Неточные совпадения
Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и
крови тельцов, и агнцев, и
козлов не хочу».
— Всех этих либералов, генералов, революционеров, распутных баб. Большой костёр, и — жечь! Напоить землю
кровью, удобрить её пеплом, и будут урожаи. Сытые мужики выберут себе сытое начальство… Человек — животное и нуждается в тучных пастбищах, плодородных полях. Города — уничтожить… И всё лишнее, — всё, что мешает мне жить просто, как живут
козлы, петухи, — всё — к дьяволу!
Руки у него тряслись, были красны, пухлы и в
крови. Он вынул платок, вытер руки и пошел прочь от составлявших ружья в
козлы и тяжело молчавших солдат. Несколько человек, глухо переговариваясь, возились около избитого и поднимали его. Венцель шел нервной, измученной походкой; он был бледен, глаза его блистали; по игравшим мускулам видно было, как он стискивал зубы. Он прошел мимо нас и, встретив мой упорный взгляд, неестественно насмешливо улыбнулся одними тонкими губами и, прошептав что-то, пошел дальше.
Высоко вскидывая передние ноги, круто согнув шею, мимо меня плывет лошадь — большая, серая в темных пятнах; сверкает злой, налитый
кровью глаз. На
козлах, туго натянув вожжи, сидит Егор, прямой, точно вырезанный из дерева; в пролетке развалился хозяин, одетый в тяжелую лисью шубу, хотя и тепло.
— Что ми множество жертв ваших: тука агнцов и
крови юниц и
козлов не хощу.
Кое-как уселись. Тронул я… Храпят мои кони, не идут… Что тут делать?.. «Посади-ко, — говорю опять, — младенца на
козлы». Посадила она мальчонку, держит его руками. Хлестнул я вожжой — пошли, так и несутся… Вот как теперь же, сам ты видел. От
крови бегут…
Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приносящих их, иначе перестали бы приносить их… ибо невозможно, чтобы
кровь тельцов и
козлов уничтожала грехи…
Ибо Моисей, произнесши все заповеди по закону пред всем народом, взял
кровь тельцов и
козлов с водою и шерстью червленою и иссопом и окропил как самую книгу, так и весь народ, говоря: это
кровь завета, который заповедал вам Бог (Исх. 24:8).
Ибо если
кровь тельцов и
козлов и пепел телицы чрез окропление освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче
Кровь Христа, который Духом Святым принес себя непорочного Богу…
Козлом отпущения этого состояния его черной души были не только те несчастные, созданные по большей части им самим «изменники», в измышлении новых ужасных, леденящих
кровь пыток для которых он находил забвение своей кровавой обиды, но и его домашние: жена, забитая, болезненная, преждевременно состарившаяся женщина, с кротким выражением сморщенного худенького лица, и младшая дочь, Марфа, похожая на мать, девушка лет двадцати, тоже с симпатичным, но некрасивым лицом, худая и бледная.