Неточные совпадения
Он был любим… по крайней мере
Так думал он, и был счастлив.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится
в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или,
нежней, как мотылек,
В весенний впившийся
цветок;
Но жалок тот, кто всё предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться запретил!
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов
нежных;
Он пел разлуку и печаль,
И нечто, и туманну даль,
И романтические розы;
Он пел те дальные страны,
Где долго
в лоно тишины
Лились его живые слезы;
Он пел поблеклый жизни
цветБез малого
в осьмнадцать лет.
Перед ним стояли Вера и Полина Карповна, последняя
в палевом, газовом платье, точно
в тумане, с полуоткрытою грудью, с короткими рукавами, вся
в цветах,
в лентах,
в кудрях. Она походила на тех беленьких, мелких пудельков, которых стригут, завивают и убирают
в ленточки, ошейники и бантики их
нежные хозяйки или собачьи фокусники.
Цвет глаз и волос до бесконечности разнообразен: есть совершенные брюнетки, то есть с черными как смоль волосами и глазами, и
в то же время с необыкновенною белизной и ярким румянцем; потом следуют каштановые волосы, и все-таки белое лицо, и, наконец, те
нежные лица — фарфоровой белизны, с тонкою прозрачною кожею, с легким розовым румянцем, окаймленные льняными кудрями,
нежные и хрупкие создания с лебединою шеей, с неуловимою грацией
в позе и движениях, с горделивою стыдливостью
в прозрачных и чистых, как стекло, и лучистых глазах.
Плывите скорей сюда и скажите, как назвать этот
нежный воздух, который, как теплые волны, омывает, нежит и лелеет вас, этот блеск неба
в его фантастическом неописанном уборе, эти
цвета, среди которых утопает вечернее солнце?
В самом деле, тонкий,
нежный, матовый
цвет кожи, голубые глаза, с трепещущей влагой задумчивости, кудри мягкие, как лен, легкие, грациозно вьющиеся и осеняющие
нежное лицо; голос тихий.
На прибрежных лугах, около кустарников, Н.А. Десулави обратил мое внимание на следующие растения, особенно часто встречающиеся
в этих местах: астру с удлиненными ромбовидными и зазубренными листьями, имеющую
цветы фиолетово-желтые с белым хохолком величиной с копейку, расположенные красивой метелкой; особый вид астрагала, корни которого
в массе добывают китайцы для лекарственных целей, — это крупное многолетнее растение имеет ветвистый стебель, мелкие листья и многочисленные мелкие бледно-желтые
цветы; крупную живокость с синими
цветами, у которой вся верхняя часть покрыта
нежным пушком; волосистый журавельник с грубыми, глубоко надрезанными листьями и
нежными малиновыми
цветами; темно-пурпуровую кровохлебку с ее оригинальными перистыми листьями; крупнолистную горечавку — растение с толстым корнем и толстым стеблем и с синевато-фиолетовыми
цветами, прикрытыми длинными листьями, и, наконец, из числа сложноцветных — соссюрею Максимовича, имеющую высокий стебель, зазубренные лировидные листья и фиолетовые
цветы.
Чаще всего (и
в данном случае) здесь можно видеть: довольно высокую охотскую хохлатку с мелкими желтыми
цветами,
нежные розовые
цветы донтостемона, у которого и стебель, и верхние листья покрыты тонким пушком, и цепляющийся за ивняки схизопепон переступенелистый с выемчатыми сердцевидными листьями; затем звездчатку водяную с характерными для нее бледной листвой и узловатым стебельком и пышный белокопытник, образующий большие заросли громадных жирных листьев, напоминающих лопасти рогов сохатого.
Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому, светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг
в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали
нежный отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных
в свой осенний
цвет, подобный
цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь.
И точно: от вина лицо портится, и это не могло вдруг пройти, а тогда уж прошло, и
цвет лица у меня стал
нежный, и глаза стали яснее; и опять то, что я от прежнего обращения отвыкла, стала говорить скромно, знаете, мысли у меня скоро стали скромные, когда я перестала пить, а
в словах я еще путалась и держала себя иногда
в забывчивости, по прежнему неряшеству; а к этому времени я уж попривыкла и держать себя, и говорить скромнее.
Этот
нежный и страстный романс, исполненный великой артисткой, вдруг напомнил всем этим женщинам о первой любви, о первом падении, о позднем прощании на весенней заре, на утреннем холодке, когда трава седа от росы, а красное небо красит
в розовый
цвет верхушки берез, о последних объятиях, так тесно сплетенных, и о том, как не ошибающееся чуткое сердце скорбно шепчет: «Нет, это не повторится, не повторится!» И губы тогда были холодны и сухи, а на волосах лежал утренний влажный туман.
Сколько слепой, беспощадной жестокости — именно не животной, а человеческой, разумной, дальновидной, расчетливой жестокости —
в святом материнском чувстве, и смотри, какими
нежными цветами разубрано это чувство!
Нехлюдов был нехорош собой: маленькие серые глаза, невысокий крутой лоб, непропорциональная длина рук и ног не могли быть названы красивыми чертами. Хорошего было
в нем только — необыкновенно высокий рост,
нежный цвет лица и прекрасные зубы. Но лицо это получало такой оригинальный и энергический характер от узких, блестящих глаз и переменчивого, то строгого, то детски-неопределенного выражения улыбки, что нельзя было не заметить его.
Тот, оставшись один, вошел
в следующую комнату и почему-то опять поприфрантился перед зеркалом. Затем, услышав шелест женского шелкового платья, он обернулся: вошла, сопровождаемая Анной Гавриловной, белокурая, чрезвычайно миловидная девушка, лет восемнадцати, с
нежным цветом лица, с темно-голубыми глазами, которые она постоянно держала несколько прищуренными.
Площадь Куба. Шестьдесят шесть мощных концентрических кругов: трибуны. И шестьдесят шесть рядов: тихие светильники лиц, глаза, отражающие сияние небес — или, может быть, сияние Единого Государства. Алые, как кровь,
цветы — губы женщин.
Нежные гирлянды детских лиц —
в первых рядах, близко к месту действия. Углубленная, строгая, готическая тишина.
Однажды Николаев был приглашен к командиру полка на винт. Ромашов знал это. Ночью, идя по улице, он услышал за чьим-то забором, из палисадника, пряный и страстный запах нарциссов. Он перепрыгнул через забор и
в темноте нарвал с грядки, перепачкав руки
в сырой земле, целую охапку этих белых,
нежных, мокрых
цветов.
Даже
цвет этого красивого, правильного лица поражал своим ровным,
нежным, розовым тоном, и только очень опытный взгляд различил бы
в этой кажущейся свежести, вместе с некоторой опухлостью черт, результат алкогольного воспаления крови.
Ромашов взялся было за скобку, но вспомнил, что окно еще не выставлено. Тогда, охваченный внезапным порывом веселой решимости, он изо всех сил дернул к себе раму. Она подалась и с трескам распахнулась, осыпав голову Ромашова кусками извести и сухой замазки. Прохладный воздух, наполненный
нежным, тонким и радостным благоуханием белых
цветов, потоком ворвался
в комнату.
Грянул гром и, заглушая людской шум, торжественно, царственно прокатился
в воздухе. Испуганный конь оторвался от коновязи и мчится с веревкой
в поле; тщетно преследует его крестьянин. А дождь так и сыплет, так и сечет, все чаще и чаще, и дробит
в кровли и окна сильнее и сильнее. Беленькая ручка боязливо высовывает на балкон предмет
нежных забот —
цветы.
Услышишь о свадьбе, пойдешь посмотреть — и что же? видишь прекрасное,
нежное существо, почти ребенка, которое ожидало только волшебного прикосновения любви, чтобы развернуться
в пышный
цветок, и вдруг ее отрывают от кукол, от няни, от детских игр, от танцев, и слава богу, если только от этого; а часто не заглянут
в ее сердце, которое, может быть, не принадлежит уже ей.
Есть прелестный подбор
цветов этого времени года: красные, белые, розовые, душистые, пушистые кашки; наглые маргаритки; молочно-белые с ярко-желтой серединой «любишь-не-любишь» с своей прелой пряной вонью; желтая сурепка с своим медовым запахом; высоко стоящие лиловые и белые тюльпановидные колокольчики; ползучие горошки; желтые, красные, розовые, лиловые, аккуратные скабиозы; с чуть розовым пухом и чуть слышным приятным запахом подорожник; васильки, ярко-синие на солнце и
в молодости и голубые и краснеющие вечером и под старость; и
нежные, с миндальным запахом, тотчас же вянущие,
цветы повилики.
Саша поцеловал ей руку и сделал это ловко и с большим удовольствием. Поцеловал уж заодно руки и Дарье с Валериею, — нельзя же их обойти, — и нашел, что это тоже весьма приятно. Тем более, что они все три поцеловали его
в щеку: Дарья звонко, но равнодушно, как доску, Валерия нежно, опустила глаза, — лукавые глазки, — легонько хихикнула и тихонько прикоснулась легкими, радостными губами, — как
нежный цвет яблони, благоуханный, упал на щеку, — а Людмила чмокнула радостно, весело и крепко.
Людмила шла впереди. Она приподняла юбку. Открылись маленькие башмачки и чулки тельного
цвета. Саша смотрел вниз, чтобы ему не запнуться за корни, и увидел чулки. Ему показалось, что башмаки надеты без чулок. Стыдливое и страстное чувство поднялось
в нем. Он зарделся. Голова закружилась. «Упасть бы, словно невзначай, к ее ногам, — мечтал он, — стащить бы ее башмак, поцеловать бы
нежную ногу».
В профиль она была некрасива, у нее нос и рот как-то выдавались вперед и было такое выражение, точно она дула, но у нее были прекрасные темные глаза, бледный, очень
нежный цвет лица и трогательное выражение доброты и печали, и когда она говорила, то казалась миловидною и даже красивою.
Направо от него висел портрет матери Аделаиды Ивановны — дамы с необыкновенно
нежным цветом лица и с буклями на висках, а налево — головка совершенно ангелоподобной девочки; то была сестра Аделаиды Ивановны, умершая
в детстве.
Она тысячу раз вылетала
в сад, посидела на зеленой травке, полюбовалась цветущей сиренью,
нежными листиками распускавшейся липы и
цветами в клумбах.
Целует, и губы у нее
нежные, молодые, прекрасные, — даже стыдно. Но стыдиться не надо, так как она его невеста и скоро будет свадьба, она и сейчас
в белой фате и с
цветами.
Лиза была высокая, тонкая, длинная. Длинное было
в ней всё: и лицо, и нос не вперед, но вдоль по лицу, и пальцы, и ступни.
Цвет лица у ней был очень
нежный, белый, желтоватый, с
нежным румянцем, волосы длинные, русые, мягкие и вьющиеся, и прекрасные, ясные, кроткие, доверчивые глаза. Эти глаза особенно поразили Евгения. И когда он думал о Лизе, он видел всегда перед собой эти ясные, кроткие, доверчивые глаза.
Краски ее
в сравнении с
цветом тела и лица — грубое, жалкое подражание; вместо
нежного тела она рисует что-то зеленоватое или красноватое; и, говоря безотносительно, не принимая
в соображение, что и для этого зеленоватого или красноватого изображения нужно иметь необыкновенное «уменье», мы должны будем признаться, что живое тело не может быть удовлетворительно передано мертвыми красками.
Чтоб я нагнал темное облако на твое ясное, безмятежное счастие, чтоб я, горько упрекнув, нагнал тоску на твое сердце, уязвил его тайным угрызением и заставил его тоскливо биться
в минуту блаженства, чтоб я измял хоть один из этих
нежных цветков, которые ты вплела
в свои черные кудри, когда пошла вместе с ним к алтарю…
Надевал царь на шею Суламифи многоценные ожерелья из жемчуга, который ловили его подданные
в Персидском море, и жемчуг от теплоты ее тела приобретал живой блеск и
нежный цвет. И кораллы становились краснее на ее смуглой груди, и оживала бирюза на ее пальцах, и издавали
в ее руках трескучие искры те желтые янтарные безделушки, которые привозили
в дар царю Соломону с берегов далеких северных морей отважные корабельщики царя Хирама Тирского.
Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано и прелестно расцветает и так же быстро вянет, как
цветок нарцисса; смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими курчавыми волосами, носивших золотые звенящие запястья на кистях рук, золотые обручи на плечах, а на обеих щиколотках широкие браслеты, соединенные тонкой цепочкой;
нежных, маленьких, гибких аммореянок, сложенных без упрека, — их верность и покорность
в любви вошли
в пословицу; женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших синие звезды на лбу и на щеках; образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо петь, танцевать, а также играть на арфах, лютнях и флейтах под аккомпанемент бубна; желтокожих египтянок, неутомимых
в любви и безумных
в ревности; сладострастных вавилонянок, у которых все тело под одеждой было гладко, как мрамор, потому что они особой пастой истребляли на нем волосы; дев Бактрии, красивших волосы и ногти
в огненно-красный
цвет и носивших шальвары; молчаливых, застенчивых моавитянок, у которых роскошные груди были прохладны
в самые жаркие летние ночи; беспечных и расточительных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; хрупких голубоглазых женщин с льняными волосами и
нежным запахом кожи, которых привозили с севера, через Баальбек, и язык которых был непонятен для всех живущих
в Палестине.
И так как все колонны завершались капителями
в виде
нежных цветов лотоса или тонких свертков папируса, то лежавший на них потолок действительно казался легким и воздушным, как небо.
Эта Верочка была во всех отношениях прелестная девочка; тоненькая,
нежная и вместе с тем свежая, как только что снесенное яичко, с голубыми жилками на висках и шее, с легким румянцем на щеках и большими серо-голубыми глазами, смотревшими из-под длинных ресниц как-то всегда прямо, не по летам внимательно; но лучшим украшением Верочки были ее волосы пепельного
цвета, мягкие, как тончайший шелк, и такие густые, что мисс Бликс долго билась по утрам, прежде чем могла привести их
в должный порядок.
О полуночи к сумрачному боярину была послана первая весточка, что по лицу у боярышни расстилается алый
цвет, а по груди рассыпается белый пух и из косточки
в косточку
нежный мозжечок идет. Плодомасов встал, бросил вестнице на пол горсть серебряных денег и велел стеречь пленницу недреманным оком, пуще любимого глаза.
Я знал одного человека
в цвете юных еще сил, исполненного истинного благородства и достоинств, я знал его влюбленным нежно, страстно, бешено, дерзко, скромно, и при мне, при моих глазах почти, предмет его страсти —
нежная, прекрасная, как ангел, — была поражена ненасытною смертию.
На Фоминой, когда мы уже собирались ехать, все было уложено, и муж, делавший уже покупки подарков, вещей,
цветов для деревенской жизни, был
в особенно
нежном и веселом расположении духа, кузина неожиданно приехала к нам и стала просить остаться до субботы, с тем чтоб ехать на раут к графине Р. Она говорила, что графиня Р. очень звала меня, что бывший тогда
в Петербурге принц М. еще с прошлого бала желал познакомиться со мной, только для этого и ехал на раут и говорил, что я самая хорошенькая женщина
в России.
Весна была еще только
в начале, и самая настоящая роскошь цветников пряталась еще
в теплицах, но уж и того, что
цвело вдоль аллей и там и сям на клумбах, было достаточно, чтобы, гуляя по саду, почувствовать себя
в царстве
нежных красок, особенно
в ранние часы, когда на каждом лепестке сверкала роса.
Все это приходило на память при взгляде на знакомый почерк. Коврин вышел на балкон; была тихая теплая погода, и пахло морем. Чудесная бухта отражала
в себе луну и огни и имела
цвет, которому трудно подобрать название. Это было
нежное и мягкое сочетание синего с зеленым; местами вода походила
цветом на синий купорос, а местами, казалось, лунный свет сгустился и вместо воды наполнял бухту, а
в общем какое согласие
цветов, какое мирное, покойное и высокое настроение!
И не боясь, что камень упадет,
В его тени, храним от непогод,
Пленительней, чем голубые очи
У
нежных дев ледяной полуночи,
Склоняясь
в жар на длинный стебелек,
Растет воспоминания
цветок!..
Безмолвно, грустно,
в стороне,
Подняв глаза свои к луне,
Подруге дум любви мятежной,
Прекрасный юноша стоял, —
Цветок для смерти слишком
нежный!
Свидетельство мужа о красоте жены принимается во всех судах: итак, читатели — вдобавок к голубым глазам, к
нежной улыбке, стройному стану и длинным волосам каштанового
цвета — могут вообразить полное собрание всего, что нас пленяет
в женщинах, и сказать себе
в мыслях: «Такова была графиня Мирова!» Имею доверенность к их вкусу.
Нет, я мог бы еще многое придумать и раскрасить; мог бы наполнить десять, двадцать страниц описанием Леонова детства; например, как мать была единственным его лексиконом; то есть как она учила его говорить и как он, забывая слова других, замечал и помнил каждое ее слово; как он, зная уже имена всех птичек, которые порхали
в их саду и
в роще, и всех
цветов, которые росли на лугах и
в поле, не знал еще, каким именем называют
в свете дурных людей и дела их; как развивались первые способности души его; как быстро она вбирала
в себя действия внешних предметов, подобно весеннему лужку, жадно впивающему первый весенний дождь; как мысли и чувства рождались
в ней, подобно свежей апрельской зелени; сколько раз
в день,
в минуту
нежная родительница целовала его, плакала и благодарила небо; сколько раз и он маленькими своими ручонками обнимал ее, прижимаясь к ее груди; как голос его тверже и тверже произносил: «Люблю тебя, маменька!» и как сердце его время от времени чувствовало это живее!
К окну поспешно он садится,
Надев персидский архалук;
В устах его едва дымится
Узорный бисерный чубук.
На кудри мягкие надета
Ермолка вишневого
цветаС каймой и кистью золотой,
Дар молдаванки молодой.
Сидит и смотрит он прилежно…
Вот, промелькнувши как во мгле,
Обрисовался на стекле
Головки милой профиль
нежный;
Вот будто стукнуло окно…
Вот отворяется оно.
И душою Пасынков не изменился. Он предстал передо мною тем же романтиком, каким я знал его. Как ни охватывал его жизненный холод, горький холод опыта, —
нежный цветок, рано расцветший
в сердце моего друга, уцелел во всей своей нетронутой красе. Даже грусти, даже задумчивости не проявлялось
в нем: он по-прежнему был тих, но вечно весел душою.
Иногда учителю начинает казаться, что о-н, с тех пор как помнит себя, никуда не выезжал из Курши, что зима никогда не прекращалась и никогда не прекратится и что он только
в забытой сказке или во сне слышал про другую жизнь, где есть
цветы, тепло, свет, сердечные, вежливые люди, умные книги, женские
нежные голоса и улыбки.
Лицо у него шершавое, серое,
в один тон с шинелью, с оттенком той грязной бледности, которую придает простым лицам воздух казарм, тюрем и госпиталей. Странное и какое-то неуместное впечатление производят на меркуловском лице выпуклые глаза удивительно
нежного и чистого
цвета добрые, детские и до того ясные, что они кажутся сияющими. Губы у Меркулова простодушные, толстые, особенно верхняя, над которой точно прилизан редкий бурый пушок.
Одна Лиза, — которая осталась после отца пятнадцати лет, — одна Лиза, не щадя своей
нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь — ткала холсты, вязала чулки, весною рвала
цветы, а летом брала ягоды — и продавала их
в Москве.
То как будто наступали для него опять его
нежные, безмятежно прошедшие годы первого детства, с их светлою радостию, с неугасимым счастием, с первым сладостным удивлением к жизни, с роями светлых духов, вылетавших из-под каждого
цветка, который срывал он, игравших с ним на тучном зеленом лугу перед маленьким домиком, окруженным акациями, улыбавшихся ему из хрустального необозримого озера, возле которого просиживал он по целым часам, прислушиваясь, как бьется волна о волну, и шелестевших кругом него крыльями, любовно усыпая светлыми, радужными сновидениями маленькую его колыбельку, когда его мать, склоняясь над нею, крестила, целовала и баюкала его тихою колыбельною песенкой
в долгие, безмятежные ночи.
Одиночеством ли развилась эта крайняя впечатлительность, обнаженность и незащищенность чувства; приготовлялась ли
в томительном, душном и безвыходном безмолвии долгих, бессонных ночей, среди бессознательных стремлений и нетерпеливых потрясений духа, эта порывчатость сердца, готовая, наконец, разорваться или найти излияние; и так должно было быть ей, как внезапно
в знойный, душный день вдруг зачернеет все небо, и гроза разольется дождем и огнем на взалкавшую землю, повиснет перлами дождя на изумрудных ветвях, сомнет траву, поля, прибьет к земле
нежные чашечки
цветов, чтоб потом, при первых лучах солнца, все, опять оживая, устремилось, поднялось навстречу ему и торжественно, до неба послало ему свой роскошный, сладостный фимиам, веселясь и радуясь обновленной своей жизни…