Неточные совпадения
Когда Анна вышла в шляпе и накидке и, быстрым движением
красивой руки играя зонтиком, остановилась подле него, Вронский с
чувством облегчения оторвался от пристально устремленных на него жалующихся глаз Голенищева и с новою любовию взглянул на свою прелестную, полную жизни и радости подругу.
Левин остался на другом конце стола и, не переставая разговаривать с княгиней и Варенькой, видел, что между Степаном Аркадьичем, Долли, Кити и Весловским шел оживленный и таинственный разговор. Мало того, что шел таинственный разговор, он видел в лице своей жены выражение серьезного
чувства, когда она, не спуская глаз, смотрела в
красивое лицо Васеньки, что-то оживленно рассказывавшего.
Стихотворение это, написанное
красивым круглым почерком на тонком почтовом листе, понравилось мне по трогательному
чувству, которым оно проникнуто; я тотчас же выучил его наизусть и решился взять за образец. Дело пошло гораздо легче. В день именин поздравление из двенадцати стихов было готово, и, сидя за столом в классной, я переписывал его на веленевую бумагу.
Тень моя была длиннее, чем прежде, и, судя по ней, я предполагал, что имею вид довольно
красивого всадника; но
чувство самодовольства, которое я испытывал, было скоро разрушено следующим обстоятельством.
«Ему не больше шестнадцати лет. Глаза матери.
Красивый мальчик», — соображал Самгин, пытаясь погасить
чувство, острое, точно ожог.
Но не это сходство было приятно в подруге отца, а сдержанность ее
чувства, необыкновенность речи, необычность всего, что окружало ее и, несомненно, было ее делом, эта чистота, уют, простая, но
красивая, легкая и крепкая мебель и ярко написанные этюды маслом на стенах. Нравилось, что она так хорошо и, пожалуй, метко говорит некролог отца. Даже не показалось лишним, когда она, подумав, покачав головою, проговорила тихо и печально...
Клим никогда еще не видел ее такой оживленной и властной. Она подурнела, желтоватые пятна явились на лице ее, но в глазах было что-то самодовольное. Она будила смешанное
чувство осторожности, любопытства и, конечно, те надежды, которые волнуют молодого человека, когда
красивая женщина смотрит на него ласково и ласково говорит с ним.
Ее слезы казались неуместными: о чем же плакать? Ведь он ее не обидел, не отказался любить. Непонятное Климу
чувство, вызывавшее эти слезы, пугало его. Он целовал Нехаеву в губы, чтоб она молчала, и невольно сравнивал с Маргаритой, — та была
красивей и утомляла только физически. А эта шепчет...
Именно это
чувство слышал Клим в густых звуках
красивого голоса, видел на лице, побледневшем, может быть, от стыда или страха, и в расширенных глазах.
Я — не литератор, литератором быть не хочу и тащить внутренность души моей и
красивое описание
чувств на их литературный рынок почел бы неприличием и подлостью.
Старик был
красивее всех своею старческою, обворожительною красотою ума и добродушия, да второй полномочный еще мог нравиться умом и смелостью лица, пожалуй, и Овосава хорош, с затаенною мыслию или
чувством на лице, и если с
чувством, то, верно, неприязни к нам.
В те дни мысли и
чувства о боге были главной пищей моей души, самым
красивым в жизни, — все же иные впечатления только обижали меня своей жестокостью и грязью, возбуждая отвращение и грусть. Бог был самым лучшим и светлым из всего, что окружало меня, — бог бабушки, такой милый друг всему живому. И, конечно, меня не мог не тревожить вопрос: как же это дед не видит доброго бога?
В Нюрочке проснулось какое-то страстное
чувство к
красивой послушнице, как это бывает с девочками в переходном возрасте, и она ходила за ней, как тень. Зачем на ней все черное? Зачем глаза у ней такие печальные? Зачем на нее ворчит походя эта сердитая Енафа? Десятки подобных вопросов носились в голове Нюрочки и не получали ответа.
Я и сама когда-то увлекалась Butor'ом потому только, что он гремел шпорами, вертел зрачками и как-то иньобильно причмокивал, quand j'avais le sein trop decouvert; [когда у меня была слишком открыта грудь (франц.)] но ведь я тогда была девчонка и положительно ничего не смыслила dans les jolis raffinements du sentiment. [в
красивых утонченностях
чувства (франц.)]
Ей сделалось жутко от двойного
чувства: она презирала этого несчастного человека, отравившего ей жизнь, и вместе с тем в ней смутно проснулось какое-то теплое
чувство к нему, вернее сказать, не к нему лично, а к тем воспоминаниям, какие были связаны с этой кудрявой и все еще
красивой головой.
Полная, белая, румяная,
красивая, с блестящими черными глазами и большой черной косой, она вызывала в мужчинах
чувства, которых она не хотела, да и не могла разделять, — так она была вся поглощена своей агитационной, разговорной деятельностью.
Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в
чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном,
красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…
Любовь
красивая заключается в любви красоты самого
чувства и его выражения.
Люди, которые любят
красивой любовью, очень мало заботятся о взаимности, как о обстоятельстве, не имеющем никакого влияния на красоту и приятность
чувства.
Веселило
чувство красивого, ловко пригнанного, туго обтянутого мундира.
С блаженным
чувством оконченного большого труда сделал юнкер
красивую подпись: Алехан Андров. И украсил ее замысловатым росчерком.
Это были поэмы Пушкина. Я прочитал их все сразу, охваченный тем жадным
чувством, которое испытываешь, попадая в невиданное
красивое место, — всегда стремишься обежать его сразу. Так бывает после того, когда долго ходишь по моховым кочкам болотистого леса и неожиданно развернется пред тобою сухая поляна, вся в цветах и солнце. Минуту смотришь на нее очарованный, а потом счастливо обежишь всю, и каждое прикосновение ноги к мягким травам плодородной земли тихо радует.
У меня эти песни вызывали горячее
чувство зависти к певцу, к его
красивой власти над людьми; что-то жутко волнующее вливалось в сердце, расширяя его до боли, хотелось плакать и кричать поющим людям...
Впереди пятой роты шел, в черном сюртуке, в папахе и с шашкой через плечо, недавно перешедший из гвардии высокий
красивый офицер Бутлер, испытывая бодрое
чувство радости жизни и вместе с тем опасности смерти и желания деятельности и сознания причастности к огромному, управляемому одной волей целому.
С другой стороны, надо было признать, что портрет дочери Сениэля, очень
красивой и на редкость привлекательной девушки, не мог быть храним Гезом безотносительно к его
чувствам.
Вспомнил он первое время своей светской жизни и сестру одного из своих приятелей, с которою он проводил вечера за столом при лампе, освещавшей ее тонкие пальцы за работой и низ
красивого тонкого лица, и вспомнились ему эти разговоры, тянувшиеся как «жив-жив курилка», и общую неловкость, и стеснение, и постоянное
чувство возмущения против этой натянутости.
Литвинов самому себе не смел или не мог еще признаться, до какой степени Ирина ему казалась
красивою и как сильно она возбуждала его
чувство.
Эта связь, неожиданная, капризная, захватила Илью целиком, вызвала в нём самодовольное
чувство и как бы залечила царапины, нанесённые жизнью сердцу его. Мысль, что женщина,
красивая, чисто одетая, свободно, по своей охоте, даёт ему свои дорогие поцелуи и ничего не просит взамен их, ещё более поднимала его в своих глазах. Он точно поплыл по широкой реке, в спокойной волне, ласкавшей его тело.
Его большая и
красивая фигура с открытым лицом и ясным взглядом вызывала у Фомы
чувство уважения к Щурову, хотя он слышал от людей, что этот «лесовик» разбогател не от честного труда и нехорошо живет у себя дома, в глухом селе лесного уезда.
Два голоса обнялись и поплыли над водой
красивым, сочным, дрожащим от избытка силы звуком. Один жаловался на нестерпимую боль сердца и, упиваясь ядом жалобы своей, — рыдал скорбно, слезами заливая огонь своих мучений. Другой — низкий и мужественный — могуче тек в воздухе, полный
чувства обиды. Ясно выговаривая слова, он изливался густою струей, и от каждого слова веяло местью.
Женщина была права, в этом Евсея убеждало её спокойствие и всё его отношение к ней. Ему шёл уже пятнадцатый год, его влечение к смирной и
красивой Раисе Петровне начинало осложняться тревожно приятным
чувством. Встречая Раису всегда на минуты, он смотрел ей в лицо с тайным
чувством стыдливой радости, она говорила с ним ласково, это вызывало в груди его благодарное волнение и всё более властно тянуло к ней…
— Ипохондрия… больше ничего, ипохондрия! — сказал Елпидифор Мартыныч, смотря с
чувством на князя. — Ну-с, не извольте хмуриться, все это я сделаю: напишу княгине и устрою, как следует! — заключил он и, приехав домой, не откладывая времени, принялся своим
красивым семинарским почерком писать к княгине письмо, которым прямо от имени князя приглашал ее прибыть в Москву.
Что он женился фиктивным браком на американке, что он ее любит, что он страдает, что борется со своим
чувством и что я до известной степени причастен к этой
красивой и интересной драме.
Нежный и
красивый настолько, что напоминал лунную ночь где-нибудь на юге, на берегу моря, где кипарисы и черные тени от них, он в то же время будил
чувство огромной спокойной силы, непреоборимой твердости, холодного и дерзкого мужества.
— Да, так было все, брат Ираклий… Прибавьте к этому молодость, круг веселых товарищей по полку, бесконечные удовольствия… Жизнь катилась совершенно незаметно, как у всех богатых людей. Моя жена очень
красивая женщина, как она мне казалась до женитьбы и как уверяли потом другие мужчины, но дома
красивой женщины нет, потому что и красота приедается. Но мы сохранили дружеские
чувства… Это много значит.
Чувство довольства собой за то, что у него такой здоровый,
красивый сын, боролось в нем с
чувством смущения от присутствия любовницы.
Сама Евгения Николаевна, с
чувством брезгливости смахнула с дивана пыль, уселась на него, вынула из кармана своего платья очень
красивую папиросницу, взяла из нее спичку и папироску и закурила.
Что ни говорил Огнев, всё до последнего слова казалось ему отвратительным и плоским.
Чувство вины росло в нем с каждым шагом. Он злился, сжимал кулаки и проклинал свою холодность и неумение держать себя с женщинами. Стараясь возбудить себя, он глядел на
красивый стан Верочки, на ее косу и следы, которые оставляли на пыльной дороге ее маленькие ножки, припоминал ее слова и слезы, но всё это только умиляло, по не раздражало его души.
Или — почем знать? — может быть, у людей выработаются новые инстинкты и
чувства, произойдет необходимое перерождение нервов и мозга, и жизнь станет для всех удобной,
красивой и легкой?
Осип. Обманываете… Он в настоящий момент с молодой барыней про нежные
чувства рассуждает…
Красивый он у вас человек! Коли б захотел, так за ним весь женский пол пошел… Краснобай такой… (Смеется.) Всё к генеральше ластится… Ну та и нос натрет, не посмотрит, что он
красивый… Он хотел бы, может быть, да она…
Я глядел на его рисующую руку и, казалось, узнавал в ней ту самую железную, мускулистую руку, которая одна только могла в один прием задушить спящего Кузьму, растерзать хрупкое тело Ольги. Мысль, что я вижу перед собой убийцу, наполняла мою душу непривычным
чувством ужаса и страха… не за себя — нет! — а за него, за этого
красивого и грациозного великана… вообще за человека…
В руках у него была случайно подвернувшаяся книга, — кажись, какой-то журнал за прежние годы — и Бейгуш что-то читал по ней тихо, почти вполголоса, но выразительно-красивое лицо его было одушевлено каким-то особенным
чувством, как будто в этой книге он сделал неожиданную, но в высшей степени приятную находку.
Феничка любила все
красивое, изящное и, будучи избалована со стороны сверстниц и подруг, милостиво разрешала любить себя «малышам», очень мало заботясь о возбуждаемом ею восторженном
чувстве последних.
«Среди тех ничтожно-мелких искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое
чувство стремления
красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое
чувство подавило все и царило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление, очевидно, поддельно. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах».
Но почему-то в антрактах у него билось сердце, он, сам того не замечая, как мальчик бегал по фойе и по коридорам, нетерпеливо отыскивая кого-то; и ему становилось скучно, когда антракт кончался; а когда он увидел знакомое розовое платье и
красивые плечи под тюлем, сердце его сжалось, точно от предчувствия счастья, он радостно улыбнулся и первый раз в жизни испытал ревнивое
чувство.
Она слышит его голос, где дрожит сердечное волнение. С ней он хочет братски помириться. Ее он жалеет. Это была не комедия, а истинная правда. Так не говорят, так не смотрят, когда на сердце обман и презрительный холод. И что же ему делать, если она для него перестала быть душевно любимой подругой? Разве можно требовать
чувства? А брать в любовницы без любви — только ее позорить, низводить на ступень вещи или
красивого зверя!
Одно только сладко щекотало:
чувство полной победы, сознание, что такая умная,
красивая, нарядная, речистая женщина бросила для него, мужичьего сына, своего мужа, каков бы он ни был, — барина, правоведа, на хорошей дороге. «А такие, с протекцией, забираются высоко», — думал он.
И она живо, с поразительной ясностью, в первый раз за все эти тринадцать лет, представила себе мать, отца, брата, квартиру в Москве, аквариум с рыбками и все до последней мелочи, услышала вдруг игру на рояле, голос отца, почувствовала себя, как тогда, молодой,
красивой, нарядной, в светлой, теплой комнате, в кругу родных;
чувство радости и счастья вдруг охватило ее, от восторга она сжала себе виски ладонями и окликнула нежно, с мольбой...
Вы попадаете на Ring с его садами и
красивыми зданиями, и вас охватывает
чувство приволья и простора, какого не найдете и в Париже, за исключением его Champs Elysees.
Я развращен был в душе, с вожделением смотрел на
красивых женщин, которых встречал на улицах, с замиранием сердца думал, — какое бы это было невообразимое наслаждение обнимать их, жадно и бесстыдно ласкать. Но весь этот мутный душевный поток несся мимо образов трех любимых девушек, и ни одна брызг а не попадала на них из этого потока. И чем грязнее я себя чувствовал в душе, тем чище и возвышеннее было мое
чувство к ним.