Неточные совпадения
Мы шли по 9-ти узлов, обогнали какое-то странное, не то
китайское, не то индийское,
судно и часу в десятом бросили якорь на Манильском рейде, верстах в пяти от берега.
Saddle Islands значит Седельные острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали англичане. Во время
китайской войны английские военные
суда тоже стояли здесь. Я вижу берег теперь из окна моей каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и на карте показаны в виде точек. Они бесплодны, как большая часть островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
— Меня, — кротко и скромно отвечал Беттельгейм (но под этой скромностью таилось, кажется, не смирение). — Потом, — продолжал он, — уж постоянно стали заходить сюда корабли христианских наций, и именно от английского правительства разрешено раз в год посылать одно военное
судно, с
китайской станции, на Лю-чу наблюдать, как поступают с нами, и вот жители кланяются теперь в пояс. Они невежественны, грязны, грубы…
Китайские пираты с этими же горшками нападают на купеческие, даже на военные,
суда.
Когда однажды корейское правительство донесло
китайскому, что оно велело прибывшим к берегам Кореи каким-то европейским
судам, кажется английским, удалиться, в подражание тому, как поступило с этими же
судами китайское правительство, богдыхан приказал объявить корейцам, что «ему дела до них нет и чтобы они распоряжались, как хотят».
А нечего делать японцам против кораблей: у них, кроме лодок, ничего нет. У этих лодок, как и у
китайских джонок, паруса из циновок, очень мало из холста, да еще открытая корма: оттого они и ходят только у берегов. Кемпфер говорит, что в его время сиогун запретил строить
суда иначе, чтоб они не ездили в чужие земли. «Нечего, дескать, им там делать».
«На купеческом
судне китайцы не слушаются шкипера», — объявили они и просили потребовать
китайских старшин и спросить, чем они недовольны.
Наконец, слава Богу, вошли почти в город. Вот подходим к пристани, к доку, видим уже трубу нашей шкуны;
китайские ялики снуют взад и вперед. В куче
судов видны клиппера, поодаль стоит, закрытый излучиной, маленький, двадцатишестипушечный английский фрегат «Spartan», еще далее французские и английские пароходы. На зданиях развеваются флаги европейских наций, обозначая консульские дома.
Наконец, адмиральский катер: на нем кроме самого адмирала помещались командиры со всех четырех
судов: И. С. Унковский, капитан-лейтенанты Римский-Корсаков, Назимов и Фуругельм; лейтенант барон Крюднер, переводчик с
китайского языка О. А. Гошкевич и ваш покорнейший слуга.
Китайское правительство имеет право осматривать товар на
судах только тогда, когда уверено, что найдет его там.
Множество всяких узлов, вещей, и хламу, и редкостей, оружие, картины, бронзы,
китайские вазы, редкие книги и груды вообще книжного товару, домашняя утварь, железо, мебель — все это валилось с берега, через чугунную решетку, на
суда, но великое множество из этих вещей падало в воду и тонуло.
Пока в кают-компании и среди гардемаринов шли горячие толки и разнообразные предположения о том, куда пойдет из Гонконга «Коршун» и где начальник эскадры Тихого океана, в состав которой назначался корвет, английский почтовый пароход, привезший
китайскую почту, привез и предписание адмирала: идти в Печелийский залив, где находился адмирал с двумя
судами эскадры.
В ту же ночь китайцы дали о себе знать своей необыкновенно ловкой и дерзкой вороватостью. Недаром же
китайский квартал Гонконга считается притоном всякого сброда и гнездом пиратов, плавающих в
Китайском море и нападающих на парусные купеческие
суда.
Пираты в то время еще водились, да и теперь едва ли перевелись в
Китайском море, и нападают они, конечно, не на военные
суда и не на паровые купеческие, а на парусные…
Только что «Коршун», отсалютовав английскому флагу, успел бросить якорь на великолепном рейде, полном военных и коммерческих
судов и
китайских неуклюжих джонок, и стать против живописно расположенного по склону высокой горы Гонконга, сияющего под лучами солнца своими роскошными постройками и купами зелени, как со всех сторон корвет был осажден «шампуньками» — большими и малыми
китайскими лодками, необыкновенно ловко управляемыми одним гребцом, вертящим веслом у кормы.
Шумит, бежит пароход… Вот на желтых, сыпучих песках обширные слободы сливаются в одно непрерывное селенье… Дома все большие двухэтажные, за ними дымятся заводы, а дальше в густом желто-сером тумане виднеются огромные кирпичные здания, над ними высятся церкви, часовни, минареты,
китайские башенки… Реки больше не видать впереди — сплошь заставлена она несчетными рядами разновидных
судов… Направо по горам и по скатам раскинулись сады и здания большого старинного города.
На обратном пути мы разговорились о страшных бурях на море, которые северные китайцы называют «Дафын», а южные — «Тайфун». Обыкновенно они зарождаются в Южно-Китайском море, идут по кривой через южные Японские острова, иногда захватывают Корею и Владивосток и редко заходят к острову Сахалину и в Охотское море. Ураганы эти ужасны: они разрушают города, топят
суда и всегда сопровождаются человеческими жертвами.