Неточные совпадения
Человек, на котором останавливался этот
взор, не мог выносить его.
«Мой секундант? — сказал Евгений, —
Вот он: мой друг, monsieur Guillot.
Я не предвижу возражений
На представление мое;
Хоть
человек он неизвестный,
Но уж, конечно, малый честный».
Зарецкий губу закусил.
Онегин Ленского спросил:
«Что ж, начинать?» — «Начнем, пожалуй», —
Сказал Владимир. И пошли
За мельницу. Пока вдали
Зарецкий наш и честный малый
Вступили в важный договор,
Враги стоят, потупя
взор.
Третий — очень пожилой
человек, худощавый и смуглый, с поникшим
взором, как будто проведший всю жизнь в затворничестве, и немного с птичьим лицом.
Представьте себе, любезные читатели,
человека полного, высокого, лет семидесяти, с лицом, напоминающим несколько лицо Крылова, с ясным и умным
взором под нависшей бровью, с важной осанкой, мерной речью, медлительной походкой: вот вам Овсяников.
Пока он, с обычным странным изумлением, выслушивал ответ смотрителя, что лошадей-де нету, я успел, со всем жадным любопытством скучающего
человека, окинуть
взором с ног до головы моего нового товарища.
(Детски веселая улыбка промчалась по лицам всех гостей; у одного помещика даже благодарность заиграла во
взоре.) «Ибо молодые
люди глупы».
Там, где долина Оленьей реки сходится с долиной реки Медвежьей, на конце увала приютилась маленькая фанза. Она была пуста. Окинув ее
взором, Дерсу сказал, что здесь живут корейцы, 4
человека, что они занимаются ловлей соболей и недавно ушли на охоту на всю зиму.
В 11 часов утра мы сделали большой привал около реки Люганки. После обеда
люди легли отдыхать, а я пошел побродить по берегу. Куда я ни обращал свой
взор, я всюду видел только траву и болото. Далеко на западе чуть-чуть виднелись туманные горы. По безлесным равнинам кое-где, как оазисы, темнели пятна мелкой кустарниковой поросли.
Я быстро обернулся…
Взор мой упал на красивого молодого
человека в фуражке и широкой куртке; он держал под руку девушку невысокого роста, в соломенной шляпе, закрывавшей всю верхнюю часть ее лица.
Это был кроткий молодой
человек, бледный, худой, почти ребенок. Покорно переносил он иго болезненного существования и покорно же угас на руках жены, на которую смотрел не столько глазами мужа, сколько глазами облагодетельствованного
человека. Считая себя как бы виновником предстоящего ей одиночества, он грустно вперял в нее свои
взоры, словно просил прощения, что встреча с ним не дала ей никаких радостей, а только внесла бесплодную тревогу в ее существование.
Оказывается, на конюшне секут «шалунишку» буфетчика,
человека с большими бакенбардами, недавно еще в долгополом сюртуке прислуживавшего за столом… Лицо у Мардария Аполлоновича доброе. «Самое лютое негодование не устояло бы против его ясного и кроткого
взора…» А на выезде из деревни рассказчик встречает и самого «шалунишку»: он идет по улице, лущит семечки и на вопрос, за что его наказали, отвечает просто...
Но если служители божества представили
взорам вашим неправоту порабощения в отношении
человека, за долг наш вменяем мы показать вам вред оной в обществе и неправильность оного в отношении гражданина.
Обратил
взоры мои во внутренность мою — и узрел, что бедствия
человека происходят от
человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы.
Бывают минуты, когда будущее представляется
человеку в столь мрачном свете, что он боится останавливать на нем свои умственные
взоры, прекращает в себе совершенно деятельность ума и старается убедить себя, что будущего не будет и прошедшего не было.
Нами, пастырями, они нисколько не дорожат, — продолжал он, и
взор его все мрачней и мрачней становился: — не наживи я — пока был православным священником — некоторого состояния и не будь одинокий
человек, я бы есть теперь не имел что: придешь со славой к богатому мужику — копейку тебе дают!..
Окончивши песенку, молодой
человек как бы спрашивал
взором Плавина, что еще тот прикажет представить ему.
— Итак, молодой
человек, в поход?! — весело сказал он, голосом и
взором ободряя меня.
Мне начинает казаться, что на меня со всех сторон устремлены подозрительные
взоры, что в голове
человека, с которым я имею дело, сама собою созревает мысль:"А ведь он меня хочет надуть!"И кто же может поручиться, что и в моей голове не зреет та же мысль? не думаю ли и я с своей стороны:"А ведь он меня хочет надуть!"
Изредка, выходя из дома, он обводил удивленными, словно непонимающими
взорами засохшие деревца, ямы, оставшиеся незаровненными, неубранный хлам — и в седой его голове копошилась одна мысль; что где-нибудь должен быть
человек, который придет и все это устроит разом, одним махом.
Во множестве появились неведомые
люди (те же Антошки, но только называвшие себя"исследователями"), с пронзительными, почти колючими
взорами, с острым и развитым обонянием и с непоколебимою решимостью в Тетюшах открыть Америку.
Словом сказать,
человек хоть куда, и я даже очень многих знаю, которые обращают к нему свои
взоры с гораздо большею надеждою, нежели ко мне…
— Странный
человек! и, однако ж, с большими способностями!.. une bonne tête! [хорошая голова! (франц.)] — задумчиво сказала княжна, провожая его
взором.
Старец Асаф, к которому я пристал, подлинно чудный
человек был. В то время, как я в лесах поселился, ему было, почитай, более ста лет, а на вид и шестидесяти никто бы не сказал: такой он был крепкий, словоохотный, разумный старик. Лицом он был чист и румян; волосы на голове имел мягкие, белые, словно снег, и не больно длинные; глаза голубые,
взор ласковый, веселый, а губы самые приятные.
— Ну, положим, хоть и ни при чем, но все-таки она вас уже считает моим соучастником… Посмотрите, какие умоляющие
взоры она кидает на вас! так, кажется, и говорит: не верь ему, этому злому
человеку, шаль моя воистину новая, взятая в презент… тьфу, бишь! купленная в магазине почетного гражданина Пазухина!
Соседство ограниченное, а ежели и есть, то разнокалиберное, несимпатичное; материальные средства небольшие; однообразие, и в природе и в
людях, изумительное: порадовать
взоры не на чем.
Молодой
человек, стоявший около полки и давно уж ласкавший его
взором, подошел к нему.
Несколько мгновений с недоумением рассматривал он этот крестик — и вдруг слабо вскрикнул… Не то сожаление, не то радость изобразили его черты. Подобное выражение являет лицо
человека, когда ему приходится внезапно встретиться с другим
человеком, которого он давно потерял из виду, которого нежно любил когда-то и который неожиданно возникает теперь перед его
взором, все тот же — и весь измененный годами.
и бедный юнкер с каждой минутой чувствует себя все более тяжелым, неуклюжим, некрасивым и робким. Классная дама, в темно-синем платье, со множеством перламутровых пуговиц на груди и с рыбьим холодным лицом, давно уже глядит на него издали тупым, ненавидящим
взором мутных глаз. «Вот тоже: приехал на бал, а не умеет ни танцевать, ни занимать свою даму. А еще из славного Александровского училища. Постыдились бы, молодой
человек!»Ужасно много времени длится эта злополучная кадриль. Наконец она кончена.
— Гроб, предстоящий
взорам нашим, братья, изображает тление и смерть, печальные предметы, напоминающие нам гибельные следы падения
человека, предназначенного в первобытном состоянии своем к наслаждению непрестанным бытием и сохранившим даже доселе сие желание; но, на горе нам, истинная жизнь, вдунутая в мир, поглощена смертию, и ныне влачимая нами жизнь представляет борение и дисгармонию, следовательно, состояние насильственное и несогласное с великим предопределением
человека, а потому смерть и тление сделались непременным законом, которому все мы, а равно и натура вся, должны подвергнуться, дабы могли мы быть возвращены в первоначальное свое благородство и достоинство.
— Я не знала, что вам только пьяному так это казалось и кажется!.. — проговорила с ударением и с заметным неудовольствием Катрин, совершенно искренно: читавшая любовь, со всеми ее подробностями, за высочайшую поэзию, и затем она с гневным уже
взором присовокупила: — Значит, про тебя правду говорили, что ты совершенно испорченный
человек!
— Ему-то и на ум бы не взбрело, — продолжал Малюта, избегая царского
взора, — ну, а должно быть, подбили его. Кто к нему поближе, тот и подбил. А он, грешный
человек, подумал себе: немного позже, немного ране, все тем же кончится.
Много
людей, не могущих определить сегодня, что ждет их завтра, много таких, которые, куда бы ни обратили тоскливые
взоры — везде видят только безнадежную пустоту, везде слышат только одно слово: отдай! отдай!
Для каждого
человека есть всегда истины, не видимые ему, не открывшиеся еще его умственному
взору, есть другие истины, уже пережитые, забытые и усвоенные им, и есть известные истины, при свете его разума восставшие перед ним и требующие своего признания. И вот в признании или непризнании этих-то истин и проявляется то, что мы сознаем своей свободой.
— Я вовсе… не с тем, — возразил Николай Артемьевич, по-прежнему избегая
взоров Шубина. — Впрочем, я охотно вас прощаю, потому что, вы знаете, я невзыскательный
человек.
Оставалась, стало быть, четвертая и последняя категория «злых», категория
людей «политически неблагонадежных». Но едва мы приступили к определению признаков этой категории, как с нами вдруг ни с того ни с сего приключился озноб. Озноб этот еще более усилился, когда мы встретились с прикованными к нам
взорами наших консерваторов. Эти
взоры дышали злорадством и иронией и сопровождались улыбками самого загадочного свойства…
Да полно, брат, личину ты сними,
Не опускай так важно
взоры.
Ведь это хорошо с
людьми,
Для публики, — а мы с тобой актеры.
Скажи-ка, брат… Да как ты бледен стал,
Подумаешь, что ночь всю в карты проиграл.
О, старый плут — да мы разговориться
Успеем после… Вот твоя родня:
Покойнице идут, конечно, поклониться.
Прощай же, до другого дня.
Он не сомневался, что найдет в приятеле Шалонского поседевшего в делах, хитрого старика, всей душой привязанного к полякам; а вместо того видел перед собою
человека лет пятидесяти, с самой привлекательной наружностью и с таким простодушным и откровенным лицом, что казалось, вся душа его была на языке и, как в чистом зеркале, изображалась в его ясных
взорах, исполненных добросердечия и чувствительности.
Немного погодя она открыла глаза и, как бы очнувшись после долгого сна, стала оглядывать присутствующих; руки и ноги ее дрожали. Наконец она остановила мутный
взор на каком-то предмете, который находился совершенно в другой стороне против той, где стояли
люди, ее окружавшие.
Он принадлежит к той неумной, но жестокой породе
людей, которая понимает только одну угрозу: смотри, Сенечка, как бы не пришли другие черпатели, да тебя самого не вычерпали! Но и тут его выручает туман, которым так всецело окутывается представление о"современности". Этот туман до того застилает перед его мысленным
взором будущее, что ему просто-напросто кажется, что последнего совсем никогда не будет. А следовательно, не будет места и для осуществления угроз.
Как вдруг его
взор упал на"сведущего
человека", и блестящая мысль мгновенно созрела в его голове.
Подумайте: великий Кеплер говорил, что если бы он мог окинуть взглядом вселенную, но не видал бы жаждущего познания
человека, то он нашел бы свое удивление бесплодным, а я, червяк, без всех решительно сравнений, его ничтожнейший, до сей поры все жил, не видя никого, кому бы мог сказать о том, что я своим окинул
взором…
Но существуют
люди слабые (увы! вселенная кишит ими!), которые не могут устоять перед
взорами этих василисков и потому ввергаются в бездну празднословия.
Как выразители общей физиономии жизни, эти
люди неоцененны, и
человек, желающий уяснить себе эту физиономию, должен обращать
взоры вовсе не на тех всуе труждающихся, которые идут напролом, и не на тех ловких
людей, которые из жизни делают сложную каверзу, с тем, чтобы, в видах личных интересов, запутывать и распутывать ее узлы, а именно на тех"стадных"
людей, которые своими массами гнетут всякое самостоятельное проявление человеческой мысли.
Кавалерист оборотился к окну, подле которого сидел молодой
человек в серой шинели; казалось, взрыв бомбы нимало его не потревожил. Задумчивый и неподвижный
взор его был устремлен по-прежнему на одну из стен комнаты, но, по-видимому, он вовсе не рассматривал повешенного на ней портрета Фридерика Великого.
В одной из боковых аллей Невского бульвара сидел на лавочке молодой
человек лет двадцати пяти; он чертил задумчиво своей палочкой по песку, не обращал никакого внимания на гуляющих и не подымал головы даже и тогда, когда проходили мимо его первостепенные красавицы петербургские, влеча за собою
взоры и сердца ветреной молодежи и вынуждая невольные восклицания пожилых обожателей прекрасного пола.
Офицеры и
человек десять солдат побежали на голос, и что ж представилось их
взорам?
— Я или не я, какое вам до этого дело; только перевод недурен, за это я вам ручаюсь, — прибавил с гордой улыбкою красноречивый незнакомец, вынимая из кармана исписанную кругом бумагу. Купец протянул руку; но в ту самую минуту молодой
человек поднял глаза и —
взоры их встретились. Кипящий гневом и исполненный презрения взгляд купца, который не мог уже долее скрывать своего негодования, поразил изменника; он поспешил спрятать бумагу опять в карман и отступил шаг назад.
Тюремщик отворил дубовую дверь, окованную железом, и они вошли в просторную комнату с одним окном. В ней стояли две кровати, небольшой стол и несколько стульев. На одном из них сидел
человек лет за тридцать, в синем сюртуке. Лицо его было бледно, усталость и совершенное изнурение сил ясно изображались на впалых щеках его; но
взор его был спокоен и все черты лица выражали какое-то ледяное равнодушие и даже бесчувственность.
Нет! надобно было слышать эти дикие вопли, этот отвратительный, охриплый вой
людей, умирающих от голода; надобно было видеть этот безумный, неподвижный
взор какого-нибудь старого солдата, который, сидя на груде умерших товарищей, воображал, что он в Париже, и разговаривал вслух с детьми своими.
Спуталось что-то в плывущих мыслях бродяги, и уже кажется, что не бродяга он мирный, чурающийся крови, а разбойник, как и эти, как и все
люди в русской земле, жестокий и смелый
человек с крутою грудью и огненным пепелящим
взором.