Неточные совпадения
Колымага, сделавши несколько поворотов
из улицы в
улицу, наконец поворотила в темный
переулок мимо небольшой приходской церкви Николы
на Недотычках и остановилась пред воротами дома протопопши.
В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер один молодой человек вышел
из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м
переулке,
на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту.
Он понял, что это нужно ей, и ему хотелось еще послушать Корвина.
На улице было неприятно; со дворов,
из переулков вырывался ветер, гнал поперек мостовой осенний лист, листья прижимались к заборам, убегали в подворотни, а некоторые, подпрыгивая, вползали невысоко по заборам, точно испуганные мыши, падали, кружились, бросались под ноги. В этом было что-то напоминавшее Самгину о каменщиках и плотниках, падавших со стены.
«Вот и я привлечен к отбыванию тюремной повинности», — думал он, чувствуя себя немножко героем и не сомневаясь, что арест этот — ошибка, в чем его убеждало и поведение товарища прокурора. Шли
переулками, в одном
из них, шагов
на пять впереди Самгина, открылась дверь крыльца,
на улицу вышла женщина в широкой шляпе, сером пальто, невидимый мужчина, закрывая дверь, сказал...
Обломов отправился
на Выборгскую сторону,
на новую свою квартиру. Долго он ездил между длинными заборами по
переулкам. Наконец отыскали будочника; тот сказал, что это в другом квартале, рядом, вот по этой
улице — и он показал еще
улицу без домов, с заборами, с травой и с засохшими колеями
из грязи.
Одни
из них возятся около волов, другие работают по полям и огородам, третьи сидят в лавочке и продают какую-нибудь дрянь; прочие покупают ее, едят, курят, наконец, многие большею частью сидят кучками всюду
на улице, в садах, в
переулках, в поле и почти все с петухом под мышкой.
А кучер все мчал да мчал меня, то по глухим
переулкам, с бледными, но чистыми хижинами, по
улицам, то опять по полянам, по плантациям. Из-за деревьев продолжали выглядывать идиллии в таких красках, какие, конечно, не снились самому отцу Феокриту. Везде толпы;
на балконах множество голов.
Весело и бодро мчались мы под теплыми, но не жгучими лучами вечернего солнца и
на закате, вдруг прямо
из кустов, въехали в Веллингтон. Это местечко построено в яме, тесно, бедно и неправильно. С сотню голландских домиков, мазанок, разбросано между кустами, дубами, огородами, виноградниками и полями с маисом и другого рода хлебом. Здесь более, нежели где-нибудь, живет черных. Проехали мы через какой-то
переулок, узенький, огороженный плетнем и кустами кактусов и алоэ, и выехали
на большую
улицу.
Мы мчались
из улицы в
улицу, так что предметы рябили в глазах: то выскочим
на какую-нибудь открытую площадку — и все обольется лучами света: церковь, мостовая, сад перед церковью, с яркою и нежною зеленью
на деревьях, и мы сами, то погрузимся опять во тьму кромешную длинного
переулка.
Во всех благоустроенных городах тротуары идут по обе стороны
улицы, а иногда,
на особенно людных местах, поперек мостовых для удобства пешеходов делались то
из плитняка, то
из асфальта переходы. А вот
на Большой Дмитровке булыжная мостовая пересечена наискось прекрасным тротуаром
из гранитных плит, по которому никогда и никто не переходит, да и переходить незачем:
переулков близко нет.
На Трубе у бутаря часто встречались два любителя его бергамотного табаку — Оливье и один
из братьев Пеговых, ежедневно ходивший
из своего богатого дома в Гнездниковском
переулке за своим любимым бергамотным, и покупал он его всегда
на копейку, чтобы свеженький был. Там-то они и сговорились с Оливье, и Пегов купил у Попова весь его громадный пустырь почти в полторы десятины.
На месте будок и «Афонькина кабака» вырос
на земле Пегова «Эрмитаж Оливье», а непроездная площадь и
улицы были замощены.
Потом нарыли ямы, и одна
из них пришлась как раз
на углу нашего
переулка и торговой Виленской
улицы…
Тот дом, в котором, казалось мне, мы жили «всегда», был расположен в узком
переулке, выбегавшем
на небольшую площадь. К ней сходилось несколько
улиц; две
из них вели
на кладбища.
Вихров при этом невольно заметил, что они проехали все большие
улицы и
на самом почти выезде
из города въехали в глухой и грязный
переулок и остановились перед небольшим домиком.
И ему вдруг нетерпеливо, страстно, до слез захотелось сейчас же одеться и уйти
из комнаты. Его потянуло не в собрание, как всегда, а просто
на улицу,
на воздух. Он как будто не знал раньше цены свободе и теперь сам удивлялся тому, как много счастья может заключаться в простой возможности идти, куда хочешь, повернуть в любой
переулок, выйти
на площадь, зайти в церковь и делать это не боясь, не думая о последствиях. Эта возможность вдруг представилась ему каким-то огромным праздником души.
Между тем, недалеко в
переулке один
из прохожих, которого расспрашивал Джон, наткнулся
на странного человека, который шел, точно тащил
на плечах невидимую тяжесть, и все озирался. Американец ласково взял его за рукав, подвел к углу и указал вдоль
улицы...
Вдруг
из переулка раздалась лихая русская песня, и через минуту трое бурлаков, в коротеньких красных рубашках, с разукрашенными шляпами, с атлетическими формами и с тою удалью в лице, которую мы все знаем, вышли обнявшись
на улицу; у одного была балалайка, не столько для музыкального тона, сколько для тона вообще; бурлак с балалайкой едва удерживал свои ноги; видно было по движению плечей, как ему хочется пуститься вприсядку, — за чем же дело?
Мы должны
из мира карет мордоре-фонсе перейти в мир, где заботятся о завтрашнем обеде,
из Москвы переехать в дальний губернский город, да и в нем не останавливаться
на единственной мощеной
улице, по которой иногда можно ездить и
на которой живет аристократия, а удалиться в один
из немощеных
переулков, по которым почти никогда нельзя ни ходить, ни ездить, и там отыскать почерневший, перекосившийся домик о трех окнах — домик уездного лекаря Круциферского, скромно стоящий между почерневшими и перекосившимися своими товарищами.
Лаптев жил в одном
из переулков Малой Дмитровки, недалеко от Старого Пимена. Кроме большого дома
на улицу, он нанимал также еще двухэтажный флигель во дворе для своего друга Кочевого, помощника присяжного поверенного, которого все Лаптевы звали просто Костей, так как он вырос
на их глазах. Против этого флигеля стоял другой, тоже двухэтажный, в котором жило какое-то французское семейство, состоявшее
из мужа, жены и пяти дочерей.
Он пошёл
переулками, а когда видел, что встречу идут люди, то переходил
на другую сторону
улицы и старался спрятаться в тень. У него родилось и упорно росло предчувствие встречи с Яковом, Ольгой или с кем-либо другим
из их компании.
Конечно, эта обширная площадь не длиннее ста шагов и гораздо у́же всякой широкой петербургской или берлинской
улицы, но в сравнении с коридорами и ущелинами, которые данцигские жители не стыдятся называть
улицами и
переулками, она действительно походит
на что-то огромное, и если б средину ее не занимал чугунный Нептун
на дельфинах,
из которых льется по праздникам вода, то этот Ланг-Газ был бы, без сомнения, гораздо просторнее московского Екзерцир-гауза!
В тот же день сводчик и ходатай по разного рода делам Григорий Мартынович Грохов сидел за письменным столом в своем грязном и темноватом кабинете, перед окнами которого вплоть до самого неба вытягивалась нештукатуренная, грязная каменная стена; а внизу
на улице кричали, стучали и перебранивались беспрестанно едущие и везущие всевозможные товары ломовые извозчики. Это было в одном
из переулков между Варваркой и Ильинкой.
Она быстро пошла по
улице и потом повернула в
переулок, который вел к горам. Было темно. Кое-где
на мостовой лежали бледные световые полосы от освещенных окон, и ей казалось, что она, как муха, то попадает в чернила, то опять выползает
из них
на свет. Кирилин шел за нею.
На одном месте он споткнулся, едва не упал и засмеялся.
Он шел по вьюге, свистевшей в
улицах, разинув рот, сбиваясь с тротуаров; ветер, по петербургскому обычаю, дул
на него со всех четырех сторон,
из всех
переулков.
Старик и молодая женщина вошли в большую, широкую
улицу, грязную, полную разного промышленного народа, мучных лабазов и постоялых дворов, которая вела прямо к заставе, и повернули
из нее в узкий, длинный
переулок с длинными заборами по обеим сторонам его, упиравшийся в огромную почерневшую стену четырехэтажного капитального дома, сквозными воротами которого можно было выйти
на другую, тоже большую и людную
улицу.
Между тем
на площади начиналось движение. Когда оба мишуреса, как сумасшедшие, выскочили
из дома Баси и побежали к своим дворам, оттуда стали появляться люди, быстро пробегавшие
из дома в дом, исчезавшие в соседних
улицах и
переулках. От двора Баси возбуждение разливалось по городу, разнося великую новость: рэб Акива находится в N…
Дождь лил весь день, и это был самый холодный и мрачный дождь, какой-то даже грозный дождь, я это помню, с явной враждебностью к людям, а тут вдруг, в одиннадцатом часу, перестал, и началась страшная сырость, сырее и холоднее, чем когда дождь шел, и ото всего шел какой-то пар, от каждого камня
на улице, и
из каждого
переулка, если заглянуть в него в самую глубь, подальше с
улицы.
Дом дамы
на Вшивой горке [Раньше так назывался северо-западный склон Таганского холма — одного
из семи главных московских холмов.], — с уважением относитесь об этом
переулке; дама переехала
на Никольскую, — Никольская делается тотчас же первою
улицею столицы.
Так же, как и тогда наяву, кругом них гремела и гудела необозримая толпа народа, запрудив меж двумя мостами всю набережную Фонтанки, все окрестные
улицы и
переулки; так же, как и тогда, вынесло Семена Ивановича вместе с пьянчужкой за какой-то забор, где притиснули их, как в клещах,
на огромном дровяном дворе, полном зрителями, собравшимися с
улиц, с Толкучего рынка и
из всех окрестных домов, трактиров и кабаков.
Лихой полицмейстер Гнут (
из отчаянных гусаров)
на обычной паре впристяжку (известно, что порядочные полицмейстеры иначе никогда не ездят как только
на паре впристяжку), словно угорелый, скакал сломя голову с Большой
улицы на Московскую, с Московской
на Дворянскую, с Дворянской
на Покровскую,
на Пречистенскую,
на Воздвиженскую, так что
на сей день не успел даже завернуть и в Кривой
переулок, где обитала его Дульцинея.
Дома старенькие, зато строены
из здоровенного унжинского леса и крыты в два теса. От большой
улицы по обе стороны вниз по угорам идут
переулки; дома там поменьше и много беднее, зато новее и не так тесно построены. Во всем селенье больше трехсот дворов наберется, опричь келейных рядов, что ставлены
на задах, ближе к всполью. В тех келейных рядах бобыльских да вдовьих дворов не меньше пятидесяти.
Университет не играл той роли, какая ему выпала в 61 году, но вкус к слушанию научных и литературных публичных лекций разросся так, что я был изумлен, когда попал в первый раз
на одну
из лекций по русской литературе Ореста Миллера в Клубе художников, долго помещавшемся в Троицком
переулке (ныне —
улице), где теперь"зала Павловой".
Был канун Рождества. Марья давно уже храпела
на печи, в лампочке выгорел весь керосин, а Федор Нилов всё сидел и работал. Он давно бы бросил работу и вышел
на улицу, но заказчик
из Колокольного
переулка, заказавший ему головки две недели назад, был вчера, бранился и приказал кончить сапоги непременно теперь, до утрени.
Было около шести часов вечера первого сентября. Стояла прекрасная, совсем еще летняя погода: в воздухе было жарко, и густая едкая пыль застилала московские
улицы. Вот он миновал Пречистенский бульвар, площадь Пречистенских ворот и повернул
на Остоженку, где жили Стоцкие, а в одном
из прилегающих к ней
переулков была и его холостая квартирка.
По пути,
на углу Итальянского
переулка и нашей
улицы, была палатка, в которой продавали квас, — и было счастьем, когда у кого-нибудь
из мальчиков находилась в кармане копейка, так как
на копейку продавали целый громадный деревянный ковш, к которому мы припадали одновременно со всех сторон.
Первое впечатление, производимое ею
на новичка, случайно забредшего в ее по большей части узкие и кривые
улицы и в
переулки, состоящие
из неказистых деревянных двухэтажных, а часто и одноэтажных домиков, построенных в большинстве случаев в глубине дворов, обнесенных решетчатыми или сплошными заборами, — это впечатление захолустного провинциального городка.
— В жизни каждой
из нас были
переулки,
из которых мы вышли
на широкую людную
улицу… Как знать, не лучше ли было бы, если бы мы и остались в
переулках… — Что же вы не пьете, господа? — вдруг переменила она тон.
Она шла
из улицы в
улицу,
из переулка в
переулок, прямо к одному очень маленькому серенькому домику
на церковном погосте и здесь робко постучалась в покосившееся окошко.
Она шла
из улицы в
улицу,
из переулка в
переулок, прямо к маленькому серенькому домику
на церковном погосте, и здесь робко постучалась в покосившееся окошко.