Неточные совпадения
Кроме рейстровых козаков, [Рейстровые козаки — казаки, занесенные поляками
в списки (реестры) регулярных войск.] считавших обязанностью являться во время
войны, можно было во всякое время,
в случае большой потребности, набрать целые толпы охочекомонных: [Охочекомонные козаки — конные добровольцы.] стоило только есаулам пройти по рынкам и площадям всех сел и местечек и прокричать во весь голос, ставши на телегу: «Эй вы, пивники, броварники!
В чести был он от всех козаков; два раза уже был избираем кошевым и на
войнах тоже был сильно добрый козак, но уже давно состарился и не бывал ни
в каких походах; не любил тоже и советов давать никому, а любил старый вояка лежать на боку у козацких кругов, слушая рассказы про всякие бывалые
случаи и козацкие походы.
— Так что ж? Так что ж? — повторял Свидригайлов, смеясь нараспашку, — ведь это bonne guerre, [добрая
война (фр.).] что называется, и самая позволительная хитрость!.. Но все-таки вы меня перебили; так или этак, подтверждаю опять: никаких неприятностей не было бы, если бы не
случай в саду. Марфа Петровна…
— Потому что — авангард не побеждает, а погибает, как сказал Лютов? Наносит первый удар войскам врага и — погибает? Это — неверно. Во-первых — не всегда погибает, а лишь
в случаях недостаточно умело подготовленной атаки, а во-вторых — удар-то все-таки наносит! Так вот, Самгин, мой вопрос: я не хочу гражданской
войны, но помогал и, кажется, буду помогать людям, которые ее начинают. Тут у меня что-то неладно. Не согласен я с ними, не люблю, но, представь, — как будто уважаю и даже…
Началась она, как все эти
войны, нарушением со стороны кафров обязательств мира и кражею скота. Было несколько
случаев,
в которых они отказались выдать украденный скот и усиливали дерзкие вылазки на границах.
Но эта ниспосланная нам
война, может быть, самая страшная из всех бывших
войн, есть во всяком
случае страдальческое испытание для современного человечества, развращенного буржуазным благополучием и покоем, поверившего
в возможность мирной внешней жизни при внутреннем раздоре.
Проповедь Филарета на молебствии по
случаю холеры превзошла все остальные; он взял текстом, как ангел предложил
в наказание Давиду избрать
войну, голод или чуму; Давид избрал чуму.
По
случаю войны здесь все
в ужасной агитации — и ты знаешь, вероятно, из газет, что нашему бедному Севастополю угрожает сильная беда; войска наши, одно за другим, шлют туда; мужа моего тоже посылают на очень важный пост — и поэтому к нему очень благосклонен министр и даже спрашивал его, не желает ли он что-нибудь поручить ему или о чем-нибудь попросить его; муж, разумеется, сначала отказался; но я решилась воспользоваться этим — и моему милому Евгению Петровичу вдула
в уши, чтобы он попросил за тебя.
От этого первые, при удобном
случае, так легко ударились
в коммуну; от этого вторые, во время прусской
войны, массами бежали с поля сражения.
«Паны дерутся, а у хлопов чубы болят», — говорит старая малороссийская пословица, и
в настоящем
случае она с удивительною пунктуальностью применяется на практике. Но только понимает ли заманиловский Авдей, что его злополучие имеет какую-то связь с «молчаливым тостом»? что от этого зависит
война или мир, повышение или понижение курса, дороговизна или дешевизна, наличность баланса или отсутствие его?
И он был универсален:
в случае надобности на
войне им можно было нарубить дров, наколоть лучин, расколотить лед, вырыть окоп и так далее…
— И на
случай войны не без пользы, — согласился Перекусихин 1-й, — там, какова пора ни мера, а мы — готовы! Милости просим
в гости, честные господа!
Для Воронцова, для петербургских властей, так же как и для большинства русских людей, знавших историю Хаджи-Мурата, история эта представлялась или счастливым оборотом
в кавказской
войне, или просто интересным
случаем; для Хаджи-Мурата же это был, особенно
в последнее время, страшный поворот
в его жизни.
Книга эта посвящена тому же вопросу и разъясняет его по
случаю требования американским правительством от своих граждан военной службы во время междоусобной
войны. И тоже имеет самое современное значение, разъясняя вопрос о том, как, при каких условиях люди должны и могут отказываться от военной службы.
В вступлении автор говорит...
Взойдемте же
в этот неизбежный, необходимый дворец
войны, и мы будем иметь
случай наблюдать, каким образом самый упорный из наших инстинктов, не теряя ничего из своей силы, преобразовывается, подчиняясь различным требованиям исторических моментов».
В беседе, возникшей по
случаю вопроса об обязательности проповеди против
войны христианских пастырей, Mr.
В-3-х, конгресс выразил желание, чтобы все учителя истории обращали внимание юношества на страшное зло, которое
война всегда причиняла человечеству, и на то обстоятельство, что
в большинстве
случаев войны возникали вследствие весьма незначительных причин.
В худшем же
случае будет то, что при всех тех же прежних условиях рабства меня еще пошлют на
войну, где я вынужден буду убивать ничего не сделавших мне людей чужих народов, где могу быть искалечен и убит и где могу попасть
в такое место, как это бывало
в Севастополе и как бывает во всякой
войне, где люди посылаются на верную смерть, и, что мучительнее всего, могу быть послан против своих же соотечественников и должен буду убивать своих братьев для династических или совершенно чуждых мне правительственных интересов.
B-17-x, ввиду того, что: 1) цель, преследуемая всеми обществами мира, состоит
в установлении юридического порядка между народами; что 2) нейтрализация путем международных договоров составляет шаг к такому юридическому положению и к уменьшению числа стран,
в которых будет возможна
война, — конгресс предложил расширить правила о нейтрализации и выразил желание, чтобы все договоры о нейтрализации, уже существующие
в настоящее время, оставались и вперед
в силе или,
в случае нужды, были дополнены
в том смысле, чтобы нейтралитет был распространен на всё государство или чтобы были уничтожены крепости, представляющие для всякого нейтралитета скорее опасность, чем ручательство.
— Сенечка, — сказал я, — допустим, что это доказано:
война необходима… Но ты говоришь, что она будет продолжаться до тех пор, пока существуют неблагонадежные элементы. Пусть будет и это доказанным; но,
в таком
случае, казалось бы не лишним хоть признаки-то неблагонадежности определить с большею точностью.
Если вы хотите жениться на будущей неделе, то и не думайте о службе;
в противном
случае оставайтесь женихом до окончания
войны.
Во-первых, пусто, потому что домашний персонал имеется только самый необходимый; во-вторых, неудовлетворительно по части питья и еды, потому что полезные домашние животные упразднены, дикие, вследствие истребления лесов, эмигрировали, караси
в пруде выловлены, да и хорошего печеного хлеба, пожалуй, нельзя достать; в-третьих, плохо и по части газетной пищи, ежели Заманиловка, по очень счастливому
случаю, не расположена вблизи станции железной дороги (это было
в особенности чувствительно во время последней
войны); в-четвертых, не особенно весело и по части соседей, ибо ежели таковые и есть, то разносолов у них не полагается, да и ездить по соседям, признаться, не
в чем, так как каретные сараи опустели, а бывшие заводские жеребцы перевелись; в-пятых, наконец,
в каждой Заманиловке культурный человек непременно встречается с вопросом о бешеных собаках.
— А по-моему, — продолжал он, — это и для правительства прямой ущерб. Правительство источников новых не видит, а стало быть, и
в обложениях препону находит.
В случае, например,
войны — как тут быть? А окроме того, и местность здешняя терпит. Скольким сирым и неимущим было бы существование обеспечено, если б с вашей стороны приличное направление сельскохозяйственной деятельности было дано! А ведь и по христианству, сударь, грешно сирых не призирать!
Гораздо больше, чем
войной, мы занимались своими семейными — полковыми, батальонными и ротными — делами.
В нашей роте все было тихо и спокойно; у стрелков дела шли хуже и хуже. Венцель не унимался; скрытое негодование росло, и после одного
случая, которого и теперь, через пять лет, я не могу вспомнить без тяжелого волнения, дошло до настоящей ненависти.
В «Записках» же он отвечает: «что он
в воле великого князя, старейшего своего брата, и повеление его исполнит охотно, что он согласен с мнением Изяслава, понеже мир для сохранения пользы всего государства лучше на сей
случай, нежели
война».
Он был мудрый Полководец; знал своих неприятелей и систему
войны образовал по их свойству; мало верил слепому
случаю и подчинял его вероятностям рассудка; казался отважным, но был только проницателен; соединял решительность с тихим и ясным действием ума; не знал ни страха, ни запальчивости; берег себя
в сражениях единственно для победы; обожал славу, но мог бы снести и поражение, чтобы
в самом несчастии доказать свое искусство и величие; обязанный Гением Натуре, прибавил к ее дарам и силу Науки; чувствовал свою цену, но хвалил только других; отдавал справедливость подчиненным, но огорчился бы во глубине сердца, если бы кто-нибудь из них мог сравниться с ним талантами: судьба избавила его от сего неудовольствия.
Но она далека была от мысли взглянуть на
войну с той точки, чего она стоит народу; сатирические журналы
в это самое время печатали высокопарные приветствия по
случаю побед.
По
случаю открывшихся
в 1787 году
войн с Турцией) и Польшею раздача вотчин усилилась; еще большие размеры приняла она при Павле I, который
в первые же дни по вступлении на престол роздал, как замечено
в объяснениях к сочинениям Державина (т. I, стр. 527), до 300 000 душ крестьян.
Много лет тому назад Турченко подал
в военное министерство докладную записку о том, что
в случае оборонительной
войны лесники благодаря прекрасному знанию местности могут очень пригодиться армии как разведчики и как проводники партизанских отрядов, и потому предложил комплектовать местную стражу из людей, окончивших специальные шестимесячные курсы.
Готовый выступить
в поле против литовцев, он казался задумчивым, беспокойным; наконец открыл мне душу свою и сказал: «Я могу положить голову
в сей
войне кровопролитной; дети наши еще младенцы; с моею смертию умолкнет голос Борецких на вече, где он издревле славил вольность и воспалял любовь к отечеству» Народ слаб и легкомыслен: ему нужна помощь великой души
в важных и решительных
случаях.
Доходившие до нее слухи о всеобщем недовольстве
в Турции условиями Кучук-Кайнарджиского мира, о том, что султан Ахмет и его правительство смотрят на него лишь как на кратковременное перемирие и что Порта при первом удобном
случае намерена нарушить его и начать новую
войну против Екатерины — были совершенно справедливы.
Первый с восторгом стал говорить о русских: во всемирной истории не бывало такого
случая, —
в первый раз не фразами одними, а делом люди пошли против
войны, свергли биржевиков, которые бросили трудящихся друг на друга. И борьбу
в стороны заменили борьбою вверх.
— Н-да, — вздохнул губернатор, — удивительно вынослив человек! Вы, Егор Иваныч, рыбу
в Москву возили, а я
в свое время на
войну ходил. Припоминается мне один необыкновенный
случай…
А утомление
войною у всех было полное. Не хотелось крови, не хотелось ненужных смертей. На передовых позициях то и дело повторялись
случаи вроде такого: казачий разъезд, как
в мешок, попадает
в ущелье, со всех сторон занятое японцами. Раньше никто бы из казаков не вышел живым. Теперь на горке появляется японский офицер, с улыбкою козыряет начальнику разъезда и указывает на выход. И казаки спокойно уезжают.
Наш солдат, сколько мне пришлось наблюдать его за
войну, чрезвычайно добросовестен
в исполнении того, что он считает себя обязанным делать. Будет и коров стеречь, и матрацы таскать… но лишь
в том
случае, когда видит, что это — служба государству, «казне». У нас же усматривали вопиющее нарушение дисциплины
в том, что солдаты отказывались исполнять вопиюще-беззаконные требования начальства.
Дерзкий был за это переведен
в полк. Для побывавшего на
войне врача не анекдотом, а вполне вероятным фактом, вытекающим из самой сути царивших отношений, представляется
случай, о котором рассказывает д-р М. Л. Хейсин
в «Мире Божьем» (1906, № 6); инспектор
В., обходя госпиталь, спросил у ординатора...
Вскоре после мира с Турцией открылась
война с Польшей. Падение Польши, как мы уже имели
случай заметить, назревало давно, оно было намечено ходом истории как
в собственном, так и
в соседних государствах, и во второй половине XVIII века исход зависел уже только от группировки внешних обстоятельств. Польша сделалась ареной борьбы иностранных государств за преобладание, и правящий класс сам разделался на соответствующие партии.
Кавалерию, особливо легкую, — мыльное войско, — начисто срежу… Только пыль от них да горничные пухнут. Однако ж, для царских парадов, по
случаю приезда афганских прынцев, чтоб плац расцветить, — три легкоженских гусарских полка сформирую. Баба к лошади
в линию фигуры вполне подходит, тыл у нее крутой… А ежели по всем швам бляшки да шнурочки, очень ей это соответствует. На
войну брать их не буду, — по всему фронту пойдут крутить, ни один солдат
в окопах не усидит.
Оправдалась она и
в данном
случае: болезнь Николая Павловича оказалась очень кстати, она помогла скрыть его покушение на свою жизнь от начальства, так как за время ее от незначительного поранения виска не осталось и следа, хотя, как мы знаем из слов Бахметьевой, это не совсем осталось тайной для петербургского общества, и рассказ об этом с разными прикрасами довольно долго циркулировал
в гвардейских полках и
в великосветских гостиных, но затем о нем забыли, на сцену выступили другие злобы дня, главная из которых была предстоящая вновь
война с Наполеоном, как бы предугаданная русским обществом и войском ранее, нежели она стала известна правительственным сферам.
Но Александр Васильевич не давал этому резону большой цены. Тут, на севере, только предполагалась возможность
войны, а на западе она уже была решена; наконец,
в случае надобности, его можно сюда из Польши во всякое время вызвать. По крайней мере, несмотря на шведские обстоятельства, он настойчиво, косвенным образом, напрашивался
в Польшу.
«Кавалерия
в настоящую
войну, — начал он, — несёт тяжёлую службу… Она везде на передовых позициях и
в силу этого ежедневно терпит, хотя и незначительную, но постоянную убыль
в людях убитыми или ранеными… Она же подвергается всевозможным ухищрениям японцев… Не так давно был, например, следующий
случай. Стоит на посту ночью казак и видит близ него кто-то ползёт…
Несмотря на этот прозрачный намек, звание фельдмаршала, по проискам Потемкина, Суворову дано не было, и великолепный князь Тавриды не хотел даже пригласить увенчанного лаврами последней
войны героя на пир, данный им
в его новом Таврическом дворце, по
случаю побед, одержанных
в эту
войну над неверными.
«Правда, матушка, что рана сия глубоко вошла
в мое сердце. Сколько я преодолевал препятствий и труда понес
в построении флота, который бы через год предписывал законы Царьграду!. Преждевременное открытие
войны принудило меня предпринять атаковать раздельный турецкий флот с чем можно было; но Бог не благословил. Вы не можете представить, сколь сей нечаянный
случай меня поразил до отчаяния».
— Хо-хо! — третий, с подстриженным треугольником волос под носом, расхохотался. — Еще
в нарпите тебе водку продавай!.. Нет, как
в четырнадцатом году продажу по
случаю войны прекратили, с той поры я не пью. И до чего же хорошо!
Австрийский император Иосиф II не устоял против соблазнительной перспективы поделить Турцию и заключил с русской императрицей секретный договор, которым договаривающиеся стороны взаимно обязались помогать друг другу
в войне с Оттоманской империей, присоединить
в случае успеха пограничные к их империям области, восстановить Грецию и образовать из Молдавии, Валахии и Бессарабии отдельную монархию, под скипетром государя греко-российского вероисповедания.
— Не одинаково! Были
случаи, когда они сопротивлялись занятию деревень, стреляли
в нас и даже устраивали засады… Деревни, жители которых встречали нас с оружием
в руках, мы жгли, а там, где нас принимали мирно, закупали провиант и платили хорошую цену серебром. Корейцев, пойманных с оружием
в руках, по обычаю
войны, вешали, так как воюющей стороной, как нейтральных, признать их было нельзя…
Александр Павлович избегал
войны с Пруссией, но честь России считал выше всего и не желал унизить достоинства ее
в самом начале похода; могли говорить, что русский государь дошел со своей армией до границы и должен был отступить по воле прусского короля; поэтому он сам отправился
в Берлин для личных переговоров с Фридрихом-Вильгельмом и,
в случае упорства, думал даже объявить ему
войну.
Для недоумевающих русских людей я и пишу эти строки, по мере сил желая разъяснить положение театра
войны, опираясь
в данном
случае на такие военные авторитеты, как офицеры генерального штаба с командующим армией А. Н. Куропаткиным во главе.
— Чтобы, любезный папахен, вы не сговорились с любезным братцем попугать меня, — возразила девушка, лукаво улыбаясь. — Это вам не удастся. Может быть, приличнее мне, женщине, бояться. Вульф это часто твердит и дает мне
в насмешку имена мужественной, бесстрашной; но он позволит мне
в этом
случае вести с ним
войну, чтобы не быть
в разладе с моею природой. Рабе останется тем, чем была еще дитею.
Турки спешно стали готовиться к
войне, но неожиданное объявление австрийского императора, что
в случае разрыва, он соединит свою армию с русской, умерило их воинственный пыл.