Неточные совпадения
Дети, которые при рождении оказываются не обещающими быть твердыми
в бедствиях, умерщвляются; люди крайне престарелые и негодные для работ тоже могут быть умерщвляемы, но только
в таком
случае, если, по соображениям околоточных надзирателей,
в общей экономии наличных сил города чувствуется излишек.
— Какой неколебимый характер!» А нанесись на эту расторопную голову какая-нибудь беда и доведись ему самому быть поставлену
в трудные
случаи жизни, куды делся характер, весь растерялся неколебимый муж, и вышел из него жалкий трусишка, ничтожный, слабый
ребенок, или просто фетюк, как называет Ноздрев.
Гостиная и зала понемногу наполнялись гостями;
в числе их, как и всегда бывает на детских вечерах, было несколько больших
детей, которые не хотели пропустить
случая повеселиться и потанцевать, как будто для того только, чтобы сделать удовольствие хозяйке дома.
Однажды вдруг к ней явилось неожиданно нашествие всего семейства братца, с
детьми, даже с Тарантьевым, под предлогом сострадания. Полились пошлые утешения, советы «не губить себя, поберечь для
детей» — все, что говорено было ей лет пятнадцать назад, по
случаю смерти первого мужа, и что произвело тогда желанное действие, а теперь производило
в ней почему-то тоску и отвращение.
— Понимаю. Они совсем и не грозят донести; они говорят только: «Мы, конечно, не донесем, но,
в случае если дело откроется, то…» вот что они говорят, и все; но я думаю, что этого довольно! Дело не
в том: что бы там ни вышло и хотя бы эти записки были у меня теперь же
в кармане, но быть солидарным с этими мошенниками, быть их товарищем вечно, вечно! Лгать России, лгать
детям, лгать Лизе, лгать своей совести!..
— Да мне удобнее, я с Тарасом вместе, — сказал он. — Да вот еще что, — прибавил он, — до сих пор я еще не отдал
в Кузминском землю крестьянам, так что
в случае моей смерти твои
дети наследуют.
— Нет, слушай дальше… Предположим, что случилось то же с дочерью. Что теперь происходит?.. Сыну родители простят даже
в том
случае, если он не женится на матери своего
ребенка, а просто выбросит ей какое-нибудь обеспечение. Совсем другое дело дочь с ее
ребенком… На нее обрушивается все: гнев семьи, презрение общества. То, что для сына является только неприятностью, для дочери вечный позор… Разве это справедливо?
Точно для иллюстрации этого возмутительного дела
в Шатровском заводе появилась целая башкирская депутация. Эти
дети цветущей Башкирии успели проведать, что на заводы приехал сам барин, и поспешили воспользоваться таким удобным
случаем, чтобы еще раз заявить свои права.
Это предложение доктора обрадовало Бахарева, как
ребенка, которому после долгой ненастной погоды позволили наконец выйти на улицу. С нетерпением всех больных, засидевшихся
в четырех стенах, он воспользовался
случаем и сейчас же решил ехать к Ляховскому, у которого не был очень давно.
Он
в этих
случаях был необыкновенно внимателен к жене, ласкал
детей и, улучив удобную минуту, опять исчезал
в свою родную стихию.
Списавшись с Федором Павловичем и мигом угадав, что от него денег на воспитание его же
детей не вытащишь (хотя тот прямо никогда не отказывал, а только всегда
в этаких
случаях тянул, иногда даже изливаясь
в чувствительностях), он принял
в сиротах участие лично и особенно полюбил младшего из них, Алексея, так что тот долгое время даже и рос
в его семействе.
«С ними надобно обращаться, как с
детьми, — говорит он
в таком
случае, — невежество, mon cher; il faut prendre cela en considération» [Дорогой мой; надо принять это во внимание (фр.).].
Мы застали Р.
в обмороке или
в каком-то нервном летаргическом сне. Это не было притворством; смерть мужа напомнила ей ее беспомощное положение; она оставалась одна с
детьми в чужом городе, без денег, без близких людей. Сверх того, у ней бывали и прежде при сильных потрясениях эти нервные ошеломления, продолжавшиеся по нескольку часов. Бледная, как смерть, с холодным лицом и с закрытыми глазами, лежала она
в этих
случаях, изредка захлебываясь воздухом и без дыхания
в промежутках.
Дети вообще любят слуг; родители запрещают им сближаться с ними, особенно
в России;
дети не слушают их, потому что
в гостиной скучно, а
в девичьей весело.
В этом
случае, как
в тысяче других, родители не знают, что делают. Я никак не могу себе представить, чтоб наша передняя была вреднее для
детей, чем наша «чайная» или «диванная».
В передней
дети перенимают грубые выражения и дурные манеры, это правда; но
в гостиной они принимают грубые мысли и дурные чувства.
Другой, из видов предупредительной осторожности, требовал новых обеспечений, чтоб
в случае моей смерти воспитание и содержание моих
детей не пало на бедную коммуну.
Она рассказала мне, что ей совсем не скучно, а ежели и случится соскучиться, то она уходит к соседским
детям, которые у нее бывают
в гостях; что она, впрочем, по будням и учится, и только теперь, по
случаю моего приезда, бабушка уволила ее от уроков.
Устенька
в отчаянии уходила
в комнату мисс Дудль, чтоб отвести душу. Она только теперь
в полную меру оценила эту простую, но твердую женщину, которая
в каждый данный момент знала, как она должна поступить. Мисс Дудль совсем сжилась с семьей Стабровских и рассчитывала, что,
в случае смерти старика, перейдет к Диде, у которой могли быть свои
дети. Но получилось другое: деревянную англичанку без всякой причины возненавидел пан Казимир, а Дидя, по своей привычке, и не думала ее защищать.
Тут, как и
в России
в подобных
случаях, сказалась досадная мужицкая темнота: просили не школ, не правосудия, не заработков, а разных пустяков: кто казенного довольствия, кто усыновления
ребенка, — одним словом, подавали прошения, которые могли быть удовлетворены и местным начальством.
Если он состоит
в сожительстве с ссыльною женщиной и имеет от нее
детей, то билет на отлучку выдается ему только
в том
случае, если он обеспечит своим имуществом дальнейшее существование своей сожительницы и незаконно прижитых с нею
детей (приказ № 92, 1889 г.).
О таких
случаях, как доктор, кладущий
в околодок сапожника под видом больного, чтобы тот шил для его сына сапоги, или чиновник, записывающий к себе
в прислуги модистку, которая шьет даром на его жену и
детей, — о таких
случаях говорят здесь как о печальных исключениях.]
По «Уставу о ссыльных», малолетние
дети, следующие
в Сибирь при ссылаемых или же переселяемых туда родителях, отправляются туда на подводах, причем одна подвода дается на пять душ; какие
дети в этом
случае относятся к малолетним,
в «Уставе» не сказано.
История высиживания яиц у диких гусей, как и у всякой птицы, выводящей
детей один раз
в год, оканчивается
в исходе мая или
в начале июня: все исключения бывают следствием какого-нибудь несчастного
случая, погубившего первые яйца.
Конечно, она страдала
в этом
случае, как мать, отражением сыновнего недуга и мрачным предчувствием тяжелого будущего, которое ожидало ее
ребенка; но, кроме этих чувств,
в глубине сердца молодой женщины щемило также сознание, что причина несчастия лежала
в виде грозной возможности
в тех, кто дал ему жизнь…
Дядя Максим всегда недовольно хмурился
в таких
случаях, и, когда на глазах матери являлись слезы, а лицо
ребенка бледнело от сосредоточенных усилий, тогда Максим вмешивался
в разговор, отстранял сестру и начинал свои рассказы,
в которых, по возможности, прибегал только к пространственным и звуковым представлениям.
В первые годы жизни
ребенка Максим думал, что он совершенно овладел душевным ростом мальчика, что этот рост совершается если не под прямым его влиянием, то во всяком
случае ни одна новая сторона его, ни одно новое приобретение
в этой области не избегнет его наблюдения и контроля.
— Да, о ней я думал
в этом
случае не менее, чем о нем, — говорил старик сурово. — Подумай, ведь она еще
ребенок, не знающий жизни! Я не хочу верить, что ты желала бы воспользоваться неведением
ребенка.
Впрочем, на меня все
в деревне рассердились больше по одному
случаю… а Тибо просто мне завидовал; он сначала все качал головой и дивился, как это
дети у меня все понимают, а у него почти ничего, а потом стал надо мной смеяться, когда я ему сказал, что мы оба их ничему не научим, а они еще нас научат.
— Вот, madame Каверина имела заработок, — рассуждал Белоярцев, — но она имела непредвиденные расходы по
случаю болезни своего
ребенка, и ей ассоциация тоже кредитует, так же как и другим, которые еще не ориентировались
в своем положении.
Дети мои, кажется, у нас никогда не было
случая, чтобы мы пускались друг с другом
в откровенности, а вот я вам скажу, что меня, когда мне было десять с половиной лет, моя собственная мать продала
в городе Житомире доктору Тарабукину.
И все эти Генриетты Лошади, Катьки Толстые, Лельки Хорьки и другие женщины, всегда наивные и глупые, часто трогательные и забавные,
в большинстве
случаев обманутые и исковерканные
дети, разошлись
в большом городе, рассосались
в нем. Из них народился новый слой общества слой гулящих уличных проституток-одиночек. И об их жизни, такой же жалкой и нелепой, но окрашенной другими интересами и обычаями, расскажет когда-нибудь автор этой повести, которую он все-таки посвящает юношеству и матерям.
В этот раз, как и во многих других
случаях, не поняв некоторых ответов на мои вопросы, я не оставлял их для себя темными и нерешенными, а всегда объяснял по-своему: так обыкновенно поступают
дети. Такие объяснения надолго остаются
в их умах, и мне часто случалось потом, называя предмет настоящим его именем, заключающим
в себе полный смысл, — совершенно его не понимать. Жизнь, конечно, объяснит все, и узнание ошибки бывает часто очень забавно, но зато бывает иногда очень огорчительно.
От него я узнал, что все гости и родные на другой же день моей болезни разъехались; одна только добрейшая моя крестная мать, Аксинья Степановна, видя
в мучительной тревоге и страхе моих родителей, осталась
в Багрове, чтоб при
случае в чем-нибудь помочь им, тогда как ее собственные
дети, оставшиеся дома, были не очень здоровы.
Развивая и высказывая таким образом свою теорию, Вихров дошел наконец до крайностей; он всякую женщину, которая вышла замуж, родит
детей и любит мужа, стал презирать и почти ненавидеть, — и странное дело: кузина Мари как-то у него была больше всех
в этом
случае перед глазами!
Было, правда, между ссыльными несколько шулеров, делателей фальшивых ассигнаций и злоупотребителей помещичьей властью (был даже пожилой, но очень видный мажордом, ходивший с большим бриллиантовым перстнем на указательном пальце и сосланный по просьбе
детей княгини Т*** за"предосудительные действия, сопровождаемые покушением войти
в беззаконную связь с их родительницей"), которым, казалось бы, представлялся при этом отличнейший
случай блеснуть, но и они вели себя как-то сдержанно,
в той надежде, что сдержанность эта поможет им пройти
в общественном мнении зауряд с «политическими».
Теперь я узнал от Лукьяныча, что она два года тому назад овдовела и вновь переселилась
в родные Березники; что у нее четверо
детей, из которых старшей дочке — десять лет; что Березники хотя и не сохранили вполне прежнего роскошного, барского вида, но, во всяком
случае, представляют ценность очень солидную; что, наконец, сама Марья Петровна…
А Марья Петровна была довольна и счастлива. Все-то она
в жизни устроила, всех-то
детей в люди вывела, всех-то на дорогу поставила. Сенечка вот уж генерал — того гляди, губернию получит! Митенька — поди-ка, какой
случай имеет! Феденька сам по себе, а Пашенька за хорошим человеком замужем! Один Петенька сокрушает Марью Петровну, да ведь надо же кому-нибудь и бога молить!
Жена Прозорова скоро разглядела своего мужа и мирилась с своей мудреной долей только ради
детей. Мужа она уважала как пассивно-честного человека, но
в его уме разочаровалась окончательно. Так они жили год за годом с скрытым недовольством друг против друга, связанные привычкой и
детьми. Вероятно, они так дотянули бы до естественной развязки, какая необходимо наступает для всякого, но, к несчастью их обоих, выпал новый
случай, который перевернул все вверх дном.
— Яшка! — кричал Прозоров, размахивая руками. — Зачем ты меня обманываешь? Но ты напрасно являешься волком
в овечьей шкуре… Все, брат, потеряно для тебя, то есть потеряно
в данном
случае. Ха-ха! Но ты, братику, не унывай, поелику вся сия канитель есть только иллюзия! Мы, как
дети, утешаемся карточными домиками, а природа нас хлоп да хлоп по носу.
— А как же вы?.. И
дитя,
в случае?..
И — женский крик, на эстраду взмахнула прозрачными крыльями юнифа, подхватила
ребенка — губами —
в пухлую складочку на запястье, сдвинула на середину стола, спускается с эстрады. Во мне печатается: розовый — рожками книзу — полумесяц рта, налитые до краев синие блюдечки-глаза. Это — О. И я, как при чтении какой-нибудь стройной формулы, — вдруг ощущаю необходимость, закономерность этого ничтожного
случая.
Я никогда не была матерью, но я воображаю себе: вот у меня растет
ребенок — любимый, лелеемый,
в нем все надежды,
в него вложены заботы, слезы, бессонные ночи… и вдруг — нелепость,
случай, дикий, стихийный
случай: он играет на окне, нянька отвернулась, он падает вниз, на камни.
Во всяком
случае, благодаря хорошей подготовке Афанасий Аркадьич стал на избранном пути быстро и прочно. Будучи обласкан амфитрионами, он не пренебрегал домочадцами и челядинцами. Для всякого у него находилось доброе слово, для
детей — бомбошка, для гувернантки — пожатие руки и удивление перед свежестью ее лица, для камердинера — небольшая денежная подачка
в праздник, скромность которой
в значительной мере смягчалась простотою обращения.
Зато все его любили, все обращались к нему с доверием, дружелюбно жали ему руку, как равному, и никогда не отказывали
в маленьких послугах, вроде определения
детей на казенный счет, выдачи пособия на
случай поездки куда-нибудь на воды и проч.
— Не по вине моей какой-нибудь, — продолжал он, — погибаю я, а что место мое надобно было заменить господином Синицким, ее родным братом, равно как и до сих пор еще вакантная должность бахтинского городничего исправляется другим ее родственником, о котором уже и производится дело по
случаю учиненного смертоубийства его крепостною девкою над собственным своим
ребенком, которого она бросила
в колодезь; но им это было скрыто, потому что девка эта была его любовница.
Ребенок, который получился бы от тебя
в таком
случае, был бы моим
ребенком, но, Елочка…
Вообще она любила
в глазах
детей разыграть роль почтенной и удрученной матери и
в этих
случаях с трудом волочила ноги и требовала, чтобы ее поддерживали под руки девки.
После этого я ему сказал откровенно мое мнение о том, что Шамиль ни
в каком
случае не выдаст ему семейства, что он, может быть, прямо объявит ему это, обещает ему полное прощение и прежние должности, погрозит, если он не вернется, погубить его мать, жену и шестерых
детей.
— Ну, что же! — Она не смущалась ничем. —
Дети хотели больше всего. Пусть мне объяснят
в таком
случае!
Он
в самых мелочных
случаях давал ей чувствовать, что хотя она воспитывалась так же, как его
дети, но что между ними огромная разница.
— Хорошо, очень хорошо, — возразил с энергией Крупов, — это такой
случай, какого
в жизнь не видал. Истинно думал, что мать и
ребенок пропадут; бабка пренеловкая, у меня и руки стары, и вижу нынче плохо. Представьте, пуповина…