был безусловно смелым человеком и потому, не задумываясь, не произнеся ни слова, точно это заранее входило
в план его действий, он с разбегу выпрыгнул
в окошко.
Однако он сорвал его через три дня, на глазах у старика, не успевшего предупредить его. Сторож погнался за ним. С громким торжествующим воплем больной
вбежал в больницу и, кинувшись
в свою
комнату, спрятал растение на груди.
Я
вбежал в ту
комнату и остановился.
Через несколько минут
в комнату не вошел, а
вбежал какой-то человек небольшого роста
в сильно потертой казенной шинели,
в якутском малахае и обвязанный шарфом. Он
вбежал так торопливо, как будто за ним кто гонится, и тотчас же направился к железной печке.
Я поспешно
вбежал по шатким ступеням, вошел
в темную маленькую
комнату — и сердце во мне перевернулось… На узкой постели, под шинелью, бледный как мертвец, лежал Пасынков и протягивал мне обнаженную исхудалую руку. Я бросился к нему и судорожно его обнял.
Лодка шла так быстро, точно боялась, что кто-то неприятный остановит ее. Подпрыгивая по лестнице,
вбежала в свою
комнату, заперла дверь па ключ, схватилась за спинку кровати и глубоко вздохнула.
Дрожки, наконец, остановились, и Ковалев, запыхавшись,
вбежал в небольшую приемную
комнату, где седой чиновник,
в старом фраке и очках, сидел за столом и, взявши
в зубы перо, считал принесенные медные деньги.
Но вдруг наша дверь отворилась, и
в комнату вбежал новоприезжий.
Последовало непродолжительное молчание, во время которого лицо графа бледнело больше и больше. Вдруг страшный удар
в голову ошеломил Лухнова. Он упал на диван, стараясь захватить деньги — и закричал таким пронзительно-отчаянным голосом, которого никак нельзя было ожидать от его всегда спокойной и всегда представительной фигуры. Турбин собрал лежащие на столе остальные деньги, оттолкнул слугу, который
вбежал было на помощь барину, и скорыми шагами вышел из
комнаты.
Бьет второй звонок. Господин
в странной шубке поднимается. Контролер берет его под руку и, продолжая горячо говорить, уходит с ним на платформу. После третьего звонка
в комнату вбегает начальник станции и садится за свой стол.