Неточные совпадения
Вы оба
с матерью должны теперь воспользоваться тем, что
в вас религия сильна; вот вам
случай поставить ее на пробу.
«Ишь ведь! снести его к
матери; чего он тут на фабрике шлялся?» Два дня потом молчал и опять спросил: «А что мальчик?» А
с мальчиком вышло худо: заболел, у
матери в угле лежит, та и место по тому
случаю у чиновников бросила, и вышло у него воспаление
в легких.
Ибо об чем, о Господи, об чем мог говорить
в то время такой человек, как Версилов,
с такою особою, как моя
мать, даже и
в случае самой неотразимой любви?
Версилов, выкупив мою
мать у Макара Иванова, вскорости уехал и
с тех пор, как я уже и прописал выше, стал ее таскать за собою почти повсюду, кроме тех
случаев, когда отлучался подолгу; тогда оставлял большею частью на попечении тетушки, то есть Татьяны Павловны Прутковой, которая всегда откуда-то
в таких
случаях подвертывалась.
— Нет, слушай дальше… Предположим, что случилось то же
с дочерью. Что теперь происходит?.. Сыну родители простят даже
в том
случае, если он не женится на
матери своего ребенка, а просто выбросит ей какое-нибудь обеспечение. Совсем другое дело дочь
с ее ребенком… На нее обрушивается все: гнев семьи, презрение общества. То, что для сына является только неприятностью, для дочери вечный позор… Разве это справедливо?
Но после
случая на железной дороге он и на этот счет изменил свое поведение: намеков себе уже более не позволял, даже самых отдаленных, а о Дарданелове при
матери стал отзываться почтительнее, что тотчас же
с беспредельною благодарностью
в сердце своем поняла чуткая Анна Федоровна, но зато при малейшем, самом нечаянном слове даже от постороннего какого-нибудь гостя о Дарданелове, если при этом находился Коля, вдруг вся вспыхивала от стыда, как роза.
— Да, это дело очень серьезное, мсье Лопухов. Уехать из дома против воли родных, — это, конечно, уже значит вызывать сильную ссору. Но это, как я вам говорила, было бы еще ничего. Если бы она бежала только от грубости и тиранства их,
с ними было бы можно уладить так или иначе, —
в крайнем
случае, несколько лишних денег, и они удовлетворены. Это ничего. Но… такая
мать навязывает ей жениха; значит, жених богатый, очень выгодный.
Не могу
с точностью определить, сколько зим сряду семейство наше ездило
в Москву, но, во всяком
случае, поездки эти,
в матримониальном смысле, не принесли пользы. Женихи,
с которыми я сейчас познакомил читателя, были единственными, заслуживавшими название серьезных; хотя же, кроме них, являлись и другие претенденты на руку сестрицы, но они принадлежали к той мелкотравчатой жениховской массе, на которую ни одна добрая
мать для своей дочери не рассчитывает.
Вдова тоже приходила к отцу, хотя он не особенно любил эти посещения. Бедная женщина,
в трауре и
с заплаканными глазами, угнетенная и робкая, приходила к
матери, что-то рассказывала ей и плакала. Бедняге все казалось, что она еще что-то должна растолковать судье; вероятно, это все были ненужные пустяки, на которые отец только отмахивался и произносил обычную у него
в таких
случаях фразу...
Вообще он относился к среде
с большим благодушием, ограждая от неправды только небольшой круг, на который имел непосредственное влияние. Помню несколько
случаев, когда он приходил из суда домой глубоко огорченный. Однажды, когда
мать,
с тревожным участием глядя
в его расстроенное лицо, подала ему тарелку супу, — он попробовал есть, съел две — три ложки и отодвинул тарелку.
Дети мои, кажется, у нас никогда не было
случая, чтобы мы пускались друг
с другом
в откровенности, а вот я вам скажу, что меня, когда мне было десять
с половиной лет, моя собственная
мать продала
в городе Житомире доктору Тарабукину.
На третий день мне так уже захотелось удить, что я, прикрываясь своим детским возрастом, от которого, однако,
в иных
случаях отказывался, выпросился у
матери на пруд поудить
с отцом, куда
с одним Евсеичем меня бы не отпустили.
Махин рад был
случаю выказать свое бескорыстие и сказал Лизе, что он любит ее не из-за денег, и это, как ему казалось, великодушное решение тронуло его самого. У Лизы, между тем, началась борьба
с ее
матерью (имение было отцовское), не позволявшей раздавать имение. И Махин помогал Лизе. И чем больше он поступал так, тем больше он понимал совсем другой, чуждый ему до тех пор мир духовных стремлений, который он видел
в Лизе.
— Одна. Отец давно умер,
мать —
в прошлом году. Очень нам трудно было
с матерью жить — всего она пенсии десять рублей
в месяц получала. Тут и на нее и на меня; приходилось хоть милостыню просить. Я, сравнительно, теперь лучше живу. Меня счастливицей называют.
Случай как-то помог, работу нашла. Могу комнату отдельную иметь, обед; хоть голодом не сижу. А вы?
После обеда перешли
в щегольски убранный кабинет, пить кофе и курить. М-lle Полине давно уж хотелось иметь уютную комнату
с камином, бархатной драпировкой и
с китайскими безделушками; но сколько она ни ласкалась к
матери, сколько ни просила ее об этом, старуха, израсходовавшись на отделку квартиры, и слышать не хотела. Полина, как при всех трудных
случаях жизни, сказала об этом князю.
Он был одинаково любезен и
с матерью и
с дочерью, не искал
случая говорить
с одной Наденькой, не бежал за нею
в сад, глядел на нее точно так же, как и на
мать.
Священник довольно торопливо и переболтавшимся языком читал евангелие и произносил слова: «откуда мне сие, да приидет мати господа моего ко мне!» Увидав Марфина, он стал читать несколько медленнее, и даже дьячок, раздувавший перед тем
с раскрасневшимся лицом кадило, оставил занятие и по окончании евангелия затянул вместе
с священником: «Заступница усердная, мати господа вышняго…» Молебен собственно служили иконе казанской божией
матери, считавшейся
в роду Рыжовых чудотворною и стоявшей
в настоящем
случае с почетом
в углу залы на столике, покрытом белою скатертью.
Вообще она любила
в глазах детей разыграть роль почтенной и удрученной
матери и
в этих
случаях с трудом волочила ноги и требовала, чтобы ее поддерживали под руки девки.
— Хорошо, очень хорошо, — возразил
с энергией Крупов, — это такой
случай, какого
в жизнь не видал. Истинно думал, что
мать и ребенок пропадут; бабка пренеловкая, у меня и руки стары, и вижу нынче плохо. Представьте, пуповина…
Если б не
мать, они подошли бы, вероятно, к самым избам никем не замеченные: семейство сидело за обедом; тетка Анна, несмотря на весь страх, чувствуемый ею
в присутствии мужа, который со вчерашнего дня ни
с кем не перемолвил слова, упорно молчал и сохранял на лице своем суровое выражение, не пропускала все-таки
случая заглядывать украдкою
в окна, выходившие, как известно, на Оку; увидев сыновей, она забыла и самого Глеба — выпустила из рук кочергу, закричала пронзительным голосом: «Батюшки, идут!» — и сломя голову кинулась на двор.
Во всяком
случае, гораздо лучше, по нашему мнению, разобрать басню и сказать: «Вот какая мораль
в ней содержится, и эта мораль кажется нам хороша или дурна, и вот почему», — нежели решить
с самого начала:
в этой басне должна быть такая-то мораль (например, почтение к родителям), и вот как должна она быть выражена (например,
в виде птенца, ослушавшегося
матери и выпавшего из гнезда); но эти условия не соблюдены, мораль не та (например, небрежность родителей о детях) или высказана не так (например,
в примере кукушки, оставляющей свои яйца
в чужих гнездах), — значит, басня не годится.
Отступление от этих правил граф считал позволительным только
в том единственном
случае, когда для человека возникают новые обязательства к существам,
с которыми он должен искать полного единения, для которых человек обязан «оставить отца и
мать». Такое существо, разумеется, жена. Высоко ставя принцип семейный, граф говорил, что он считает
в высшей степени вредным, чтобы члены одной и той же семьи держались разных религиозных взглядов и принадлежали к разным церквам.
Пользуясь правом жениха, Рославлев сидел за столом подле своей невесты; он мог говорить
с нею свободно, не опасаясь нескромного любопытства соседей, потому что
с одной стороны подле них сидел Сурской, а
с другой Оленька.
В то время как все, или почти все, заняты были едою, этим важным и едва ли ни главнейшим делом большей части деревенских помещиков, Рославлев спросил Полину: согласна ли она
с мнением своей
матери, что он не должен ни
в каком
случае вступать снова
в военную службу?
Конечно, это эгоизм
с моей стороны, но теперь я поневоле должна смотреть
с другой точки зрения, и — какая
мать может обвинить меня
в этом
случае?
— Да, mesdames, я
с радостию готова поверить вам мою семейную тайну. Сегодня после обеда князь, увлеченный красотою и… достоинствами моей дочери, сделал ей честь своим предложением. Князь! — заключила она дрожащим от слез и от волнения голосом, — милый князь, вы не должны, вы не можете сердиться на меня за мою нескромность! Только чрезвычайная семейная радость могла преждевременно вырвать из моего сердца эту милую тайну, и… какая
мать может обвинить меня
в этом
случае?
Я совсем не против народной медицины и верю ей, особенно
в соединении
с магнетизмом; я давно отрекся от презрительного взгляда,
с которым многие смотрят на нее
с высоты своего просвещения и учености; я видел столько поразительных и убедительных
случаев, что не могу сомневаться
в действительности многих народных средств; но мне тогда не помогли они, может быть оттого, что не попадали на мою болезнь, а может быть и потому, что
мать не согласилась давать мне лекарства внутрь.
Жило семейство Норков как нельзя тише и скромнее. Кроме каких-то двух старушек и пастора Абеля, у них запросто не бывал никто.
С выходом замуж Берты Ивановны, которая поселилась
с своим мужем через два дома от
матери, ежедневным их посетителем сделался зять. Шульц вместе
с женою навещал тещину семью аккуратно каждый вечер и был настоящим их семьянином и сыном Софьи Карловны. Потом
в доме их, по известному читателям
случаю, появился я, и
в тот же день, вслед за моим выходом, Шульц привез художника Истомина.
Во всяком
случае, несомненно то, что он не сблизился, не сроднился
с этим порядком, потому что всегда был от него
в отчуждении, живя вместе
с матерью в Преображенском, далеко от дворских интриг.
Воодушевясь, он рассказал несколько
случаев удачной охоты и через неделю пошёл
с Пётром и Алексеем
в лес, убил
матёрого медведя, старика. Потом пошли одни братья и подняли матку, она оборвала Алексею полушубок, оцарапала бедро, братья всё-таки одолели её и принесли
в город пару медвежат, оставив убитого зверя
в лесу, волкам на ужин.
При страсти отца к постройкам, вся Новосельская усадьба, за исключением мастерской и кузницы, передвинулась выше
в гору и ближе к дому. Во время же, о котором я говорю, около кухни под лесом возникла липовая баня, крытая тесом, расписанная зелеными и темно-красными полосками. Так как, по
случаю перестройки дома,
матери с меньшими детьми пришлось перебираться во флигель, занимаемый отцом и моею классного, нам
с отцом были поставлены кровати
в самой бане, а Андрею Карповичу
в предбаннике.
Вскорости, простившись со стариками Григорьевыми, я отправился
в Новоселки, где застал
мать окончательно поселившеюся
в так называемом новом флигеле, где она лежала
в постели,
с окнами, закрытыми ставнями, и, кроме двух сменявшихся горничных, никого к себе не допускала, разве на самое короткое время
в случае неизбежных объяснений.
Мать с восторгом рассказывала, что Паша
с превосходным характером; и действительно, ребенок был необыкновенно тих, послушен и до невероятности добр: сын ключницы, ровесник Павла, приходивший
в горницу играть
с барчонком, обыкновенно выпивал у него чай, обирал все игрушки и даже не считал за грех дать ему при
случае туза...
— Это правда. Отец еще ничего — очень глуп и собою урод, сестры тоже ужасные провинциалки и очень глупы и гадки, но
мать — эта Архиповна, я не знаю,
с чем ее сравнить! И как
в то же время дерзка: даже мне наговорила колкостей; конечно, над всем этим я смеюсь
в душе, но во всяком
случае знакома уже больше не буду
с ними.
Перед своими именинами, по
случаю прекрасной погоды, еще до приезда
матери, Гоголь пригласил к себе
в сад некоторых дам и особенно просил, чтоб приехала Ольга Семеновна
с Верой.
Меня, по
случаю ужасных холодов,
мать не взяла
с собою
в дальнюю дорогу, а оставила у своей сестры, у моей тетки, которая была замужем за одним орловским помещиком, про которого ходила невеселая слава.
Я раз его спросил, передавал ли он Лидии Николаевне, что мы узнали о ее женихе, он отвечал, что нет, и просил меня не проговориться; а потом рассказал мне, что Иван Кузьмич знает от Пионовой весь наш разговор об нем и по этому
случаю объяснялся
с Марьею Виссарионовною, признался ей, что действительно был тогда навеселе; но дал ей клятву во всю жизнь не брать капли вина
в рот, и что один из их знакомых, по просьбе
матери, ездил к бывшему его полковому командиру и спрашивал об нем, и тот будто бы уверял, что Иван Кузьмич — добрейший
в мире человек.
Отец Степана Касатского, отставной полковник гвардии, умер, когда сыну было двенадцать лет. Как ни жаль было
матери отдавать сына из дома, она не решилась не исполнить воли покойного мужа, который
в случае своей смерти завещал не держать сына дома, а отдать
в корпус, и отдала его
в корпус. Сама же вдова
с дочерью Варварой переехала
в Петербург, чтобы жить там же, где сын, и брать его на праздники.
Раза четыре по крайней мере
в год Гаврилов ездил
с матерью на богомолье, не позволяя при этом
случае никому ни посадить, ни высадить ее из экипажа.
Затем следовала песня «Оседлаю коня» Дарьи Ивановны и качуча — Фани. Хозяин настоял, чтоб и они прорепетировали, и привел по этому
случаю известную пословицу: Repetitio est mater studiorum [Повторение —
мать учения (лат.).]. Дарья Ивановна, аккомпанируя себе, пропела свой chef d'oeuvre и привела снова
в восторг Никона Семеныча, который приблизился было к ней
с похвалою, но
в то же время подошел к молодой даме Мишель, и она, отвернувшись от трагика, заговорила
с тем. Фанечка подсела к комику.
После долгого совещания
с Евпраксией Аксинья Захаровна решила гнать Пантелея на тройке обратно
в Комаров и спросить уставницу
мать Аркадию, кому
в обители за матушку богомольствуют, а
с тех пор на всякий
случай читать каноны Иоанну Предтече, скорому помощнику от головной боли, да преподобному Марою, целителю трясавичной болезни.
— Спокойся, — сказала Манефа, — спокойся теперь. Завтрашнего дня ответ тебе дам… Часы [Утренняя служба, вместо обедни.] отправишь, ко мне забреди. А послезавтра праздник у нас и собранье — милости просим попраздновать: со всеми
матерями приходи и белицы чтоб все приходили… А на завтра вышли ко мне, матушка, трудниц своих
с пяток —
в келарне бы полы подмыли да кой-где по кельям у стариц… Свои-то
в разгоне по
случаю праздника, все за работами… Так уж ты мне пособи.
Как ни уговаривал и Груню съездить вместе Патап Максимыч,
с ним не поехала: и то ее дети по
случаю свадьбы Самоквасовых долго оставались под призором нянек, хоть и были все время
в том же городе, где жила их
мать, но за свадебными хлопотами она почти не видала их.
Пустых и вздорных людей этот брак генерала тешил, а умных и честных, без которых, по Писанию, не стоит ни один город, этот союз возмутил; но генерал сумел смягчить неприятное впечатление своего поступка, объявив там и сям под рукой, что он женился на Флоре единственно для того, чтобы,
в случае своей смерти, закрепить за нею и за ее
матерью право на казенную пенсию, без чего они могли бы умереть
с голоду.
— Да-с, maman, — отвечал я, кашлянув, и эти почти первые слова, произнесенные мною
в доме моей
матери, прозвучали так младенчески робко, что я даже сконфузился детской интонации,
с которою их выговорил, и снова откашлялся, стараясь показать, что ребячливость моего голоса произошла от случайности, а вместе
с тем и освежить гортань на
случай уместного произнесения нового слова.
Сдали дитя, расстались
с ним…
Мать не умерла
с горя:
в сердце ее была надежда увидеть сына через год, а
с надеждою не умирают. При этом
случае лекарь, ничтожный человек, видел баронессу у ног своих… властелин духом остался властелином.
— Об одном заклинаю тебя, не выходи после моей смерти за врага России.
В противном
случае не будет над тобою моего благословения
с того света, ты потревожишь прах мой, прах
матери и брата.
—
В таком
случае я попрошу вас выехать немедленно из моего дома, забыть, что у вас есть отец и
мать… Я вас проклинаю!.. — хриплым голосом закричал князь Василий, вскакивая
с кресла и указывая сыну на дверь...
— Хорошо,
в таком
случае мы обойдемся без предисловия. Ты узнал, что твоя
мать жива, она являлась к тебе, и ты встречаешься
с ней — я все это знаю. Когда ты увидел ее
в первый раз?
При этом
случае он посылал Ранееву несколько дорогих групп Vieux Saxe, доставшихся ему по наследству,
с просьбою оставить себе те, которые ему более понравятся, а остальные распределить своим, чья память ему, отсутствующему, так дорога. Расстановка этих групп и выбор их рассеяли на время хандру старика. Он выбрал себе хорошенькую жницу. На плече ее был серп, за спиной
в тростниковой корзине пригожий, улыбающийся ребенок, протягивающий ручонку к цветку на голове его
матери.
Мы видели, что он приезжал
с матерью в Поречье, когда по
случаю семейных обстоятельств и по милости опекуна, родного брата отца его, имение их едва не было продано
с молотка.