Неточные совпадения
После восьми или десяти совещаний полномочные объявили, что им пора
ехать в Едо. По некоторым вопросам они просили отсрочки, опираясь на то, что у них скончался
государь, что новый сиогун очень молод и потому ему предстоит сначала показать в глазах народа уважение
к старым законам, а не сразу нарушать их и уже впоследствии как будто уступить необходимости. Далее нужно ему, говорили они, собрать на совет всех своих удельных князей, а их шестьдесят человек.
Из канцелярии Сената Нехлюдов
поехал в комиссию прошений
к имевшему в ней влияние чиновнику барону Воробьеву, занимавшему великолепное помещение в казенном доме. Швейцар и лакей объявили строго Нехлюдову, что видеть барона нельзя помимо приемных дней, что он нынче у
государя императора, а завтра опять доклад. Нехлюдов передал письмо и
поехал к сенатору Вольфу.
Позвал честной купец меньшую дочь и стал ей все рассказывать, все от слова до слова, и не успел кончить речи своей, как стала перед ним на колени дочь меньшая, любимая и сказала: «Благослови меня,
государь мой батюшка родимый: я
поеду к зверю лесному, чуду морскому и стану жить у него.
— Вот кто! — произнесла добродушно княгиня и ласково посмотрела на Павла. — Я теперь
еду, друг мой, на вечер
к генерал-губернатору…
Государя ждут… Естафет пришел.
А теперь уже выступает на сцену не кто иной, как военный министр. В день, заранее ему назначенный, он с этим драгоценным списком
едет во дворец
к государю императору, который уже дожидается его.
Тишину прервал отдаленный звон бубен и тулумбасов, который медленно приближался
к площади. Показалась толпа конных опричников, по пяти в ряд. Впереди
ехали бубенщики, чтобы разгонять народ и очищать дорогу
государю, но они напрасно трясли свои бубны и били вощагами в тулумбасы: нигде не видно было живой души.
— За то,
государь, что сам он напал на безвинных людей среди деревни. Не знал я тогда, что он слуга твой, и не слыхивал до того про опричнину.
Ехал я от Литвы
к Москве обратным путем, когда Хомяк с товарищи нагрянули на деревню и стали людей резать!
Что представления Петру разных лиц были делом обыкновенным и что за ними зорко следили приверженцы обеих партий, видно из следующей выписки из письма Шакловитого
к Голицыну во время первого крымского похода: «Сего ж числа, после часов, были у
государя у руки новгородцы, которые
едут на службу; и как их изволил жаловать
государь царь Петр Алексеевич, в то время, подступя, нарочно встав с лавки, Черкасский объявил тихим голосом князь Василья Путятина: прикажи,
государь мой, в полку присмотреть, каков он там будет?» (Устрялов, том I, приложение VII, стр. 356).
Как только эти уважаемые люди узнали на переезде до Кронштадта, что с ними
едет тот Фермор, которому оказывает отеческое внимание
государь, то все тотчас же наперерыв старались обнаружить
к Николаю Фермору самую теплую, родственную заботливость. Зачем ему брат? — он в каждом здесь находил самого нежного родственника.
Миллер тоже укрепил своего батальонного командира отважиться на то, чтобы
ехать немедленно
к Кокошкину и довериться его великодушию и его «многостороннему такту», который, вероятно, продиктует генералу, как вывернуться из этого досадного случая, чтобы не ввести в гнев
государя, чего Кокошкин,
к чести его, всегда избегал с большим старанием.
По моему мнению, он был только храбрый и, вероятно, в свое время очень способный артиллерии полковник в отставке. По крайней мере таким я его зазнал в Орле, через который он «вез
к государю» зараз восемь или десять (а может быть, и более) сыновей. Тогда он был во всей красе мужественного воина, с георгиевским крестом, и поразил меня смелостию своих намерений. Он
ехал с тем, чтобы «выставить» где-то всех своих ребят
государю и сказать...
— Господин наш, князь великой, всея Руси
государь, Иван Васильевич, — заговорил, или, лучше сказать, запел дьяк в нос, — от пресветлого лица своего избрал меня, своего недостойного холопа, сказать тебе, боярину:
едет к нам от немцев лекарь Онтон, вельми искусный в целении всяких недугов; остается ему до Москвы только три дня пути; а поелику великий
государь соизволил, чтобы врач, ради всякого недоброго случая… от чего сохрани… каковой отпахни от него ангелы и архангелы крылами своими, яко… от чего… каковый…
— Изготовься с провоженною дружиною
ехать к ним в повечерье. Я хочу обослаться с ними вестью и спросить их, что разумеют они под словом «
государь»? — обратился он
к боярину Федору Давыдовичу.
Отпуская начальников гвардейских полков,
государь приказал им
ехать в главный штаб присягать, а оттуда немедленно отправиться по своим командам, привести их
к присяге и донести об исполнении.
Невольно перед духовным взором графа восстал незабвенный для него, как и для всей России, образ
государя Александра Павловича —
ехать к нему с просьбой, подобной настоящей, с покаянием по делу Хвостова, было бы легче — он не задумался бы ни на минуту.
— Мы, ребята, слушаемся
государя, и нас Соколов не тронет, давайте-ка я
поеду к нему, объясню все подробно и с ним возвращусь
к вам.
Когда болезнь усилилась, последний
поехал с донесением об этом
к государю, и в Кобрин прискакали посланные императором сын Суворова и лейб-медик Вейкарт. Новый врач принялся за лечение, но больной его не слушался, спорил с ним и советовался с фельдшером Наумом.
— Не слушай его, великий
государь, — смеясь прервал он князя Василия, — не недуг и не хозяйство тянет его
к нашей вотчине…
Едет он туда повидаться с своими дружками закадычными…
— Ноне не прежнее время…
Государь встает и ложится рано… Я вот
к вам
поехал, а его величество уж удалился в опочивальню.
— Извольте, сударь,
ехать к вашему дяде, — сказал в заключение
государь, — спросите у него самого объяснения его поступков и тотчас привезите мне ответ; до тех пор и я за обед не сяду.
К назначенному князем Андреем дню Александр Васильевич не поспел и прибыл днем позже. Князь Андрей тотчас же
поехал об этом с докладом
к государю.
Первое то, что в самые трудные дни отступления армии от Вильны
к Дриссе, Аракчеев, вместе с Шишковым, дал
государю совет
ехать в Москву, совет слишком смелый, потому что он шел вразрез только что торжественно объявленному в приказе обещанию императора не расставаться с войсками.
— И всем какая дача идет от казны! Сытно едим, славно запиваем медами, тешимся себе, сколько душе угодно, умирать не надо! Славный
государь! Жаль только, что привязан
к одной своей супруге. А то какой было приготовил я ему букет прекраснейших женщин (он поднял три пальца
к губам своим и чмокнул, как бы вкушал что-нибудь очень сладкого). Правда, я затем и
поехал в Московию, что думал найти здесь восток… настоящий восток, вы меня понимаете…
Александр Васильевич вышел и
поехал к разводу. Вслед за ним отбыл и Павел Петрович. Внимание всех окружающих было напряжено. На разводе предстояла главная опасность, так как там было больное место
государя и Суворова. Так и вышло.
Курьер, подскакавший
к зàмку, на потной тройке, впереди
государя, прокричал: «
Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом
к государю поехал в Тильзит.
Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этою целью, несмотря на то. что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frère [
Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны, и что всегда будет любить и уважать его — он
ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада
к востоку.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать
к государю. И это был единственный случай показать
государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Чтó я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад
к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только
ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов
поехал за ними.
Было ли у
государя серьезное намерение посетить Валаам или замечания его были высказаны вскользь без дальнейших последствий, но граф Протасов тотчас же после описанного разговора
поехал прямо из дворца в лавру
к бывшему тогда митрополиту Никанору [Никанор (Клеменьевский) был митрополитом новгородским и с. — петербургским с 20 ноября 1848 г. по 17 октября 1856 г., когда умер.
Смоленск оставляется вопреки воле
государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским,
едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть
к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он
ехал с поручением
к Кутузову, а может быть, и
к самому
государю.
Ростов
ехал шагом, не зная, зачем и
к кому он теперь
поедет.
Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов
ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Чтó ему было теперь говорить
государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
На заре 17-го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари.
Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен
к государю и через час
поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
На площади, куда
поехал государь, стояли лицом
к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
«Потом, чтó же я буду спрашивать
государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4-й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать
к нему, не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце
поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности
государя.