Неточные совпадения
Не хватало рук для жатвы: соседний однодворец, с самым благообразным лицом, порядился
доставить жнецов по два рубля с десятины и надул самым бессовестным образом; свои бабы заламывали цены неслыханные, а хлеб между тем осыпался, а тут с косьбой не совладели, а тут Опекунский совет [Опекунский совет — учреждение, возглавлявшее Московский воспитательный
дом, при котором была ссудная касса, производившая разного рода кредитные операции: выдачу ссуд под залог имений, прием денежных сумм
на хранение и т.д.] грозится и требует немедленной и безнедоимочной уплаты процентов…
Дом его наполнится веселым шумом, и он, как и в прежние годы,
на практике докажет соседям, что и от восьмидесяти душ, при громадной семье, можно и тебе и другим удовольствие
доставить.
Не можешь ли ты, любезный друг Николай, повидаться с Вяземским и взять у него мой портфель, если он его не прислал в
дом. Он хотел отыскать его
на даче своей у Лесного института и тотчас
доставить. Обработай это дело и перешли мне портфель сюда. Случаи бывают частые…
Спустя несколько минут Ахилла благополучно
доставил Варнаву до
дома и сдал его
на руки просвирне, удивленной неожиданною приязнью дьякона с ее сыном и излившейся в безмерных ему благодарностях.
— Да уж не скажу никому, не бойся. Мое дело — тебя
доставить на место, а больше я ничего не знаю. Однако ты — отчаянный. А
дома не узнают?
На паперти я упал, и не помню, как меня
доставили в темный и совершенно умолкнувший
дом Зыбиных.
Так как поездка эта все же некоторым образом была вынужденною со стороны супругов, то положено было вознаградить себя по крайней мере всем, что только могла
доставить приятного сельская жизнь.
На этом основании избрали они для своего местопребывания село Кузьминское, как самое богатое, привольное, живописное и притом заключающее в себе довольно комфортабельный господский
дом.
Ты хочешь
доставить как можно большее удовольствие твоему телу. Но долго ли будет жить твое тело? Заботиться о благе тела — это всё равно, что строить себе
дом на льду. Какая радость может быть в такой жизни, какое спокойствие? Не опасаешься ли ты постоянно, что рано или поздно лед растает — рано или поздно придется тебе оставить смертное твое тело.
Это вызвало со стороны княгини Д* ряд мероприятий, из которых одно было очень решительное и имело успех: она сначала прислала сказать доктору, чтобы он не смел к ней возвращаться из заразного
дома; а потом, когда увидала, что он и в самом деле не возвращается, она прислала его звать, так как с нею случился припадок какой-то жестокой болезни, и наконец, через полтора месяца, когда пришла весна и природа, одевшаяся в зелень, выманила француза в лес, пострелять куропаток для завтрака тети,
на него внезапно напали четыре человека в масках, отняли у него ружье, завернули его в ковер и отнесли
на руках в скрытую
на лесной дороге коляску и таким образом
доставили его княгине…
Низкие берега ее рек
на далекое пространство покрыты влажными рисовыми полями, но — как это ни странно! — поля эти не
доставляли жителям особенной пользы, так как по законам Анама ни один анамит не имел права заниматься торговлей (исключение оставалось только за императором и его
домом), и избыток рисового богатства, остававшийся у земледельца от платы подати натурой и от домашнего обихода, скупался за бесценок китайцами.
Деньги, что шли
на училище, велено архиереем
доставлять в семинарию, в странноприимном
доме срок дарового корма сокращался, а потом и совсем прекратился, больницу закрыли, перестали принимать увечных и раненых, потому-де, что монахи должны ежечасно проводить время в богомыслии, а за больными ухаживать им невместно.
Дома она собирала вокруг себя небольшой кружок близких к ней людей, и в это время разговоры о политике перемешивались с милыми, остроумными салонными разговорами, с исполнением замечательными артистами разных музыкальных пиес; сама принцесса прекрасно играла
на арфе и каждый раз
доставляла гостям своим случай восхищаться ее поистине высоким редким искусствам.
Христю не только не тревожили, но даже, по-видимому, вовсе не занимали странные известия, которые начал
доставлять нам из
дома Сержа Пенькновский, имевший счастие обратить
на себя внимание Сержевой матери и учинившийся у нее каким-то секретарем фактотумом.
Да-с… B старину люди всегда жили просто и были довольны. Я человек, который в чинах, и то живу просто… Сегодня Андрюша приходит ко мне и зовет меня сюда
на свадьбу. Как же, говорю, я пойду, если я не знаком? Это неловко! А он говорит: «Люди они простые, патриархальные, всякому гостю рады…» Ну, конечно, если так… то отчего же? Очень рад.
Дома мне одинокому скучно, а если мое присутствие
на свадьбе может
доставить кому-нибудь удовольствие, то сделай, говорю, одолжение…
И мы с Наке, взявши себе в учителя испанского языка молодого студента, ходили с ним всюду, вплоть до самых простонародных кафе, куда ходят агвадоры, то есть носильщики воды — очень популярный тогда класс рабочих, так как водоснабжение Мадрида было еще в первобытном виде и
на дом воду
доставляли поденщики, носившие ее в небольших бочках, которые они носили
на одном плече.
Ананас уступили ей за три рубля. Это ей
доставило удовольствие: и недорого и подарок к обеду славный. Скупа ли она? Мысль эта все чаще и чаще приходила Анне Серафимовне. Скупа! Пожалуй, и говорят так про нее. И не один Виктор Мироныч. Но правда ли? Никому она зря не отказывала. В
доме за всем глаз имеет. Да как же иначе-то?
На туалет, — а она любит одеться, — тратит тысячи три. Зато в школу целый шкап книг и пособий пожертвовала. Можно ли без расчета?
«Она только обмерла с перепугу, касаточка! Не ожидала, что готовит ей любимица, цыганское отродье проклятое! Не подслушай Маша, дай ей Бог здоровья, быть бы ей, голубке чистой, в когтях у коршуна! — проносилось в его голове. — Но как же теперь ее в
дом незаметно
доставить? — возникал в его уме вопрос. — Надо прежде в чувство привести, да не здесь;
на ветру и так с час места пролежала, еще совсем ознобится. Отнесу-ка я ее в сад, в беседку, авось очнется, родная».
У кого, кроме крестьянина, нет переднего и заднего крыльца! Эти два входа и выхода всего живущего, следственно, мыслящего и чувствующего, в ином
доме могли бы
доставить новому Фонвизину материала
на целую остроумную книгу. Не думаю, чтобы лестницы, особенно задняя, где-нибудь представили столько занимательных сцен, как у нас
на Руси. Но об этом когда-нибудь после. Ограничусь изображением того, что в данное нами время стеклось у герцога курляндского с обоих крылец.
— Но я не пришел мстить вам за вашу насмешку; я пришел только выполнить слово русского генерала, назначившего в вашем
доме свою квартиру
на нынешний и завтрашний день, и еще, — прибавил он с усмешкою, — выполнить обещание доктора Зибенбюргера:
доставить к вам Паткуля живьем.
На другой же день она поехала к Елизавете Федоровне Аракчеевой, но узнала от хозяина
дома, где она жила, что старушка переехала
на постоянное жительство в Тихвин; Ольга Николаевна послала ей длинное письмо, но оно осталось без ответа,
доставив Хвостовой около месяца маленькой надежды.
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые села Грузина, «находило» — она то убегала в лес даже в суровую осень и пропадала там по целым дням, пока, по распоряжению графа, посланные его не находили ее сидящей под деревом в каком-то оцепенении и не
доставляли домой, то забиралась в собор и по целым суткам молилась до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в состоянии были вернуть ее в
дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили из церкви
на руках, то вдруг, выпросив у графа бутылку вина, пила и поила вином дворовых девушек, заставляла их петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их разгаре, а затем начинала неистово хохотать и хохотала до истерического припадка.
Императрица медлила, ожидала зимнего пути, в январе выпал снег, и весь двор в трое суток прибыл из Москвы в Петербург. Императрица, вступив
на крыльцо адмиральского
дома, навсегда утвердила его дворцом русской столицы. Несмотря
на сделанные пристройки, адмиральские палаты не могли
доставить всех удобств, каких требовал двор императрицы. Крытые гонтом, тесные, они не заключали в себе ни одной порядочной залы, где бы прилично можно было поместить императорский трон.
Он очень спешил
на кого-нибудь покричать
на вольном воздухе, потому что в таких случаях он любил кричать громко, во все свое удовольствие, но
дома, при княгине, он не всегда смел
доставить себе такое удовольствие.