Неточные совпадения
Были среди них люди, ставшие революционерами потому, что искренно считали себя обязанными бороться с существующим злом; но были и такие, которые избрали эту деятельность из эгоистических, тщеславных мотивов; большинство же было привлечено к
революции знакомым Нехлюдову по
военному времени желанием опасности, риска, наслаждением игры своей жизнью — чувствами, свойственными самой обыкновенной энергической молодежи.
Но что делать с людьми, которые не проповедуют ни
революции, ни каких-либо особенных религиозных догматов, а только потому, что они не желают делать никому зла, отказываются от присяги, уплаты податей, участия в суде, от
военной службы, от таких обязанностей, на которых зиждется всё устройство государства?
Если это справедливо, то мы должны будем изъять вас из
военной службы и заточить или изгнать, смотря по степени вашего участия в
революции.
Более общим вопросом был вопрос о том, как встретить и перенести будущую русскую
революцию образованному и
военному сословию.
Все общество, в разных углах комнат, разбивалось на кружки, и в каждом кружке шли очень оживленные разговоры; толковали о разных современных вопросах, о политике, об интересах и новостях дня, передавали разные известия, сплетни и анекдоты из правительственного,
военного и административного мира, обсуждали разные проекты образования, разбирали вопросы истории, права и даже метафизики, и все эти разнородные темы обобщались одним главным мотивом, который в тех или других вариациях проходил во всех кружках и сквозь все темы, и этим главным мотивом были Польша и
революция —
революция польская, русская, общеевропейская и, наконец, даже общечеловеческая.
— Да, иногда, — согласился бравый поручик, — но отнюдь не в гражданской службе. В
военной иное дело. Чем больше будет у нас развитых, образованных офицеров, тем успешнее пойдет пропаганда: солдаты, во-первых, не пойдут тогда против крестьян, когда те подымутся всею землею; во-вторых, образованные офицеры не помешают освободиться и Польше. Разовьете вы как следует пропаганду между офицерами — вы облегчите
революцию и вызовете ее гораздо скорее. Образованный офицер не пойдет против поляков.
Большинство было привлечено к
революции знакомым Нехлюдову по
военному времени желанием опасности, риска, наслаждением игры своею жизнью, — чувствами свойственными самой обыкновенной энергической молодежи».
Революция есть война, она делит общество на два лагеря и реализуется посредством
военной диктатуры.
О
революции там, как и о какой-нибудь роковой войне, никто и не помышлял!
Военный престиж империи никогда не стоял так высоко, несмотря на внезапное возвышение Пруссии после кампании 1866 года и битвы под Садовой.
Новый душевный тип, призванный к господству в
революции, поставляется из рабоче-крестьянской среды, он прошел через дисциплину
военную и партийную.
Пример Франции, доведенной этим учением ее энциклопедистов до кровавой
революции, был грозным кошмаром и для русского общества, и хотя государь Александр Павлович, мягкий по натуре, не мог, конечно, продолжать внутренней железной политики своего отца, но все-таки и в его царствовании были приняты некоторые меры, едва ли, впрочем, лично в нем нашедшие свою инициативу, для отвлечения молодых умов, по крайней мере, среди
военных, от опасных учений и идей, названных даже великою Екатериной в конце ее царствования «энциклопедическою заразою».
Но этот
военный социализм, этот социализм бедности, внеклассовой и государственной, не дает никаких жизненных оснований для возрождения идеи социальной
революции.
Люди уже понимают жалкую низость шпиона, палача, начинают понимать это отношение к жандарму, полицейскому, даже отчасти к
военному, но еще не понимают этого по отношению к судье, сенатору, министру, монарху, руководителю, участнику
революции. А между тем дело сенатора, министра, монарха, руководителя партии точно так же низко, несвойственно человеческой природе, гадко, даже хуже дела палача, шпиона, тем, что оно, будучи таким же, как и дело палача, шпиона, прикрыто лицемерием.