Истинный масон, крещен он или нет, всегда
духом христианин, потому что догмы наши в самом чистом виде находятся в евангелии, предполагая, что оно не истолковывается с вероисповедными особенностями; а то хороша будет наша всех обретающая и всех призывающая любовь, когда мы только будем брать из католиков, лютеран, православных, а люди других исповеданий — плевать на них, гяуры они, козлища!
Неточные совпадения
— «В здоровом теле — здоровый
дух», это — утверждение языческое, а потому — ложное, — сказал протоиерей Славороссов. —
Дух истинного
христианина всегда болеет гладом любви ко Христу и страхом пред ним.
Эта сила марксизма отчасти зависит от слабости
христиан, от невыраженности царства
Духа, во всем уступающего царству Кесаря.
Насилующие
дух не могут быть
христианами, и
христиане не могут быть насильниками
духа.
Ведь стоит только человеку нашего времени купить за 3 копейки Евангелие и прочесть ясные, не подлежащие перетолкованию слова Христа к самарянке о том, что отцу нужны поклонники не в Иерусалиме, не на той горе и не на этой, а поклонники в
духе и истине, или слова о том, что молиться
христианин должен не как язычник в храмах и на виду, а тайно, т. e. в своей клети, или что ученик Христа никого не должен называть отцом или учителем, стоит только прочесть эти слова, чтобы убедиться, что никакие духовные пастыри, называющиеся учителями в противоположность учению Христа и спорящие между собою, не составляют никакого авторитета и что то, чему нас учат церковники, не есть христианство.
Демидов, я говорю, ничего не понимал, но чувствовал, что это человек не в его
духе, чувствовал, что это заправский, настоящий
христианин, а такие ханжам хуже и противнее самого крайнего невера.
Монархиня знала, что Империя Оттоманская, по своему закону и
духу правления, есть опасный враг России; что все союзы, все дружественные договоры с нею будут только кратким перемирием и что единственный способ утвердить покой нашего государства есть ослабить сего природного и вечного неприятеля
Христиан, — знала и совершила.
У древних сила эта называлась: всемирный разум, природа, жизнь, вечность; у
христиан эта сила называется —
дух, отец, господь, разум, истина.
С первых же времен апостолы и первые
христиане до такой степени не понимают сущности учения Христа, что учат принимающих христианство прежде всего верить в воскресение Христа, в чудесное действие крещения, в сошествие святого
духа и т. п., но ничего или очень мало говорят о нравственном учении Христа, как это видно по всем речам апостолов, записанным в Деяниях.
Все
христиане призваны к святости, все должны стремиться к стяжанию благодати св.
Духа (как определял цель христианской жизни преп. Серафим Саровский), хотя цель эта достигается каждым на своем особом пути, ибо «дары различны и служения различны».
Можно было бы сказать, что, став
христианином, я принял образ Христа в Легенде о Великом Инквизиторе, я к нему обратился, и в самом христианстве я был против всего того, что может быть отнесено к
духу Великого Инквизитора.
Государственная и социальная жизнь
христиан основывалась не на любви, братстве и свободе
духа, а на равнодушии, вражде, на отрицании достоинства человеческой личности, на несправедливости, насилии и принуждении.
Бахофен был
христианином, и для него возникновение
духа, пробуждение личности, победа солярно-мужественного принципа над теллургически-женственным есть положительный факт и великое достижение.
Неправду коммунистического
духа, неправду духовного рабства могут обличать лишь те
христиане, которые не могут быть заподозрены в защите интересов буржуазно-капиталистического мира.
Дух и делает людей
христианами.
Гегель был, конечно, плохой
христианин, но он был прав, когда говорил, что
Дух есть возвращение к себе, что Святой
Дух есть субъективный
Дух.
Не одному Петру присуще это достоинство свободы
духа, но и всякому
христианину.
Хотя и не твердый
христианин, однако ж сотворил он крестное знамение; собравшись с
духом, сошел с лестницы и — за угол избы.
Я понял, что его религиозная мораль попала в столкновение с своего рода «политикою». Он Тертуллиана «О зрелищах» читал и вывел, что «во славу Христову» нельзя ни в театры ходить, ни танцевать, ни в карты играть, ни многого иного творить, без чего современные нам, наружные
христиане уже обходиться не умеют. Он был своего рода новатор и, видя этот обветшавший мир, стыдился его и чаял нового, полного
духа и истины.
Но
христианин, верующий во Христа пришедшего и ожидающий Христа грядущего, должен взять на себя смелость сказать, какой
дух входит в мир с фанатическим революционным социализмом большевиков.