Неточные совпадения
Старцем,
в одежде монашеской,
Грешник вернулся домой,
Жил под навесом старейшего
Дуба,
в трущобе лесной.
— Плохо! — говорил штабс-капитан, — посмотрите, кругом ничего не видно, только туман да снег; того и гляди, что свалимся
в пропасть или засядем
в трущобу, а там пониже, чай, Байдара так разыгралась, что и не переедешь. Уж эта мне Азия! что люди, что речки — никак нельзя положиться!
А мне, видно, так и загубить свою молодость
в этой
трущобе.
«Да, возможно, что помогают. А если так, значит — провоцируют. Но — где же мое место
в этой фантастике? Спрятаться куда-нибудь
в провинциальную
трущобу, жить одиноко, попробовать писать…»
— Там,
в столицах, писатели, босяки, выходцы из
трущоб, алкоголики, сифилитики и вообще всякая… ин-теллиген-тность, накипь, плесень — свободы себе желает, конституции добилась, будет судьбу нашу решать, а мы тут словами играем, пословицы сочиняем, чаек пьем — да-да-да! Ведь как говорят, — обратился он к женщине с котятами, — слушать любо, как говорят! Обо всем говорят, а — ничего не могут!
— Ты снова был
в этой
трущобе?
Там он опять рубит и сплавляет лес или с двумя егерями разрезывает его вдоль и поперек, не то объезжает тройки, купленных на ярмарке новых лошадей или залезет зимой
в трущобу леса и выжидает медведя, колотит волков.
«Что сделалось с тобой, любезный Борис Павлович? — писал Аянов, —
в какую всероссийскую щель заполз ты от нашего мокрого, но вечно юного Петербурга, что от тебя два месяца нет ни строки? Уж не женился ли ты там на какой-нибудь стерляди? Забрасывал сначала своими повестями, то есть письмами, а тут вдруг и пропал, так что я не знаю, не переехал ли ты из своей
трущобы — Малиновки,
в какую-нибудь
трущобу — Смородиновку, и получишь ли мое письмо?
— Я воображаю вас, когда я один, всегда. Я только и делаю, что с вами разговариваю. Я ухожу
в трущобы и берлоги, и, как контраст, вы сейчас являетесь предо мною. Но вы всегда смеетесь надо мною, как и теперь… — он проговорил это как бы вне себя.
— Да, да… Что мы живем здесь,
в этой
трущобе, — говорила Хиония Алексеевна, покачивая головой. — Так и умрешь, ничего не видавши. Ах, Париж, Париж… Вот куда я желала бы попасть!.. И Александр Павлыч то же самое говорит, что не умрет спокойно, если не побывает
в Париже.
Вы видите теперь, что они стоят просто на земле: это оттого только казались они вам парящими на облаках, что вы сидите
в преисподней
трущобе.
В глухих лесных
трущобах,
В нетающих лединах возращает
Старик свое дитя.
— Но что же вам за охота
в такую
трущобу, как Эвиан, забираться?
Выбежать поиграть, завести знакомство с ребятами — минуты нет.
В «Олсуфьевке» мальчикам за многолюдностью было все-таки веселее, но убегали ребята и оттуда, а уж от «грызиков» — то и дело. Познакомятся на улице с мальчишками-карманниками, попадут на Хитровку и делаются жертвами
трущобы и тюрьмы…
В такую только ночь и можно идти спокойно по этому бульвару, не рискуя быть ограбленным, а то и убитым ночными завсегдатаями, выходящими из своих
трущоб в грачевских переулках и Арбузовской крепости, этого громадного бывшего барского дома, расположенного на бульваре.
У некоторых шулеров и составителей игры имелись при таких заведениях сокровенные комнаты, «мельницы», тоже самого последнего разбора, предназначенные специально для обыгрывания громил и разбойников, которые только
в такие
трущобы являлись для удовлетворения своего азарта совершенно спокойно, зная, что здесь не будет никого чужого.
Много их попадало
в Рукавишниковский исправительный приют, много их высылали на родину, а шайки росли и росли, пополняемые
трущобами, где плодилась нищета, и беглыми мальчишками из мастерских, где подчас жизнь их была невыносима.
И только Советская власть одним постановлением Моссовета смахнула эту не излечимую при старом строе язву и
в одну неделю
в 1923 году очистила всю площадь с окружающими ее вековыми притонами,
в несколько месяцев отделала под чистые квартиры недавние
трущобы и заселила их рабочим и служащим людом.
Спускаемся на Самотеку. После блеска новизны чувствуется старая Москва. На тротуарах и на площади толпится народ, идут с Сухаревки или стремятся туда. Несут разное старое хоботье: кто носильное тряпье, кто самовар, кто лампу или когда-то дорогую вазу с отбитой ручкой. Вот мешок тащит оборванец, и сквозь дыру просвечивает какое-то синее мясо. Хлюпают по грязи
в мокрой одежде, еще не просохшей от дождя. Обоняется прелый запах
трущобы.
В облаке пара на нас никто не обратил внимания. Мы сели за пустой грязный столик. Ко мне подошел знакомый буфетчик, будущий миллионер и домовладелец. Я приказал подать полбутылки водки, пару печеных яиц на закуску — единственное, что я требовал
в трущобах.
Когда Василия Голицына, по проискам врагов,
в числе которых был Троекуров, сослали и секвестровали его имущество, Петр I подарил его дом грузинскому царевичу, потомки которого уже не жили
в доме, а сдавали его внаем под торговые здания.
В 1871 году дом был продан какому-то купцу. Дворец превратился
в трущобу.
Самую же главную
трущобу «Кулаковку» с ее подземными притонами
в «Сухом овраге» по Свиньинскому переулку и огромным «Утюгом» срыла до основания и заново застроила.
У меня сохранилась запись очевидца о посещении этой
трущобы: «Мне пришлось, — пишет автор записи, — быть у одного из чиновников, жившего
в этом доме.
Работая
в «Русских ведомостях», я часто встречался с Глебом Ивановичем. Не раз просиживали мы с ним подолгу и
в компании и вдвоем, обедывали и вечера вместе проводили. Как-то Глеб Иванович обедал у меня, и за стаканом вина разговор пошел о
трущобах.
Закрыли толкучку только
в восьмидесятых годах, но следы ее остались, — она развела
трущобы в самом центре города, которые уничтожила только Советская власть.
Его сестра, О. П. Киреева, — оба они были народники — служила акушеркой
в Мясницкой части, была любимицей соседних
трущоб Хитрова рынка, где ее все звали по имени и отчеству; много восприняла она
в этих грязных ночлежках будущих нищих и воров, особенно, если, по несчастью, дети родились от матерей замужних, считались законными, а потому и не принимались
в воспитательный дом, выстроенный исключительно для незаконнорожденных и подкидышей.
Побывав уже под Москвой
в шахтах артезианского колодца и прочитав описание подземных клоак Парижа
в романе Виктора Гюго «Отверженные», я решил во что бы то ни стало обследовать Неглинку. Это было продолжение моей постоянной работы по изучению московских
трущоб, с которыми Неглинка имела связь, как мне пришлось узнать
в притонах Грачевки и Цветного бульвара.
Измученные непосильной работой и побоями, не видя вблизи себя товарищей по возрасту, не слыша ласкового слова, они бежали
в свои деревни, где иногда оставались, а если родители возвращали их хозяину, то они зачастую бежали на Хитров, попадали
в воровские шайки сверстников и через
трущобы и тюрьмы нередко кончали каторгой.
Многие из товарищей-литераторов просили меня сводить их на Хитров и показать
трущобы, но никто не решался войти
в «Сухой овраг» и даже
в «Утюг». Войдем на крыльцо, спустимся несколько шагов вниз
в темный подземный коридор — и просятся назад.
И бежали
в трущобу, потому что им не страшен ни холод, ни голод, ни тюрьма, ни побои…
В густой тени лесных
трущоб таятся и плодятся совы, сычи и длинноухие филины, плачевный, странный, дикий крик которых
в ночное время испугает и непугливого человека, запоздавшего
в лесу.
Как не подумать, что коростели забиваются осенью
в какие-нибудь лесные
трущобы и проводят зиму
в состоянии оцепенения, как, например, коршуны, которых находят
в дуплах замерзшими, жесткими, как дерево, и которые, оттаяв
в тепле, оживают, что я видал сам.
Ты меня совершенством давеча называл; хорошо совершенство, что из одной похвальбы, что миллион и княжество растоптала,
в трущобу идет!
Да, все они жили
в темноте, а где-то по лесным
трущобам совершалась великая тайна спасения погибшей души.
— Ну, уж это, господа, свинство! — говорил ворчливо Ярченко на подъезде заведения Анны Марковны. — Если уж поехали, то по крайности надо было ехать
в приличный, а не
в какую-то
трущобу. Право, господа, пойдемте лучше рядом, к Треппелю, там хоть чисто и светло.
— Николи, батюшка, николи они
в эту
трущобу не захаживали! — убеждала его скотница и потом, снова обливаясь слезами и приговаривая: — «Матушка, голубушка моя!» — вышла из комнат.
— Представьте себе, я чуть не заблудился… — весело ответил набоб, припоминая, как Луша вытирала его руки платком. — Еще четверть часа — и я, кажется, погиб бы
в этой
трущобе.
Неужели я уж так неинтересна как человек и некрасива как женщина, чтобы мне всю жизнь киснуть
в этой
трущобе,
в этом гадком местечке, которого нет ни на одной географической карте!
Залезешь
в такую
трущобу, что потом и не вылезешь.
Почему немыслим? — а потому, милостивые государи, что, во-первых,
в обвинении подобного рода, говоря языком юристов, нет состава вины, а во-вторых, и потому, что самый спор об известных предметах может завести
в такую
трущобу, из которой и не вылезешь.
В этот год свирепствовали
в Москве заразные болезни, особенно на окраинах и по
трущобам.
В ночлежках и притонах Хитровки и Аржановки то и дело заболевали то брюшным, то сыпным тифом, скарлатиной и рожей.
Работая
в «Русских ведомостях», мне приходилось встречаться с иностранцами, посещавшими редакцию. Так, после возвращения из Сибири Джорджа Кеннана, автора знаменитой книги «Сибирь и каторга»,
в которой он познакомил весь мир с ужасами политической ссылки, редакция поручила мне показать ему московские
трущобы.
В трущобах, вроде Хитрова рынка, Грачевки и Аржановки, у меня были свои агенты из самых отчаянных бродяг, которые и сообщали свои сенсации.
За разными известиями мне приходилось мотаться по
трущобам, чтобы не пропустить интересного материала. Как ни серьезны, как ни сухи были читатели «Русских ведомостей», но и они любили всякие сенсации и уголовные происшествия, а редакция ставила мне на вид, если какое-нибудь эффектное происшествие раньше появлялось
в газетах мелкой прессы.
Вы спрашиваете: как мог я затереться
в такую
трущобу?
Доискались, что он живет
в какой-то странной компании, связался с каким-то отребьем петербургского населения, с какими-то бессапожными чиновниками, отставными военными, благородно просящими милостыню, пьяницами, посещает их грязные семейства, дни и ночи проводит
в темных
трущобах и бог знает
в каких закоулках, опустился, оборвался и что, стало быть, это ему нравится.
Знаете, Петр Степанович, мне становится даже чрезвычайно понятным, что такое существо, как Nicolas, мог являться даже и
в таких грязных
трущобах, про которые вы рассказывали.
— Служа здесь,
в этой
трущобе, надо по крайней мере сделать карьеру… крест… чин…
в гвардию переведут.
Ну,
в одной
трущобе познакомились…
Около самой дороги, где лес был немного прочищен, лепились кусты жимолости и малины да молоденькие березки, точно заблудившиеся
в этой лесной
трущобе; теперь листья уже давно пожелтели и шелестели мертвым шепотом, когда по ним пробегал осенний порывистый ветер.