Неточные совпадения
Левин помнил, как
в то время, когда Николай был
в периоде набожности, постов, монахов,
служб церковных, когда он искал
в религии помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.
Это было большое варварство, но вреда нам не принесло, и вскоре мы «закалились» до такой степени, что
в одних рубашках и босые спасались по утрам с младшим братом
в старую коляску, где, дрожа от холода (дело было осенью,
в период утренних заморозков), ждали, пока отец уедет на
службу.
Ему оставалось немного дослужить до пенсии.
В период молодой неудовлетворенности он дважды бросал
службу, и эти два — три года теперь недоставали до срока. Это заставляло его сильно страдать: дотянуть во что бы то ни стало, оставить пенсию семье — было теперь последней задачей его жизни.
Чтоб объяснить все эти последние поступки барона, я, по необходимости, должен буду спуститься
в самый глубокий тайник его задушевнейших мыслей: барон вышел из школы и поступил на
службу в период самого сильного развития у нас бюрократизма.
Петр, знакомство мое продолжалось до самой моей свадьбы, за исключением
периода моей
службы в Новороссийском крае…
Ему случалось пить редко, особенно
в последнее время, но раза два
в год он запирался у себя
в квартире, сказывался больным. Иногда пил только по ночам неделю-другую, — утром уходил на
службу, — и
в эти
периоды особенно ехидствовал.
До шестого класса гимназии я искренно и полно верил
в православного бога. Одно время, с полгода, — помнится, было это
в четвертом классе, — я переживал
период аскетизма: постился с умилением, ходил на все церковные
службы, перед гимназией заходил к Петру и Павлу к ранней обедне, молился перед сном горячо и подолгу.
Не только во время краткого нахождения Аракчеева не у дел, но и
в период бытности его у кормила правления, граф, несмотря на его многосложные обязанности, сопряженные с необыкновенною деятельностью и бессонными ночами, успевал замечать всякие мелочи не только по
службе, но и
в домашнем быту; он имел подробную опись вещам каждого из его людей, начиная с камердинера и кончая поваренком или конюхом.
Видения мои сбываются: народ волнуется, шумит, толкует об открытии заговора, о бегстве царя Петра Алексеевича с матерью и молодою супругою
в Троицкий монастырь; войско, под предводительством Лефорта [Лефорт Франц Яковлевич (1656–1699) — швейцарец, с 1678 г. состоявший на
службе в русской армии; играл активную роль
в создании Преображенского и Семеновского «потешных» полков, впоследствии участвовал во всех военных походах начального
периода правления Петра I.] и Гордона, собирается
в поход; сзывают верных Петру к защите его, проклинают Шакловитого [Шакловитый Федор Леонтьевич — управляющий Стрелецким приказом, сообщник царевны Софьи Алексеевны; казнен Петром I
в 1689 г.], раздаются угрозы Софии.