Неточные совпадения
— Так как же
называется эта
книга? — начала она после небольшого молчания.
Новым у него был исключительный интерес к вопросу об отношении православия к современности, так и
называется одна из его
книг [См. его
книги «Об отношении православия к современности» и «О современных потребностях мысли и жизни, особенно русской».].
Я характеризовал его православие, как стилизованное православие [Моя статья в «Русской мысли» о
книге П. Флоренского «Столп и утверждение истины»
называлась «Стилизованное православие».].
Очень человек добрый и смышленый; приятно с ним потолковать и приятно видеть готовность его на всякую услугу: в полном смысле слова верный союзник, исполняет наши поручения, выписывает нам
книги, журналы, которые иначе должны бы были с громким нашим прилагательным [Прилагательное — по приказу Николая I декабристы официально
назывались «государственными преступниками»; они обязаны были отмечать это на конвертах своих писем и всякого рода документах.] отправляться в Тобольск, прежде нежели к нам доходить.
— Нет, не просьбы. — И я объяснил ей сколько мог, что описываю разные истории про разных людей: из этого выходят
книги, которые
называются повестями и романами. Она слушала с большим любопытством.
Я открыл тяжелую, скрипучую, непрозрачную дверь — и мы в мрачном, беспорядочном помещении (это
называлось у них «квартира»). Тот самый, странный, «королевский» музыкальный инструмент — и дикая, неорганизованная, сумасшедшая, как тогдашняя музыка, пестрота красок и форм. Белая плоскость вверху; темно-синие стены; красные, зеленые, оранжевые переплеты древних
книг; желтая бронза — канделябры, статуя Будды; исковерканные эпилепсией, не укладывающиеся ни в какие уравнения линии мебели.
Книга Мосера
называется «Утверждение непротивления» или «Разделение царства Христа и царства мира сего», в 1864. «Non-resistance asserted» или «Kingdom of Christ and kingdom of this world separated».
вдруг опускается на землю. В
книге: «Урядник сокольничья пути» царя Алексея Михайловича, которую всякий охотник должен читать с умилением, между прочим сказано: «Добровидна же и копцова добыча и лет. По сих доброутешна и приветлива правленных (то есть выношенных) ястребов и челигов (то есть чегликов; иногда
называются они там же чеглоками) ястребьих ловля; к водам рыщение, ко птицам же доступаиие». Из сих немногих строк следует заключить...
Затем объясняется, что быть вписанным в родословные
книги значило больше, чем получить княжеский титул. Многие мурзы татарские получили право
называться князьями, а в родословные
книги все-таки не попали. Далее автор продолжает...
— Читал я их, — продолжал он, помолчав и по-прежнему рассматривая
книги, — немало читал. Конечно, есть занятные истории, да ведь, поди, не все и правда… Вот тоже у поселенца одного, из раскольников, купил я раз книжку;
называется эта книжка «Ключ к таинствам природы»… Говорил он, в ней будто все сказано как есть…
— Да, я работал. Зимою я
назвался переписывать
книги. Уставом и полууставом писать наловчился скоро. Только все
книги черт их знает какие давали. Не такие, каких я надеялся. Жизнь пошла скучная. Работа да моленное пение, и только. А больше ничего. Потом стали всё звать меня: «Иди, говорят, совсем к нам!» Я говорю: «Все одно, я и так ваш». — «Облюбуй девку и иди к кому-нибудь во двор». Знаете, как мне не по нутру! Однако, думаю, не из-за этого же бросить дело. Пошел во двор.
Книга эта, в трех частях,
называется «Руководство к естественной истории Д. Ион.
В одной рукописной его
книге (не помню, как она
называлась) читал я, признаюсь, с предубеждением и недоверчивостью, предсказание Шишкова о будущей судьбе Европы, о всех ее революциях и безвыходных неустройствах.
— «Все епископы, подведомственные Владимирской архиепископии, отныне и впредь, по поставлении своем должны по чину, в Чиновнике [Так
называется книга, в которой изложены правила архиерейских священнодействий.] изображенному, исповедание веры и присяжные листы за своим подписом давать прямо архиепископу Владимирскому.
Пуще всего почаевские переводы [Переводом у старообрядцев
называется новая перепечатка богослужебных
книг: слово в слово, буква в букву со старопечатными московской печати времен первых пяти патриархов.
— Эка, о чем заботится… А мне и невдомек! Нет, ангел мой, — вздохнул он, — писать мне не к кому, завещать нечего… ведь я, что
называется, «бедна, красна сирота, веселого живота»; плакать, стало быть, некому будет… А есть кое-какие должишки пустячные, рублей на сорок; там в бумажнике записано… счет есть. Ну, так ежели что, продай вот вещи да
книги, да жалованья там есть еще за полмесяца, и буду я, значит, квит!
Ведь
книга, которую вы сейчас держите в руках, не случайно
называется «Вторая Нина».
Первым существом, заключенным в тело, был диавол, который в
книге Иова
называется драконом (40, 14).
Книга называется"Театральное искусство".
Бакунин не любил немцев, предпочитал латинские народы и главная
книга его
называется «Кнуто-германская империя и социальная революция».
Спаланцо получил отпущение толедских грехов…Его простили за то, что он учился лечить людей и занимался наукой, которая впоследствии стала
называться химией. Епископ похвалил его и подарил ему
книгу собственного сочинения…В этой
книге ученый епископ писал, что бесы чаще всего вселяются в женщин с черными волосами, потому что черные волосы имеют цвет бесов.
По
книгам это
называлось воздухом, атмосферой, но по чувству человеческому это было и вечно оставалось небом — извечною целью всех стремлений, всех поисков и надежд.
Суд и расправу они совершают по «Кормчей
книге», то есть по градскому закону [Градским законом
называются некоторые гражданские законоположения византийских императоров, вошедшие в «Кормчую» и «Номо-канон».]. Все люди строго исполняют уставы о постах и поклонах, строго соблюдают старые обычаи и вполне подчиняют всю жизнь неподвижному обряду и клерикальному влиянию. Вот идеал политической и общественной жизни по понятиям раскольников.
— Это
называется воспитание! Нет, Настасья Филипповна, я вижу, тебе впору с котятами возиться, а не ребят воспитывать. До чего распустила, не может даже
книги от мальчика взять. Нечего говорить, хороша наставница.