Неточные совпадения
12. Как вам кажется? Если бы у кого было сто
овец, и одна из них заблудилась; то не оставит ли он девяносто девять
в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся?
Шатры номадов. Вокруг шатров пасутся
овцы, лошади, верблюды. Вдали лес олив и смоковниц. Еще дальше, дальше, на краю горизонта к северо — западу, двойной хребет высоких
гор. Вершины
гор покрыты снегом, склоны их покрыты кедрами. Но стройнее кедров эти пастухи, стройнее пальм их жены, и беззаботна их жизнь
в ленивой неге: у них одно дело — любовь, все дни их проходят, день за днем,
в ласках и песнях любви.
Инспектор сельского хозяйства
в своем отчете советует завести
овец, которые могли бы «с выгодою использовать те скудные, но многочисленные выгоны по склонам
гор, на которых крупный скот не наедается».
Летом,
в жаркий день, Пушкарь рассказал Матвею о том, как
горела венгерская деревня, метались по улице охваченные ужасом люди,
овцы, мычали коровы
в хлевах, задыхаясь ядовитым дымом горящей соломы, скакали лошади, вырвавшись из стойл, выли собаки и кудахтали куры, а на русских солдат, лежавших
в кустах за деревней, бежал во тьме пылающий огнём человек.
Из больших кусков пробки построены
горы, пещеры, Вифлеем и причудливые замки на вершинах
гор; змеею вьется дорога по склонам; на полянах — стада
овец и коз; сверкают водопады из стекла; группы пастухов смотрят
в небо, где пылает золотая звезда, летят ангелы, указывая одною рукой на путеводную звезду, а другой —
в пещеру, где приютились богоматерь, Иосиф и лежит Младенец, подняв руки
в небеса.
Со смиренно опущенными глазами,
в которых теперь
горел стыд, он молча слушал упреки жены, смирный и тупой, как
овца, уходил к себе
в комнату и там запирался.
С вершины шихана открывалась широкая горная панорама, уходившая
в сине-фиолетовую даль волнистой линией;
в двух местах
горы скучивались
в горные узлы, от которых беспорядочно разбегались горки по всем направлениям, как заблудившееся стадо
овец.
Дородная молодуха, сноха его, сидя на камне, тупо смотрела
в воду и крестилась дрожащей рукой, губы ее шевелились, и нижняя, толстая, красная, как-то неприятно, точно у собаки, отвисала, обнажая желтые зубы
овцы. С
горы цветными комьями катились девки, ребятишки, поспешно шагали пыльные мужики. Толпа осторожно и негромко гудела...
Она ничего, всё усмехается, а только часом взглянет
в окошко, а глазы у ней такие сердитые и
горят зеленые, словно
в хлеву у
овцы.
Посидели они за углом. Затихло все; только слышно,
овца перхает
в закуте да низом вода по камушкам шумит. Темно; звезды высоко стоят на небе; над
горой молодой месяц закраснелся, кверху рожками заходит.
В лощинах туман, как молоко, белеется.
В старину был пастух; звали его Магнис. Пропала у Магниса
овца. Он пошел
в горы искать. Пришел на одно место, где одни голые камни. Он пошел по этим камням и чувствует, что сапоги на нем прилипают к этим камням. Он потрогал рукой — камни сухие и к рунам не липнут. Пошел опять — опять сапоги прилипают. Он сел, разулся, взял сапог
в руки и стал трогать им камни.
— У княгини дом как дворец, лошади всех мастей на конюшне… Стада баранов,
овец, а под самым Тифлисом именье… усадьба
в горах, сплошь заросшая виноградниками. Я вам присылать каждую осень виноград стану. Целые корзины буду присылать.
Мы с Юлико и Анной навестили на другой день молодую княгиню
в ее поместье. Настоящим земным раем показался нам уголок, где поселилась Бэлла. Поместье Израила и его отца лежало
в чудесной лесистой долине, между двумя высокими склонами
гор, образующими ущелье. Весь сад около дома был полон душистых и нежных азалий; кругом тянулись пастбища, где без призора паслись стада
овец. Табун лучших горных лошадок гулял тут же.
Запад уже не
горел золотом. Он был покрыт ярко-розовыми, клочковатыми облаками, выглядевшими, как вспаханное поле. По дороге гнали стадо; среди сплошного блеянья
овец слышалось протяжное мычанье коров и хлопанье кнута. Мужики, верхом на устало шагавших лошадях, с запрокинутыми сохами возвращались с пахоты. Сергей Андреевич свернул
в переулок и через обсаженные ивами конопляники вышел
в поле. Он долго шел по дороге, понурившись и хмуро глядя
в землю. На душе у него было тяжело и смутно.