Неточные совпадения
Что же
касалось во всем этом
сестры, то Раскольников оставался все-таки убежден наверно, что Свидригайлов не оставит ее в покое.
Что
касается до Марьи Порфирьевны, то она была миловиднее
сестры, и, кажется, молодость ее прошла не столь безмятежно, как сестрина.
Ma chère Catherine, [Часть письма — обращение к
сестре, Е. И. Набоковой, — в подлиннике (весь этот абзац и первая фраза следующего) по-французски] бодритесь, простите мне те печали, которые я причиняю вам. Если вы меня любите, вспоминайте обо мне без слез, но думая о тех приятных минутах, которые мы переживали. Что
касается меня, то я надеюсь с помощью божьей перенести все, что меня ожидает. Только о вас я беспокоюсь, потому что вы страдаете из-за меня.
Но эта тягость быстро исчезла: я понял, что в ней совсем другое желание, что она простолюбит меня, любит бесконечно, не может жить без меня и не заботиться о всем, что до меня
касается, и я думаю, никогда
сестра не любила до такой степени своего брата, как Наташа любила меня.
— Merci, — коротко ответил Николай Николаевич. И оба остались стоять. — Мы к вам всего только на несколько минут. Это — князь Василий Львович Шеин, губернский предводитель дворянства. Моя фамилия — Мирза-Булат-Тугановский. Я — товарищ прокурора. Дело, о котором мы будем иметь честь говорить с вами, одинаково
касается и князя и меня, или, вернее, супруги князя, а моей
сестры.
Что
касается Веры — та жадно хотела детей и даже, ей казалось, чем больше, тем лучше, но почему-то они у нее не рождались, и она болезненно и пылко обожала хорошеньких малокровных детей младшей
сестры, всегда приличных и послушных, с бледными мучнистыми лицами и с завитыми льняными кукольными волосами.
— Хозяйка, — продолжал он, — живет тут внизу, но до нее ничто не
касается; всем управляю я. И
сестра теперь тоже, и о ней надо позаботиться. У меня, по правде сказать, немалая опека, но я этим не тягощусь, и вы будьте покойны. Вы сколько платили на прежней квартире?
Но странно: не имела образа и мать, не имела живого образа и Линочка — всю знает, всю чувствует, всю держит в сердце, а увидеть ничего не может… зачем большое менять на маленькое, что имеют все? Так в тихом шелесте платьев, почему-то черных и шелестящих, жили призрачной и бессмертной жизнью три женщины,
касались еле слышно, проходили мимо в озарении света и душистого тепла, любили, прощали, жалели — три женщины: мать —
сестра — невеста.
С этого дня три в черном шелестом своих платьев будили тишину темных комнат, тихо ходили, еле слышно
касаясь друг друга, говорили ласковыми словами. Мелькнет узкая рука, в озарении любви и душистого тепла колыхнется что-то нежное: шепот ли, слившийся с шелестом платья, или заглушенная слеза: мать —
сестра — невеста.
— Теплота твоей одежды благоухает лучше, чем мирра, лучше, чем нард, — говорит он, жарко
касаясь губами ее уха. — И когда ты дышишь, я слышу запах от ноздрей твоих, как от яблоков.
Сестра моя, возлюбленная моя, ты пленила сердце мое одним взглядом твоих очей, одним ожерельем на твоей шее.
«Что же
касается до меня, — прибавил он, — то прошу вас быть всегда во мне уверенною, и знайте, что для меня вы
сестра, да,
сестра».
— Не знаю, право, но мне почему-то всегда смешно, когда ты расхваливаешь твою
сестру. А что
касается до твоей генеральши, то скажу тебе, что она прелесть и баба мозговитая.
А что
касается его выстрела в Горданова, то он стрелял потому, что Горданов, известный мерзавец и в жизни, и в теории, делал ему разные страшные подлости: клеветал на него, соблазнил его
сестру, выставлял его не раз дураком и глупцом и наконец даже давал ему подлый совет идти к скопцам, а сам хотел жениться на Бодростиной, с которой он, вероятно, все время состоял в интимных отношениях, между тем как она давно дала Висленеву обещание, что, овдовев, пойдет замуж не за Горданова, а за него, и он этим дорожил, потому что хотел ее освободить от среды и имел в виду, получив вместе с нею состояние, построить школы и завести хорошие библиотеки и вообще завести много доброго, чего не делал Бодростин.
Она жить не могла без игривых разговоров — намек
сестры Павлы
касался нравов этого богача Низовьева.
Шли они медленно. Калерия нет-нет да и нагнется, сорвет травку. Говорит она слабым высоким голосом, похожим на голос монашек. Расспрашивать зря она не любит, не считает уместным. Ей, девушке, неловко, должно быть,
касаться их связи с Серафимой… И никакой горечи в ней нет насчет прежней ее жизни у родных… Не могла она не чувствовать, что ни тетка, ни двоюродная
сестра не терпели ее никогда.
— Подожди, не торопись… Слушай дальше… У Подгурского была
сестра, которую соблазнил один польский магнат, граф Владислав Стоцкий, ты теперь начинаешь понимать, что дело
касается немного и тебя?