Неточные совпадения
Одно —
вне ее присутствия, с доктором, курившим одну толстую папироску за другою и тушившим их о край полной пепельницы, с Долли и с князем, где шла речь об обеде, о политике, о болезни Марьи Петровны и где Левин вдруг на минуту совершенно забывал, что происходило, и чувствовал
себя точно проснувшимся, и другое настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться и всё не разрывалось от сострадания, и он не переставая молился Богу.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в то время, как она говорила с ней; но теперь она не могла
себя заставить думать о ней. Воспоминания о доме и детях с особенною, новою для нее прелестью, в каком-то новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела
вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.
Ни думать, ни желать она ничего не могла
вне жизни с этим человеком; но этой новой жизни еще не было, и она не могла
себе даже представить ее ясно.
— Нет, ты мне всё-таки скажи… Ты видишь мою жизнь. Но ты не забудь, что ты нас видишь летом, когда ты приехала, и мы не одни… Но мы приехали раннею весной, жили совершенно одни и будем жить одни, и лучше этого я ничего не желаю. Но представь
себе, что я живу одна без него, одна, а это будет… Я по всему вижу, что это часто будет повторяться, что он половину времени будет
вне дома, — сказала она, вставая и присаживаясь ближе к Долли.
Но когда вышедший вслед за ним Степан Аркадьич, увидав его на лестнице, подозвал к
себе и спросил, как он в школе проводит время между классами, Сережа,
вне присутствия отца, разговорился с ним.
«Арестуют… Черт с ними! Вышлют из Москвы, не более, — торопливо уговаривал он
себя. — Выберу город потише и буду жить
вне этой бессмыслицы».
Порою Самгин чувствовал, что он живет накануне открытия новой, своей историко-философской истины, которая пересоздаст его, твердо поставит над действительностью и
вне всех старых, книжных истин. Ему постоянно мешали домыслить, дочувствовать
себя и свое до конца. Всегда тот или другой человек забегал вперед, формулировал настроение Самгина своими словами. Либеральный профессор писал на страницах влиятельной газеты...
Он чувствовал
себя как бы приклеенным, привязанным к мыслям о Лидии и Макарове, о Варавке и матери, о Дронове и швейке, но ему казалось, что эти назойливые мысли живут не в нем, а
вне его, что они возбуждаются только любопытством, а не чем-нибудь иным.
— Никто из присутствующих здесь не произнес священное слово — отечество! И это ужасно, господа! Этим забвением отечества мы ставим
себя вне его, сами изгоняемся из страны отцов наших.
Он ощущал
себя в потоке неуловимого, — в потоке, который медленно проходил сквозь него, но как будто струился и
вне мозга, в глухом реве грома, в стуке редких, крупных капель дождя по крыше, в пьесе Грига, которую играл Макаров.
Дождь шуршал листвою все сильнее, настойчивей, но, не побеждая тишины, она чувствовалась за его однотонным шорохом. Самгин почувствовал, что впечатления последних месяцев отрывают его от
себя с силою, которой он не может сопротивляться. Хорошо это или плохо? Иногда ему казалось, что — плохо. Гапон, бесспорно, несчастная жертва подчинения действительности, опьянения ею. А вот царь —
вне действительности и, наверное, тоже несчастен…
«Осталась где-то
вне действительности, живет бредовым прошлым», — думал он, выходя на улицу. С удивлением и даже недоверием к
себе он вдруг почувствовал, что десяток дней, прожитых
вне Москвы, отодвинул его от этого города и от людей, подобных Татьяне, очень далеко. Это было странно и требовало анализа. Это как бы намекало, что при некотором напряжении воли можно выйти из порочного круга действительности.
Он сам не совсем ясно представлял
себе цели Союза, и ему понравилась мысль о возможности широкого объединения демократии
вне партий Думы.
Тут, как осенние мухи, на него налетели чужие, недавно прочитанные слова: «последняя, предельная свобода», «трагизм мнимого всеведения», «наивность знания, которое, как Нарцисс, любуется
собою» — память подсказывала все больше таких слов, и казалось, что они шуршат
вне его, в комнате.
Может быть, это самая простая психическая близорукость у
себя дома людей, слишком дальнозорких
вне этого дома.
— Совершенно справедливо на этот раз изволите из
себя выходить, Варвара Николавна, и я вас стремительно удовлетворю. Шапочку вашу наденьте, Алексей Федорович, а я вот картуз возьму — и пойдемте-с. Надобно вам одно серьезное словечко сказать, только
вне этих стен. Эта вот сидящая девица — это дочка моя-с, Нина Николаевна-с, забыл я вам ее представить — ангел Божий во плоти… к смертным слетевший… если можете только это понять…
Осторожно, от дерева к дереву, от камня к камню, я стал удаляться от опасного места и, когда почувствовал
себя вне выстрелов, вышел на тропинку и спешно пошел назад к своему отряду.
«Свободная» личность у него часовой и работник без выслуги, она несет службу и должна стоять на карауле до смены смертью, она должна морить в
себе все лично-страстное, все внешнее долгу, потому что она — не она, ее смысл, ее сущность
вне ее, она — орган справедливости, она предназначена, как дева Мария, носить в мучениях идею и водворить ее на свет для спасения государства.
Наверное, он принес из сада в кармане огурец или несколько стручков сахарного гороху и отдаст их Сережке, когда увидит
себя вне постороннего наблюдения.
Я не могу поставить
себя вне судьбы своего народа, оставаясь на высоте каких-нибудь отвлеченных либерально-демократических принципов.
Меня всегда беспокоило сознание, что недостаточна интериоризация, недостаточно развитие мира в
себе, что необходима и экстериоризация, действие во
вне.
Человек ввергся в стихию звериного хаоса и мучительной историей, трудовым развитием, длительным процессом творчества должен выйти из этого зверино-хаотического состояния, очеловечиться, стать во весь свой рост, освободиться из плена для нового и окончательного избрания
себе бытия в Боге или небытия
вне Бога.
Каторжным по переходе в разряд исправляющихся закон разрешает жить
вне тюрьмы, строить
себе дома, вступать в брак и иметь деньги.
307 статья «Устава о ссыльных» говорит, что поселяющимся
вне острога отпускается лес для постройки домов; здесь эта статья понимается так, что поселенец сам должен нарубить
себе лесу и заготовить его.
Право естественное показало вам человеков, мысленно
вне общества, приявших одинаковое от природы сложение и потому имеющих одинаковые права, следственно, равных во всем между
собою и единые другим не подвластных.
Большов как будто считает
себя совершенно
вне тех нравственных правил, которые признает обязательными для других.
Я не признаю судей над
собою и знаю, что я теперь
вне всякой власти суда.
— Что, вы какого мнения о сих разговорах? — спрашивал Розанов Белоярцева; но всегда уклончивый Белоярцев отвечал, что он художник и
вне сферы чистого художества его ничто не занимает, — так с тем и отошел. Помада говорил, что «все это просто скотство»; косолапый маркиз делал ядовито-лукавые мины и изображал из
себя крайнее внимание, а Полинька Калистратова сказала, что «это, бог знает, что-то такое совсем неподобное».
— Гм… гм… Если не ошибаюсь — Номоканон, правило сто семьдесят… сто семьдесят… сто семьдесят… восьмое… Позвольте, я его, кажется, помню наизусть… Позвольте!.. Да, так! «Аще убиет сам
себя человек, не поют над ним, ниже поминают его, разве аще бяше изумлен, сиречь
вне ума своего»… Гм… Смотри святого Тимофея Александрийского… Итак, милая барышня, первым делом… Вы, говорите, что с петли она была снята вашим доктором, то есть городским врачом… Фамилия?..
То я воображаю
себя уже на свободе
вне нашего дома.
У буржуа государство не сходит с языка, так что вы сразу чувствуете, что этот человек даже не может мыслить
себя вне государства, ибо слишком хорошо понимает, что это единственное его убежище против разнузданности страстей.
События последних дней утомили ее, и теперь, услышав о возможности для
себя жить
вне города, вдали от его драм, она жадно ухватилась за эту возможность.
Неуклюжий рябой Архипов упорно молчит, глядя в окно ротной школы. Дельный, умный и ловкий парень
вне службы, он держит
себя на занятиях совершенным идиотом. Очевидно, это происходит оттого, что его здоровый ум, привыкший наблюдать и обдумывать простые и ясные явления деревенского обихода, никак не может уловить связи между преподаваемой ему «словесностью» и действительной жизнью. Поэтому он не понимает и не может заучить самых простых вещей, к великому удивлению и негодованию своего взводного начальника.
Чистая идея — это нечто существующее an und für sich, [в
себе и для
себя (нем.).]
вне всяких условий,
вне пространства,
вне времени; она может жить и развиваться сама из
себя: скажите же на милость, зачем ей, при таких условиях, совершенно обеспечивающих ее существование, натыкаться на какого-нибудь безобразного Прошку, который может даже огорчить ее своим безобразием?
Вы можете, в настоящее время, много встретить людей одинакового со мною направления, но вряд ли встретите другого меня. Есть много людей, убежденных, как и я, что
вне администрации в мире все хаос и анархия, но это большею частию или горлопаны, или эпикурейцы, или такие младенцы, которые приступиться ни к чему не могут и не умеют. Ни один из них не возвысился до понятия о долге, как о чем-то серьезном, не терпящем суеты, ни один не возмог умертвить свое я и принесть всего
себя в жертву своим обязанностям.
— Государство — это всё, — ораторствует Генечка, — наука о государстве — это современный палладиум. Это целое верование. Никакой отдельный индивидуум немыслим
вне государства, потому что только последнее может дать защиту, оградить не только от внешних вторжений, но и от самого
себя.
— Вот нам уже под тридцать, — сказал я, — живем мы шесть лет
вне школьных стен, а случалось ли тебе когда-нибудь задаться вопросом: что дали тебе эти годы? сделал ли ты какое-нибудь дело? наконец, приготовился ли к чему-нибудь? Вообще можешь ли ты дать
себе отчет в проведенном времени?
Во-вторых, мне кажется, что люди науки, осуждающие своих клиентов выдерживать курсы лечения, упускают из вида, что эти курсы влекут за
собой обязательное цыганское житье, среди беспорядка, в тесноте,
вне возможности отыскать хоть минуту укромного и самостоятельного существования.
Я вообще теперь, сам холостяк и бобыль, с поздним сожалением смотрю на этих простодушных отцов семейств, которые живут
себе точно в заколдованном кружке, и все, что
вне их происходит, для них тогда только чувствительно, когда уж колет их самих или какой-нибудь член, органически к ним привязанный, и так как требование их поэтому мельче, значит, удовлетворение возможнее — право, завидно!..
С удивительным наслаждением Калугин почувствовал
себя дома,
вне опасности, и, надев ночную рубашку, лежа в постели уж рассказал Гальцину подробности дела, передавая их весьма естественно, — с той точки зрения, с которой подробности эти доказывали, что он, Калугин, весьма дельный и храбрый офицер, на что, мне кажется, излишне бы было намекать, потому что это все знали и не имели никакого права и повода сомневаться, исключая, может быть, покойника ротмистра Праскухина, который, несмотря на то, что, бывало, считал за счастие ходить под руку с Калугиным, вчера только по секрету рассказывал одному приятелю, что Калугин очень хороший человек, но, между нами будь сказано, ужасно не любит ходить на бастионы.
Он тогда опомнился и стал догадываться, что, ограждая жену методически от всех уклонений, которые могли бы повредить их супружеским интересам, он вместе с тем не представил ей в
себе вознаградительных условий за те, может быть, непривилегированные законом радости, которые бы она встретила
вне супружества, что домашний ее мир был не что иное, как крепость, благодаря методе его неприступная для соблазна, но зато в ней встречались на каждом шагу рогатки и патрули и против всякого законного проявления чувства…
Вне учения занятия мои состояли: в уединенных бессвязных мечтах и размышлениях, в деланиях гимнастики, с тем чтобы сделаться первым силачом в мире, в шлянии без всякой определенной цели и мысли по всем комнатам и особенно коридору девичьей и в разглядывании
себя в зеркало, от которого, впрочем, я всегда отходил с тяжелым чувством уныния и даже отвращения.
Фон Лембке был обижен и снова пожаловался супруге; осмеяв его раздражительность, та колко заметила, что он сам, видно, не умеет стать на настоящую ногу; по крайней мере с ней «этот мальчик» никогда не позволяет
себе фамильярностей, а впрочем, «он наивен и свеж, хотя и
вне рамок общества».
Первое: вы должны быть скромны и молчаливы, аки рыба, в отношении наших обрядов, образа правления и всего того, что будут постепенно вам открывать ваши наставники; второе: вы должны дать согласие на полное повиновение, без которого не может существовать никакое общество, ни тайное, ни явное; третье: вам необходимо вести добродетельную жизнь, чтобы, кроме исправления собственной души, примером своим исправлять и других,
вне нашего общества находящихся людей; четвертое: да будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, — это щедрость; но только старайтесь наблюдать за
собою, чтобы эта щедрость проистекала не из тщеславия, а из чистого желания помочь истинно бедному; и, наконец, шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким образом явится перед вами не убийцею всего вашего бытия, а другом, пришедшим к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в область успокоения и награды.
В этом беспорядочном винегрете (
вне которого она с полным основанием могла назвать
себя tabula rasa) трудно было даже разобраться, а не то что исходную точку найти.
Всю силу и мощь и все, что только Ахилла мог счесть для
себя драгоценным и милым, он все охотно отдал бы за то, чтоб облегчить эту скорбь Туберозова, но это все было
вне его власти, да и все это было уже поздно: ангел смерти стал у изголовья, готовый принять отходящую душу.
Но те дикие люди и
вне и внутри обществ, которыми мы пугаем
себя и других, никогда не покорялись насилию, не покорены им и теперь.
Но как внутри, так и
вне государства всегда находились люди, не признававшие для
себя обязательными ни постановлений, выдаваемых за веление божества, ни постановлений людей, облеченных святостью, ни учреждений, долженствовавших представлять волю народа; и люди, которые считали добром то, что существующие власти считали злом, и таким же насилием, которое употреблялось против них, боролись против властей.
Христос признает существование обеих сторон параллелограмма, обеих вечных, неуничтожимых сил, из которых слагается жизнь человека: силу животной природы и силу сознания сыновности богу. Не говоря о силе животной, которая, сама
себя утверждая, остается всегда равна сама
себе и находится
вне власти человека, Христос говорит только о силе божеской, призывая человека к наибольшему сознанию ее, к наибольшему освобождению ее от того, что задерживает ее, и к доведению ее до высшей степени напряжения.
И потому человек, не свободный в своих поступках, всегда чувствует
себя свободным в том, что служит причиной его поступков, — в признании или непризнании истины. И чувствует
себя свободным не только независимо от внешних, происходящих
вне его событий, но даже и от своих поступков.