Неточные совпадения
— Да что же, я не перестаю думать о смерти, — сказал Левин. Правда, что умирать пора. И что всё это вздор. Я по правде тебе скажу: я мыслью своею и работой ужасно дорожу, но в сущности — ты подумай об этом: ведь весь этот мир наш — это маленькая плесень, которая наросла
на крошечной
планете. А мы думаем, что у нас может
быть что-нибудь великое, — мысли, дела! Всё это песчинки.
И если вспомнить, что все это совершается
на маленькой
планете, затерянной в безграничии вселенной, среди тысяч грандиозных созвездий, среди миллионов
планет, в сравнении с которыми земля,
быть может, единственная пылинка, где родился и живет человек, существо, которому отведено только пять-шесть десятков лет жизни…
И странно: мне все казалось, что все кругом, даже воздух, которым я дышу,
был как будто с иной
планеты, точно я вдруг очутился
на Луне.
В течение десяти минут он успел рассказать, прищуривая один косой глаз, что
на последней охоте одним выстрелом положил
на месте щуку, зайца и утку, потом, что когда
был в Петербурге, то открыл совершенно случайно еще не известную астрономам
планету, но не мог воспользоваться своим открытием, которое у него украл и опубликовал какой-то пройдоха, американский ученый, и, наконец, что когда он служил в артиллерии, то
на одном смотру,
на Марсовом поле, через него переехало восьмифунтовое орудие, и он остался цел и невредим.
Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа, обитающие
на иных
планетах —
быть может, еще в диком состоянии свободы.
А если так, если законы природы не пожалели и Этого,даже чудо свое же не пожалели, а заставили и Егожить среди лжи и умереть за ложь, то, стало
быть, вся
планета есть ложь и стоит
на лжи и глупой насмешке.
Соленый. Первый раз я говорю о любви к вам, и точно я не
на земле, а
на другой
планете. (Трет себе лоб.) Ну, да все равно. Насильно мил не
будешь, конечно… Но счастливых соперников у меня не должно
быть… Не должно… Клянусь вам всем святым, соперника я убью… О чудная!
Истина не нужна
была ему, и он не искал ее, его совесть, околдованная пороком и ложью, спала или молчала; он, как чужой или нанятый с другой
планеты, но участвовал в общей жизни людей,
был равнодушен к их страданиям, идеям, религиям, знаниям, исканиям, борьбе, он не сказал людям ни одного доброго слова, не написал ни одной полезной, непошлой строчки, не сделал людям ни
на один грош, а только
ел их хлеб,
пил их вино, увозил их жен, жил их мыслями и, чтобы оправдать свою презренную, паразитную жизнь перед ними и самим собой, всегда старался придавать себе такой вид, как будто он выше и лучше их.
Как всегда,
был один пестрый, яркий цветами кружок молодых баб и девок центром всего, а вокруг него с разных сторон, как оторвавшиеся и вращающиеся за ним
планеты и спутники, то девчата, держась рука с рукой, шурша новым ситцем растегаев, то малые ребята, фыркающие чему-то и бегающие взад и вперед друг за другом, то ребята взрослые, в синих и черных поддевках и картузах и красных рубахах, с неперестающим плеваньем шелухи семячек, то дворовые или посторонние, издалека поглядывающие
на хоровод.
Изливал он
елей и возжигал курение Изиде и Озири-су египетским, брату и сестре, соединившимся браком еще во чреве матери своей и зачавшим там бога Гора, и Деркето, рыбообразной богине тирской, и Анубису с собачьей головой, богу бальзамирования, и вавилонскому Оанну, и Дагону филистимскому, и Арденаго ассирийскому, и Утсабу, идолу ниневийскому, и мрачной Кибелле, и Бэл-Меродоху, покровителю Вавилона — богу
планеты Юпитер, и халдейскому Ору — богу вечного огня, и таинственной Омороге — праматери богов, которую Бэл рассек
на две части, создав из них небо и землю, а из головы — людей; и поклонялся царь еще богине Атанаис, в честь которой девушки Финикии, Лидии, Армении и Персии отдавали прохожим свое тело, как священную жертву,
на пороге храмов.
Например, мне вдруг представилось одно странное соображение, что если б я жил прежде
на луне или
на Марсе, и сделал бы там какой-нибудь самый срамный и бесчестный поступок, какой только можно себе представить, и
был там за него поруган и обесчещен так, как только можно ощутить и представить лишь разве иногда во сне, в кошмаре, и если б, очутившись потом
на земле, я продолжал бы сохранять сознание о том, что сделал
на другой
планете, и, кроме того, знал бы, что уже туда ни за что и никогда не возвращусь, то, смотря с земли
на луну, —
было бы мне всё равно или нет?
Но и тогда,
Когда
на всей
планетеПройдёт вражда племён,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я
буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
— Да
на нем люди
есть! — воскликнул Горчаков. — Ей-богу,
есть! Мне Иван Степаныч рассказывал —
на всех
планетах есть люди,
на солнце и
на месяце! Право… А может, ученые и брешут, нечистый их знает! Постой, никак лошадь стоит! Так и
есть!
Обитатели земной
планеты находятся еще в таком состоянии нелепости, неразумия, тупости, что каждый день читаешь в газетах рассуждения правителей народов о том, с кем и как надо соединиться для того, чтобы воевать с другими народами, сами же народы при этом позволяют своим руководителям располагать ими, как скотом, ведомым
на бойню, как будто жизнь каждого человека не
есть его личная собственность.
«Мне умирать пора!» — мрачно говорит он знакомым. Мрачно продолжает заниматься хозяйством: «надо же
было как-нибудь доживать жизнь, пока не пришла смерть». И мрачно говорит Стиве: «В сущности, ты подумай об этом, ведь весь этот мир наш — это маленькая плесень, которая наросла
на крошечной
планете. Когда это поймешь ясно, то как-то все делается ничтожно».
Грандиознейшую картину избытка сил и оргийного безумия, вероятно, представлял мир в те отдаленные времена, когда еще молода
была наша
планета, и в неуверенных, непрочных и неумелых формах
на ней только еще начинала созидаться жизнь.
В ответ
на отношение вашего высокоблагородия за № 1032 имею честь заявить, что в моем участке уличных фонарей не имеется, а посему затмение
планеты луны произошло при полной темноте воздуха, но, несмотря
на это, многими
было видимо в надлежащей отчетливости.
Нарушений общественной тишины и спокойствия, равно как превратных толкований и выражений неудовольствия, не
было за исключением того случая, когда домашний учитель, сын дьякона Амфилохий Бабельмандебский,
на вопрос одного обывателя, в чем заключается причина сего потемнения
планеты луны, начал внушать длинное толкование, явно клонящееся к разрушению понятий здравого смысла.
Так как подобное явление природы не только не предосудительно, но даже поучительно в том рассуждении, что даже и
планеты законам природы часто повинуются, то в видах поощрения предлагаю вам, ваше благородие, сделать распоряжение о зажжении в этот вечер в вашем участке всех уличных фонарей, дабы вечерняя темнота не мешала начальствующим лицам и жителям обозревать оное затмение, а также прошу вас, милостивый государь, строго следить, чтобы
на улицах не
было по сему поводу сборищ, радостных криков и прочее.
Окончив с землей, он пустился путешествовать по мирам и носил за собою слушателей, соображал, где какая организация должна
быть пригодною для воплощенного там духа, хвалил жизнь
на Юпитере, мечтал, как он
будет переселяться
на планеты, и представлял это для человека таким высоким блаженством, что Синтянина невольно воскликнула...
— Природе этой плохой
планеты. Плохая
планета, очень плохая, но что делать: надо потерпеть,
на это
была, конечно, высшая воля.
— У студента Спиридонова
был отец, — бедняк, каких немало
на этой
планете, где такая бездна потребностей; но ему, наконец, улыбнулось счастие.
— Ну, вот… — Леонид шел, качая в руке винтовку. — В банкирском особняке, где я сейчас живу, попалось мне недавно «Преступление и наказание» Достоевского. Полкниги солдаты повыдрали
на цигарки… Стал я читать. Смешно
было. «Посмею? Не посмею?» Сидит интеллигентик и копается в душе. С какой-то совсем другой
планеты человек. Ну, вот сегодня, с махновцем этим… Ты первого человека в жизни убила?
Дарвин показал, что человек не
есть абсолютный центр этой скромной
планеты земли: он — одна из форм органической жизни
на земле, той же природы, что и другие формы, один из моментов эволюции.
Но мало
было для нее, что она увековечила мысль, освободила ее от кабалы давности, от власти папизма, дала человеку
на морях неусыпного вожатого и свела для него громовержца
на землю; мало, что подарила человечеству новый мир
на его родной
планете; нет, эта всепожирающая пытливость ума захотела еще завоевать небо и похитить у него тайны, никому и никогда не доступные.
Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли
на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно
было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и
планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают
на чем держится земля, но знают, что
есть законы, управляющие движением и ее и других
планет.
А я, извольте себе думать, сам себе один остался сиротой
на сей земной
планете, да еще в борьбе со множайшими престрашнейшими и преотважнейшими злодиями и конокрадами, которых я должен
был извести по «Чину явления истины»!