Неточные совпадения
— Вы обо всем нас можете спрашивать, — с
холодным и строгим видом ответил прокурор, — обо всем, что
касается фактической стороны дела, а мы, повторяю это, даже обязаны удовлетворять вас на каждый вопрос. Мы нашли слугу Смердякова, о котором вы спрашиваете, лежащим без памяти на своей постеле в чрезвычайно сильном, может быть, в десятый раз сряду повторявшемся припадке падучей болезни. Медик, бывший с нами, освидетельствовав больного, сказал даже нам, что он не доживет, может быть, и до утра.
Дубовые кусты разрослись по скатам оврага; около родника зеленеет короткая, бархатная травка; солнечные лучи почти никогда не
касаются его
холодной, серебристой влаги.
Что
касается гиляцких юрт, то и тут на первом плане требования сырого и
холодного климата.
Звук их говора,
холодный и скользкий,
касался ее лица и вызывал своим прикосновением дрожь в щеках, недужное, противное ощущение во рту.
Ощупав дверь, Василий вернулся в мертвецкую, снял с
холодного, как лед, мертвеца полотно (он
коснулся его руки, когда снимал), потом взял мешки, связал их узлами так, чтобы сделать из них веревку, и снес эту веревку из мешков в нужник; там привязал веревку к перекладине и полез по ней вниз.
— Теплее стало… гораздо теплее! — торопливо ответил половой и убежал, а Илья, налив стакан чаю, не пил, не двигался, чутко ожидая. Ему стало жарко — он начал расстёгивать ворот пальто и,
коснувшись руками подбородка, вздрогнул — показалось, что это не его руки, а чьи-то чужие,
холодные. Подняв их к лицу, тщательно осмотрел пальцы — руки были чистые, но Лунёв подумал, что всё-таки надо вымыть их мылом…
Холодные, крючковатые пальцы
касались шеи Лунёва, — он, стиснув зубы, отгибал свою голову назад и всё сильнее встряхивал лёгкое тело старика, держа его на весу.
Фома отбросил рукой нити бисера; они колыхнулись, зашуршали и
коснулись его щеки. Он вздрогнул от этого
холодного прикосновения и ушел, унося в груди смутное, тяжелое чувство, — сердце билось так, как будто на него накинута была мягкая, но крепкая сеть…
Саша ответил пожатием — и рука была твердая, сухая и
холодная: лучше бы не
касался ее Колесников!
Чутьё мужчины, опытного в делах любви, подсказывало ему, что Полина стала
холоднее с ним, а хладнокровный поручик Маврин подтверждал подозрения Якова; встречаясь с ним, поручик теперь только пренебрежительно
касался пальцем фуражки и прищуривал глаза, точно разглядывая нечто отдалённое и очень маленькое, тогда как раньше он был любезней, вежливее и в общественном собрании, занимая у Якова деньги на игру в карты или прося его отсрочить уплату долга, не однажды одобрительно говорил...
Прошло четверть часа. С суеверным ужасом я вглядывался в угасший глаз, приподымая
холодное веко. Ничего не постигаю. Как может жить полутруп? Капли пота неудержимо бежали у меня по лбу из-под белого колпака, и марлей Пелагея Ивановна вытирала соленый пот. В остатках крови в жилах у девушки теперь плавал и кофеин. Нужно было его впрыскивать или нет? На бедрах Анна Николаевна, чуть-чуть
касаясь, гладила бугры, набухшие от физиологического раствора. А девушка жила.
Павел Григ<орич> (с
холодной улыбкой). Довольно об этом. Кто из нас прав или виноват, не тебе судить. Через час приходи ко мне в кабинет: там я тебе покажу недавно присланные бумаги, которые
касаются до тебя… Также тебе дам я прочитать письмо от графа, насчет определения в службу. И еще прошу тебя не говорить мне больше ничего о своей матери — я прошу, когда могу приказывать! (Уходит.) (Владимир долго смотрит ему вслед.)
Он свесил голову низко на грудь и набок, точно удавленник. Перебирает в руке повод, его
холодные и твёрдые пальцы
касаются моей руки — вздрагиваю я от этого, и нестерпимо тошно мне.
Она протянула руку и тот час же отдернула ее с диким, пронзительным криком. Её рука
коснулась чего-то скользкого, гладкого и
холодного, что тихо шуршало и свистело во мраке подле неё.
На дворе во всей своей
холодной, нелюдимой красе стояла тихая морозная ночь. Луна и около нее два белых пушистых облачка неподвижно, как приклеенные, висели в вышине над самым полустанком и как будто чего-то ждали. От них шел легкий прозрачный свет и нежно, точно боясь оскорбить стыдливость,
касался белой земли, освещая всё: сугробы, насыпь… Было тихо.
И вот под чьей-то маленькой рукой начал приподниматься край одеяла, и
холодный воздух комнаты
коснулся лица моего и груди.
Перед ним лежит почти бездыханный труп безумно любимой им девушки, впереди грозный суд царя и лезвие катского топора уже почти
касается его шеи. Он чувствовал
холодное прикосновение железа, но он не своей головы жалеет…
В этот же момент около него раздалось шипение и чья-то
холодная как лед рука
коснулась его шеи, как бы стараясь задушить его.
Лизочка приподнимается медленно, со страдальческим выражением и грациозно склоняет голову набок. Василий Степаныч священнодейственно, едва
касаясь пальцами горячего тела, переменяет компресс. Лизочка пожимается, смеется от
холодной воды, которая щекочет ее, и опять ложится.
Она молчала, продолжая глядеть в сторону, неподвижная и
холодная, как статуя. Он встал и подошел так близко, что почти
касался ее лица.
Я еще писал товарищам о том, как я изумительно устроился, а мне уже было невесело, просто невесело; и причину состояния этого я долго не мог найти, так как по виду все было прекрасно, красиво, весело, и нигде так много не смеялись, как у Нордена. Только шаг за шагом проникая в тайники этого странного дома и этой странной семьи, — вернее, лишь
касаясь прикосновением внешним их
холодных стен, я начал догадываться об источниках тяжелой грусти, томительной тоски, лежавшей над людьми и местом.
Павел горько и печально улыбался. Он не умел поступать так, как Петров, и целовал этих женщин. Его губы
касались их
холодного тела, и было однажды, — и это страшно вспомнить, — он, со странным вызовом самому себе, целовал вялую руку, пахнувшую духами и пивом. Он целовал, точно казнил себя; он целовал, точно губы его могли произвести чудо и превратить продажную женщину в чистую, прекрасную, достойную великой любви, жаждою которой сгорало его сердце. А она сказала...