Неточные совпадения
Быстро все превращается
в человеке; не успеешь оглянуться, как уже вырос внутри страшный червь, самовластно обративший к себе все жизненные
соки.
Какое преступление? — вскричал он вдруг
в каком-то внезапном бешенстве, — то, что я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов простят, которая из бедных
сок высасывала, и это-то преступление?
Я просто убил; для себя убил, для себя одного; а там стал ли бы я чьим-нибудь благодетелем или всю жизнь, как паук, ловил бы всех
в паутину и из всех живые
соки высасывал, мне,
в ту минуту, все равно должно было быть!..
humor — жидкость) — сторонник имевшей хождение идеалистической теории, по которой причины болезней коренятся
в нарушении соотношения
соков в организме.]
Вот шмель жужжит около цветка и вползает
в его чашечку; вот мухи кучей лепятся около выступившей капли
сока на трещине липы; вот птица где-то
в чаще давно все повторяет один и тот же звук, может быть, зовет другую.
Давать страсти законный исход, указать порядок течения, как реке, для блага целого края, — это общечеловеческая задача, это вершина прогресса, на которую лезут все эти Жорж Занды, да сбиваются
в сторону. За решением ее ведь уже нет ни измен, ни охлаждений, а вечно ровное биение покойно-счастливого сердца, следовательно, вечно наполненная жизнь, вечный
сок жизни, вечное нравственное здоровье.
— Что же это: врожденная неспособность вследствие законов природы, — говорил он, — или недостаток подготовки, воспитания?.. Где же эта симпатия, не теряющая никогда естественной прелести, не одевающаяся
в шутовский наряд, видоизменяющаяся, но не гаснущая? Какой естественный цвет и краски этого разлитого повсюду и всенаполняющего собой блага, этого
сока жизни?
— Да, это правда, бабушка, — чистосердечно сказал Райский, —
в этом вы правы. Вас связывает с ними не страх, не цепи, не молот авторитета, а нежность голубиного гнезда… Они обожают вас — так… Но ведь все дело
в воспитании: зачем наматывать им старые понятия, воспитывать по-птичьи? Дайте им самим извлечь немного
соку из жизни… Птицу запрут
в клетку, и когда она отвыкнет от воли, после отворяй двери настежь — не летит вон! Я это и нашей кузине Беловодовой говорил: там одна неволя, здесь другая…
Если не нам, то американцам, если не американцам, то следующим за ними — кому бы ни было, но скоро суждено опять влить
в жилы Японии те здоровые
соки, которые она самоубийственно выпустила вместе с собственною кровью из своего тела, и одряхлела
в бессилии и мраке жалкого детства.
Венецианские граждане (если только слово «граждане» не насмешка здесь) делали все это; они сидели на бархатных, но жестких скамьях, спали на своих колючих глазетовых постелях, ходили по своим великолепным площадям ощупью,
в темноте, и едва ли имели хоть немного приблизительное к нынешнему, верное понятие об искусстве жить, то есть извлекать из жизни весь смысл, весь здоровый и свежий
сок.
Какую роль играет этот орех здесь,
в тропических широтах! Его едят и люди, и животные;
сок его пьют; из ядра делают масло, составляющее одну из главных статей торговли
в Китае, на Сандвичевых островах и
в многих других местах; из древесины строят домы, листьями кроют их, из чашек ореха делают посуду.
Кстати о кокосах. Недолго они нравились нам. Если их сорвать с дерева, еще зеленые, и тотчас пить, то
сок прохладен; но когда орех полежит несколько дней, молоко согревается и густеет.
В зрелом орехе оно образует внутри скорлупы твердую оболочку, как ядро наших простых орехов. Мы делали из ядра молоко, как из миндаля: оно жирно и приторно; так пить нельзя; с чаем и кофе хорошо, как замена сливок.
Я заглянул за борт: там целая флотилия лодок, нагруженных всякой всячиной, всего более фруктами. Ананасы лежали грудами, как у нас репа и картофель, — и какие! Я не думал, чтоб они достигали такой величины и красоты. Сейчас разрезал один и начал есть:
сок тек по рукам, по тарелке, капал на пол. Хотел писать письмо к вам, но меня тянуло на палубу. Я покупал то раковину, то другую безделку, а более вглядывался
в эти новые для меня лица. Что за живописный народ индийцы и что за неживописный — китайцы!
У груди благой природы
Все, что дышит, радость пьет;
Все созданья, все народы
За собой она влечет;
Нам друзей дала
в несчастье,
Гроздий
сок, венки харит,
Насекомым — сладострастье…
Ангел — Богу предстоит.
Когда рассвело, Дерсу сбегал
в лес, принес какой-то травы, велел мне жевать ее и глотать
сок.
А уже, конечно, нельзя сказать об англичанах, чтоб они не любили своего отечества, или чтоб они были не национальны. Расплывающаяся во все стороны Англия заселила полмира,
в то время как скудная
соками Франция — одни колонии потеряла, а с другими не знает, что делать. Они ей и не нужны; Франция довольна собой и лепится все больше и больше к своему средоточию, а средоточие — к своему господину. Какая же независимость может быть
в такой стране?
Встречались помещики, которые буквально выжимали из барщинских крестьян последний
сок, поголовно томя на господской работе мужиков и баб шесть дней
в неделю и предоставляя им управляться с своими работами только по праздникам.
Поэтому, ради удовлетворения целям раздолья, неустанно выжимался последний мужицкий
сок, и мужики, разумеется, не сидели сложа руки, а кишели, как муравьи,
в окрестных полях.
— Ах, родные мои! ах, благодетели! вспомнила-таки про старуху, сударушка! — дребезжащим голосом приветствовала она нас, протягивая руки, чтобы обнять матушку, — чай, на полпути
в Заболотье… все-таки дешевле, чем на постоялом кормиться… Слышала, сударушка, слышала! Купила ты коко с
соком… Ну, да и молодец же ты! Лёгко ли дело, сама-одна какое дело сварганила! Милости просим
в горницы! Спасибо, сударка, что хоть ненароком да вспомнила.
Чисто интеллектуальная среда варилась
в своем
соку.
Этим компенсировала себя культурная элита, изолированная, варящаяся
в собственном
соку, оторванная от народной жизни.
Другая
соком вешних роз
Усталы члены прохлаждает
И
в ароматах потопляет
Темнокудрявые власы…
— Чего полно? Не удались дети-то, с коей стороны ни взгляни на них. Куда сок-сила наша пошла? Мы с тобой думали, —
в лукошко кладем, а господь-от вложил
в руки нам худое решето…
После протестантского разрыва личность почувствовала себя оторванной от объективного бытия, погруженной
в себя и стала рефлектировать, потеряла личность источники питания, не имеет уже доступа к
сокам бытия.
Гносеология цветет
в пустыне самодовлеющей мысли, оторванной от корней и
соков.
Оккультические кружки, оторванные от правды Вселенской Церкви, не служащие исторической судьбе народов, варящиеся
в собственном
соку, мельчают и вырождаются.
Осеннее разжирение этой драгоценной дичи, при оскудевающем ежедневно корме, всегда меня удивляло, но не объясняется ли оно тем, что корешки трав делаются
в это время особенно питательными, потому что
соки растений устремляются
в корень?
Ныне достигли времени,
в которое, как то говорят, рассудок становится определителем делания и неделания; а лучше сказать, когда чувства, доселе одержимые плавностию младенчества, начинают ощущать дрожание или когда жизненные
соки, исполнив сосуд юности, превышать начинают его воскраия, ища стезю свойственным для них стремлениям.
Возмущенные
соки мыслию стремилися, мне спящу, к голове и, тревожа нежный состав моего мозга, возбудили
в нем воображение. Несчетные картины представлялись мне во сне, но исчезали, как легкие
в воздухе пары. Наконец, как то бывает, некоторое мозговое волокно, тронутое сильно восходящими из внутренних сосудов тела парами, задрожало долее других на несколько времени, и вот что я грезил.
Но нередкий
в справедливом негодовании своем скажет нам: тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот, кто их нагревает, тот, кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот, кто воспеняет
в сосуде твоем сладкий
сок африканского винограда; тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот, кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги,
в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно
в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
Да и летами генерал Епанчин был еще, как говорится,
в самом
соку, то есть пятидесяти шести лет и никак не более, что во всяком случае составляет возраст цветущий, возраст, с которого, по-настоящему, начинается истинная жизнь.
Когда Феде минул шестнадцатый год, Иван Петрович почел за долг заблаговременно поселить
в него презрение к женскому полу, — и молодой спартанец, с робостью на душе, с первым пухом на губах, полный
соков, сил и крови, уже старался казаться равнодушным, холодным и грубым.
Продолжение впредь, теперь мешают. Я все возможные случаи буду искать, чтобы марать сию тетрадку до Тобольска. Извините, что так дурно пишу — я восхищаюсь, что и этим способом могу что-нибудь вам сказать
в ожидании казенной переписки, которую, верно, нам позволят иногда; по возможности будем между строками писать лимонным
соком…
Мужички копались на дворах, ладя бороны да сохи, ребятишки пропускали ручейки, которыми стекали
в речку все плодотворные
соки из наваленных посреди двора навозных куч.
На другой или на третий день, хорошенько не помню, приехали мы поутру
в огромную слободу пахотных солдат, называемую Красным поселением, расположенную на реке Кондурче, которая была немного поменьше
Сока, но так же красива, омутиста и рыбна.
В первый же день мы ночевали возле татарской деревни Байтуган, на берегу полноводной и очень рыбной реки
Сок.
Впрочем, не то еще было!
И не одни господа,
Сок из народа давила
Подлых подьячих орда,
Что ни чиновник — стяжатель,
С целью добычи
в поход
Вышел… а кто неприятель?
Войско, казна и народ!
Всем доставалось исправно.
Стачка, порука кругом:
Смелые грабили явно,
Трусы тащили тайком.
Непроницаемой ночи
Мрак над страною висел…
Видел — имеющий очи
И за отчизну болел.
Стоны рабов заглушая
Лестью да свистом бичей,
Хищников алчная стая
Гибель готовила ей…
Она извлечет весь
сок из данного «позволения», но извлечет его лишь
в пределах самого позволения — и отнюдь не дальше.
Дедушка и Сергей поочередно макали
в соль спелые помидоры, из которых тек по их губам и рукам красный, как кровь,
сок, и заедали их сыром и хлебом.
И вот,
в тот момент, когда мы уже догнали эту мечту, когда мы схватили ее вот так (Его рука сжалась: если бы
в ней был камень — из камня брызнул бы
сок), когда уже осталось только освежевать добычу и разделить ее на куски, —
в этот самый момент вы — вы…
…Пожар.
В ямбах качаются дома, взбрызгивают вверх жидким золотом, рухнули. Корчатся зеленые деревья, каплет
сок — уж одни черные кресты склепов. Но явился Прометей (это, конечно, мы) —
И я вижу: пульсирует и переливается что-то
в стеклянных
соках «Интеграла»; я вижу: «Интеграл» мыслит о великом и страшном своем будущем, о тяжком грузе неизбежного счастья, которое он понесет туда вверх, вам, неведомым, вам, вечно ищущим и никогда не находящим.
Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые услышит
в себе пульс нового, еще крошечного, слепого человечка. Это я и одновременно не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим
соком, своей кровью, а потом — с болью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства.
— Один покажет вам, — говорил он, — цветок и заставит наслаждаться его запахом и красотой, а другой укажет только ядовитый
сок в его чашечке… тогда для вас пропадут и красота, и благоухание… Он заставит вас сожалеть о том, зачем там этот
сок, и вы забудете, что есть и благоухание… Есть разница между этими обоими людьми и между сочувствием к ним. Не ищите же яду, не добирайтесь до начала всего, что делается с нами и около нас; не ищите ненужной опытности: не она ведет к счастью.
В ближайшую субботу он идет
в отпуск к замужней сестре Соне, живущей за Москвой-рекой,
в Мамонтовском подворье.
В пустой аптекарский пузырек выжимает он
сок от целого лимона и новым пером номер 86 пишет довольно скромное послание, за которым, однако, кажется юнкеру, нельзя не прочитать пламенной и преданной любви...
— А что я позволю себе предложить вам, господин юнкер? Я от роду человек не питущий, и вся наша фамилия люди трезвые. Но есть у меня вишневая наливочка, знатная. Спирту
в ней нет ни капельки, сахар да
сок вишневый, да я бы вам и не осмелился… а только очень уже сладко и от нервов может помогать. Жена моя всегда ее употребляет рюмочку, если
в расстройстве. Я сейчас, мигом.
Но на чистом листке они передавали свои хищнические планы при помощи пера, обмакнутого
в лимонный
сок.
Но выжимать
сок из крестьян Ошмянскому удалось только
в течение первых двух лет, потому что после этого на селе пришли
в совершенный разум свои собственные евреи,
в лице Астафьича, Финагеича и Прохорыча, которые тем легче отбили у наглого пришельца сосательную практику, что умели действовать и калякать с мужичком по душе и по-божецки.
Правда, что
в то время еще не народилось ни Колупаевых, ни Разуваевых, и князь не знал, что для извлечения мужицких
соков не нужно особенно злостных ухищрений, а следует только утром разостлать тенета и уйти к своему делу, а вечером эти тенета опять собрать и все запутавшееся
в них, связав
в узел, бросить
в амбар для хранения вместе с прочими такими же узлами.
Ему почему-то казалось, что еврей лучше, нежели все возможные стрикулисты, сумеет отметить за него; что он ловчее вызудит запутавшийся мужицкий пятак, чище высосет мужицкий
сок и вообще успешнее разорит то мужицкое благосостояние, которое сам же он, князь Рукосуй,
в течение столь многих лет неустанно созидал.