Неточные совпадения
Дети с испуганным и радостным визгом бежали впереди. Дарья Александровна, с трудом борясь с своими облепившими ее ноги юбками, уже не шла, а бежала, не спуская с глаз детей. Мужчины, придерживая шляпы, шли большими шагами. Они были уже у самого
крыльца, как большая капля ударилась и разбилась о край железного жолоба. Дети и за ними большие с веселым говором вбежали под защиту
крыши.
Четверть часа спустя оба экипажа остановились перед
крыльцом нового деревянного дома, выкрашенного серою краской и покрытого железною красною
крышей. Это и было Марьино, Новая слободка тож, или, по крестьянскому наименованью, Бобылий Хутор.
Крыльцо жилища Диомидова — новенькое, с двумя колонками, с
крышей на два ската, под
крышей намалеван голубой краской трехугольник, а в нем — белый голубь, похожий на курицу.
Осенью Варвара и Кумов уговорили Самгина послушать проповедь Диомидова, и тихим, теплым вечером Самгин видел его на задворках деревянного, двухэтажного дома, на
крыльце маленькой пристройки с
крышей на один скат, с двумя окнами, с трубой, недавно сложенной и еще не закоптевшей.
Она пробралась к развалившейся и полусгнившей беседке в лесу, который когда-то составлял часть сада.
Крыльцо отделилось от нее, ступени рассохлись, пол в ней осел, и некоторые доски провалились, а другие шевелились под ногами. Оставался только покривившийся набок стол, да две скамьи, когда-то зеленые, и уцелела еще
крыша, заросшая мхом.
Черная туча совсем надвинулась, и стали видны уже не зарницы, а молнии, освещавшие весь двор и разрушающийся дом с отломанными
крыльцами, и гром послышался уже над головой. Все птицы притихли, но зато зашелестили листья, и ветер добежал до
крыльца, на котором сидел Нехлюдов, шевеля его волосами. Долетела одна капля, другая, забарабанило по лопухам, железу
крыши, и ярко вспыхнул весь воздух; всё затихло, и не успел Нехлюдов сосчитать три, как страшно треснуло что-то над самой головой и раскатилось по небу.
В обеденную пору Иван Федорович въехал в село Хортыще и немного оробел, когда стал приближаться к господскому дому. Дом этот был длинный и не под очеретяною, как у многих окружных помещиков, но под деревянною
крышею. Два амбара в дворе тоже под деревянною
крышею; ворота дубовые. Иван Федорович похож был на того франта, который, заехав на бал, видит всех, куда ни оглянется, одетых щеголеватее его. Из почтения он остановил свой возок возле амбара и подошел пешком к
крыльцу.
Крыша мастерской уже провалилась; торчали в небо тонкие жерди стропил, курясь дымом, сверкая золотом углей; внутри постройки с воем и треском взрывались зеленые, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным костром, кидая в него снег лопатами. В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая слезы из глаз; я выбрался из-под
крыльца и попал под ноги бабушке.
Стены почернели, красная краска на железной
крыше частью выгорела, частью пестрила ее безобразными пятнами;
крыльцо обвалилось, внутри дома — пол колебался, потолки частью обрушились, частью угрожали обрушением.
После полудня, разбитая, озябшая, мать приехала в большое село Никольское, прошла на станцию, спросила себе чаю и села у окна, поставив под лавку свой тяжелый чемодан. Из окна было видно небольшую площадь, покрытую затоптанным ковром желтой травы, волостное правление — темно-серый дом с провисшей
крышей. На
крыльце волости сидел лысый длиннобородый мужик в одной рубахе и курил трубку. По траве шла свинья. Недовольно встряхивая ушами, она тыкалась рылом в землю и покачивала головой.
С
крыш уже на солнце стаивали последние капели, в палисаднике на деревьях надувались почки, на дворе была сухая дорожка, к конюшне мимо замерзлой кучи навоза и около
крыльца между камнями зеленелась мшистая травка.
Ударил ли он шашкой слона или только замахнулся, но Мамлик остервенел и бросился за городовым, исчезнувшим в двери будки. Подняв хобот, слон первым делом сорвал навес
крыльца, сломал столбы и принялся за
крышу, по временам поднимая хобот и трубя. Городовой пытался спастись в заднее окно, но не мог вылезть: его толстая фигура застряла, и он отчаянно вопил о помощи.
Однако тотчас же, вымыв руки, сел учиться. Провел на листе все горизонтальные, сверил — хорошо! Хотя три оказались лишними. Провел все вертикальные и с изумлением увидал, что лицо дома нелепо исказилось: окна перебрались на места простенков, а одно, выехав за стену, висело в воздухе, по соседству с домом. Парадное
крыльцо тоже поднялось на воздух до высоты второго этажа, карниз очутился посредине
крыши, слуховое окно — на трубе.
Фасад, с резным
крыльцом посередине, обращён во двор, из его шести окон виден тёмный и слепой, наглухо забитый верхний этаж барского дома, источенная ржавчиною рыжая
крыша, обломанные ветром трубы, согнутые флюгера и презрительно прищуренные слуховые окна.
Вот, наконец, барский дом, с выбитыми рамами, с полуободранной
крышей, с заколоченной жердями крест-накрест зияющей парадной дверью под обвалившимся зонтом
крыльца.
Крыша на нем ржавая, труба наполовину обвалилась, ступеньки у
крыльца сгнили и поросли травой, а от штукатурки остались одни только следы.
Истомин одним прыжком очутился на окошке, открыл раму и выскочил на железную
крышу кухонного
крыльца.
Но вот, худо ли, хорошо ли, карета останавливается перед
крыльцом продолговатого двухэтажного дома, обшитого тесом под тесовою
крышей, без всяких архитектурных украшений и затей, представляющего желтоватый брус, вроде двух кирпичей, положенных друг на друга. Это и есть село Пальчиково тетушки Любови Неофитовны Шеншиной.
Я с удовольствием взошел на широкое русское
крыльцо, где было прохладно и солнце не резало глаз своим ослепительным блеском, а расстилавшаяся пред глазами картина небольшой речки, оставленного рудника и густого леса казалась отсюда еще лучше; над
крышей избушки перекликались какие-то безыменные птички, со стороны леса тянуло прохладной пахучей струей смолистого воздуха — словом, не вышел бы из этого мирного уголка, заброшенного в глубь сибирского леса.
Из окна открывался отличный вид на заводский пруд, несколько широких улиц, тянувшихся по берегу, заводскую плотину, под которой глухо покряхтывала заводская фабрика и дымили высокие трубы; а там, в конце плотины, стоял отличный господский дом, выстроенный в русском вкусе, в форме громадной русской избы с высокой
крышей, крытой толем шахматной доской, широким русским
крыльцом и тенистым старым садом, упиравшимся в пруд.
Я очень люблю скромную жизнь тех уединенных владетелей отдаленных деревень, которых в Малороссии обыкновенно называют старосветскими, которые, как дряхлые живописные домики, хороши своею пестротою и совершенною противоположностью с новым гладеньким строением, которого стен не промыл еще дождь,
крыши не покрыла зеленая плесень и лишенное щекатурки
крыльцо не выказывает своих красных кирпичей.
Потом они расходятся. Иногда фельдшер немного провожает Астреина, который побаивается волков. На
крыльце им кидается под ноги Друг. Он изгибается, тычет холодным носом в руки и повизгивает. Деревня тиха и темна, как мертвая. Из снежной пелены едва выглядывают, чернея, треугольники чердаков.
Крыши слабо и зловеще белеют на мутном небе.
Солнышко поднялось выше
крыш, народ сновал по улицам, купцы давно отворили лавки, дворяне и чиновники ездили по улицам, барыни ходили по гостиному двору, когда ватага цыган, исправник, кавалерист, красивый молодой человек, Ильин и граф, в синей медвежьей шубе, вышли на
крыльцо гостиницы.
Деревня Гаи была все та же, только построились с краю новые дома, каких не было прежде. И из деревянных домов стали кирпичные. Его каменный дом был такой же, только постарел.
Крыша была давно не крашена, и на угле выбитые были кирпичи, и
крыльцо покривилось.
Обшит он тесом, выкрашен желтой охрой;
крыша на четыре ската, окна растворчатые,
крыльцо на самой середке.
Зеленая черепица на главах вполовину осы́палась, железная
крыша проржавела, штукатурная облицовка облезла, карнизы, наличники, сандрики и узорочный кафельный вокруг церкви пояс обвалились, от трех
крылец, на кувшинных столбах с висячими арками, уцелело только одно, на колокольне березка выросла.
Вдали начали вырисовываться в тумане темные силуэты деревьев и
крыши изб; у околицы тявкнула собака. Мы поднялись по деревенской улице и вошли во двор. Здесь тумана уже не было;
крыша сарая резко чернела на светлевшем небе; от скотного двора несло теплом и запахом навоза, там слышались мычание и глухой топот. Собаки спали вокруг
крыльца.
На Благовещенском, по ту сторону ворот, позолота
крыши, такая яркая днем, скрыта ее изгибами. На
крыльце сплошной стеной стоит народ, но свеч меньше, чем в толпе, ожидающей хода вокруг Успенского собора.
Стоят этак — один на
крыльце, другой на
крыше и объясняются.
В оном же доме находились
крыльцо и двое дверей; при входе были сени, а по обеим сторонам покои без потолку, с одною только
крышею.
Крыльцо в палаты было двускатное, широкое, с обширною площадкою от спусков под
крышей, увенчанной царевым орлом.
К одному из углов переднего фасада дома было пристроено
крыльцо с сенями и с лестницей, ступеней в пятнадцать, над которым спускался далеко выдававшийся вперед тесовый навес. Тесовая
крыша дома, с большим слуховым окном, круто и высоко поднималась над домиком.
Он быстро пошел по направлению к дому. Монах следовал за ним. Поднявшись на невысокое
крыльцо с тесовой
крышей, они прошли прихожую и вошли в первую комнату нового суворовского дома.
Крыша была выкрашена в тёмнокрасный цвет, С левой стороны выпячивалось огромное деревянное парадное
крыльцо, тоже окрашенное в серую краску, и, кроме того, по стенам его, как снаружи, так и изнутри, были нарисованы, видимо, рукой доморощенного живописца, зеленые деревья, причем и стволы, и листья были одинакового цвета, не говоря уже о том, что в природе такой растительности, по самой форме листвы, встретить было невозможно.
— Чудные видения обступили меня теперь, — отвечал Конрад. — Я видел край, доселе неведомый мне. Каменная зубчатая стена белелась на берегу реки; за стеною, на горе, рассыпаны были белокаменные палаты, с большими
крыльцами, с теремами, с башенками, и множество храмов Божиих с золотыми верхами в виде пылающих сердец; на крестах их теплился луч восходящего солнца, а
крыши горели, подобно латам рыцаря; в храмах было зажжено множество свечей. Я слышал: в них пели что-то радостное; но то были песни неземные…
Пьер поспешно оделся и выбежал на
крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из-за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через
крыши противуположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
Влетает, стало быть, карабахский конь, верный товарищ, к князю Удалу на широкий двор, заливисто ржет, серебряной подковой о кремень чешет: привез дорогого гостя, примайте! А пир, хочь час и поздний, в полном разгаре. Бросились гости навстречу, князь Удал с
крыльца поспешает, широкие рукава закинул… Тамара на
крыше белую ручку к вороту прижала, — не след княжеской невесте к жениху первой бежать, не такого она воспитания.