Неточные совпадения
Получив письмо Свияжского с приглашением на
охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме
того, в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять
к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Подъехав
к серьезному болоту, главной цели поездки, Левин невольно подумывал о
том, как бы ему избавиться от Васеньки и ходить без помехи. Степан Аркадьич, очевидно, желал
того же, и на его лице Левин видел выражение озабоченности, которое всегда бывает у настоящего охотника пред началом
охоты, и некоторой свойственной ему добродушной хитрости.
И на
охоте, в
то время когда он, казалось, ни о чем не думал, нет-нет, и опять ему вспоминался старик со своею семьей, и впечатление это как будто требовало
к себе не только внимания, но и разрешения чего-то с ним связанного.
Вечером я имел с ним длинное объяснение: мне было досадно, что он переменился
к этой бедной девочке; кроме
того, что он половину дня проводил на
охоте, его обращение стало холодно, ласкал он ее редко, и она заметно начинала сохнуть, личико ее вытянулось, большие глаза потускнели.
На всякий случай есть у меня и еще
к вам просьбица, — прибавил он, понизив голос, — щекотливенькая она, а важная: если,
то есть на всякий случай (чему я, впрочем, не верую и считаю вас вполне неспособным), если бы на случай, — ну так, на всякий случай, — пришла бы вам
охота в эти сорок — пятьдесят часов как-нибудь дело покончить иначе, фантастическим каким образом — ручки этак на себя поднять (предположение нелепое, ну да уж вы мне его простите),
то — оставьте краткую, но обстоятельную записочку.
— С
охотою. Это значит, что ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила
к тебе в сумерки,
то вместо нежных стишков подари ей пару серег.
В промежутках он ходил на
охоту, удил рыбу, с удовольствием посещал холостых соседей, принимал иногда у себя и любил изредка покутить,
то есть заложить несколько троек, большею частию горячих лошадей, понестись с ватагой приятелей верст за сорок,
к дальнему соседу, и там пропировать суток трое, а потом с ними вернуться
к себе или поехать в город, возмутить тишину сонного города такой громадной пирушкой, что дрогнет все в городе, потом пропасть месяца на три у себя, так что о нем ни слуху ни духу.
— Ты, мой батюшка, что! — вдруг всплеснув руками, сказала бабушка, теперь только заметившая Райского. — В каком виде! Люди, Егорка! — да как это вы угораздились сойтись? Из какой
тьмы кромешной! Посмотри, с тебя течет, лужа на полу! Борюшка! ведь ты уходишь себя! Они домой ехали, а тебя кто толкал из дома? Вот —
охота пуще неволи! Поди, поди переоденься, — да рому
к чаю! — Иван Иваныч! — вот и вы пошли бы с ним… Да знакомы ли вы? Внук мой, Борис Павлыч Райский — Иван Иваныч Тушин!..
— Если б я зараньше сказал,
то мы бы с тобой только рассорились и ты меня не с такой бы
охотою пускал
к себе по вечерам. И знай, мой милый, что все эти спасительные заранее советы — все это есть только вторжение на чужой счет в чужую совесть. Я достаточно вскакивал в совесть других и в конце концов вынес одни щелчки и насмешки. На щелчки и насмешки, конечно, наплевать, но главное в
том, что этим маневром ничего и не достигнешь: никто тебя не послушается, как ни вторгайся… и все тебя разлюбят.
Наконец мне стало легче, и я поехал в Сингапур с несколькими спутниками. Здесь есть громкое коммерческое имя Вампоа. В Кантоне так называется бухта или верфь; оттуда ли родом сингапурский купец — не знаю, только и его зовут Вампоа. Он уж лет двадцать как выехал из Китая и поселился здесь. Он не может воротиться домой, не заплатив… взятки. Да едва ли теперь есть у него и
охота к тому. У него богатые магазины, домы и великолепная вилла; у него наши запасались всем;
к нему же в лавку отправились и мы.
Читатель, может быть, возразит на этот совет, что довольно и
того, что написано в этой главе, чтобы навсегда отбить
охоту к морским путешествиям.
Итак, принимаю Бога, и не только с
охотой, но, мало
того, принимаю и премудрость его, и цель его, нам совершенно уж неизвестные, верую в порядок, в смысл жизни, верую в вечную гармонию, в которой мы будто бы все сольемся, верую в Слово,
к которому стремится вселенная и которое само «бе
к Богу» и которое есть само Бог, ну и прочее и прочее, и так далее в бесконечность.
— Я ведь
к тому, что
охота же вам со всяким связываться… как тогда из пустяков с этим штабс-капитаном… Подрались и кутить теперь мчитесь — весь ваш характер. Три дюжины шампанского — это куда же столько?
Лес кончился, и опять потянулась сплошная гарь.
Та к прошли мы с час. Вдруг Дерсу остановился и сказал, что пахнет дымом. Действительно, минут через 10 мы спустились
к реке и тут увидели балаган и около него костер. Когда мы были от балагана в 100 шагах, из него выскочил человек с ружьем в руках. Это был удэгеец Янсели с реки Нахтоху. Он только что пришел с
охоты и готовил себе обед. Котомка его лежала на земле, и
к ней были прислонены палка, ружье и топор.
Другие признаки, совершенно незаметные для нас, открыли ему: этот человек был удэгеец, что он занимался соболеванием, имел в руках палку, топор, сетку для ловли соболей и, судя по походке, был молодой человек. Из
того, что он шел напрямик по лесу, игнорируя заросли и придерживаясь открытых мест, Дерсу заключил, что удэгеец возвращался с
охоты и, вероятно, направляется
к своему биваку. Посоветовавшись, мы решили идти по его следам,
тем более что они шли в желательном для нас направлении.
На обратном пути я занялся
охотой на рябчиков и подошел
к биваку с другой стороны. Дым от костра, смешанный с паром, густыми клубами валил из палатки.
Та м шевелились люди, вероятно, их разбудили мои выстрелы.
К вечеру мы дошли до маленькой зверовой фанзы, которую, по словам Чан Лина, выстроил кореец-золотоискатель. Золота он не нашел, но соболей в
тот год поймал много. Тут мы остановились. В сумерки Чан Лин и Дерсу ходили на
охоту и убили сайка [Годовалый телок-изюбр, оставивший матку.]. Ночью они по очереди и сушили мясо.
Тут только я понял неуместность моих шуток. Для него, добывающего себе средства
к жизни
охотой, ослабление зрения было равносильно гибели. Трагизм увеличивался еще и
тем обстоятельством, что Дерсу был совершенно одинок. Куда идти? Что делать? Где склонить на старости лет свою седую голову?
Кое-где виднелась свежевзрытая земля.
Та к как домашних свиней китайцы содержат в загонах,
то оставалось допустить присутствие диких кабанов, что и подтвердилось. А раз здесь были кабаны, значит, должны быть и тигры. Действительно, вскоре около реки на песке мы нашли следы одного очень крупного тигра. Он шел вдоль реки и прятался за валежником. Из этого можно было заключить, что страшный зверь приходил сюда не для утоления жажды, а на
охоту за козулями и кабанами.
Меня поражало уже
то, что я не мог в нем открыть страсти ни
к еде, ни
к вину, ни
к охоте, ни
к курским соловьям, ни
к голубям, страдающим падучей болезнью, ни
к русской литературе, ни
к иноходцам, ни
к венгеркам, ни
к карточной и биллиардной игре, ни
к танцевальным вечерам, ни
к поездкам в губернские и столичные города, ни
к бумажным фабрикам и свеклосахарным заводам, ни
к раскрашенным беседкам, ни
к чаю, ни
к доведенным до разврата пристяжным, ни даже
к толстым кучерам, подпоясанным под самыми мышками,
к тем великолепным кучерам, у которых, бог знает почему, от каждого движения шеи глаза косятся и лезут вон…
А теперь я от себя прибавлю только
то, что на другой же день мы с Ермолаем чем свет отправились на
охоту, а с
охоты домой, что чрез неделю я опять зашел
к Радилову, но не застал ни его, ни Ольги дома, а через две недели узнал, что он внезапно исчез, бросил мать, уехал куда-то с своей золовкой.
А
то прослышит, что где-нибудь
охота проявилась — в отъезжее поле богатый барин собрался, — он сейчас туда — и гарцует в отдалении, на горизонте, удивляя всех зрителей красотой и быстротою своего коня и близко никого
к себе не подпуская.
Он рассказывал мне про свою
охоту, про
то, как раз он попал в плен
к хунхузам, но убежал от них.
Но не тщеславие говорило в нем, он просто радовался
тому, что средства
к жизни может еще добывать
охотой.
К вечеру мы дошли до
того места, где две речки сливаются вместе, откуда, собственно, и начинается Лефу [Ле-фу-хэ — река счастливой
охоты.]. Здесь она шириной 6–8 м и имеет быстроту течения 120–140 м в минуту. Глубина реки неравномерная и колеблется от 30 до 60 см.
А этот главный предмет, занимавший так мало места в их не слишком частых длинных разговорах, и даже в коротких разговорах занимавший тоже лишь незаметное место, этот предмет был не их чувство друг
к другу, — нет, о чувстве они не говорили ни слова после первых неопределенных слов в первом их разговоре на праздничном вечере: им некогда было об этом толковать; в две — три минуты, которые выбирались на обмен мыслями без боязни подслушивания, едва успевали они переговорить о другом предмете, который не оставлял им ни времени, ни
охоты для объяснений в чувствах, — это были хлопоты и раздумья о
том, когда и как удастся Верочке избавиться от ее страшного положения.
Все завидовали согласию, царствующему между надменным Троекуровым и бедным его соседом, и удивлялись смелости сего последнего, когда он за столом у Кирила Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о
том, противуречило ли оно мнениям хозяина. Некоторые пытались было ему подражать и выйти из пределов должного повиновения, но Кирила Петрович так их пугнул, что навсегда отбил у них
охоту к таковым покушениям, и Дубровский один остался вне общего закона. Нечаянный случай все расстроил и переменил.
Хотелось мне, во-вторых, поговорить с ним о здешних интригах и нелепостях, о добрых людях, строивших одной рукой пьедестал ему и другой привязывавших Маццини
к позорному столбу. Хотелось ему рассказать об
охоте по Стансфильду и о
тех нищих разумом либералах, которые вторили лаю готических свор, не понимая, что
те имели, по крайней мере, цель — сковырнуть на Стансфильде пегое и бесхарактерное министерство и заменить его своей подагрой, своей ветошью и своим линялым тряпьем с гербами.
Представлялось, что результат должен прийти сейчас же, немедленно; а так как он не приходил по желанию,
то неудача сопровождалась потоком ничего не стоящих ругательств, и
охота к производству опытов столь же легко пропадала, как и приходила.
— Словом, «родная сестра
тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», — замечает редактор журнала «Природа и
охота» Л. П. Сабанеев и обращается
к продавцу: — Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!
В их классификации чувствовался отчасти
тот же маниаческий автоматизм: вопрос сводился не
к безнравственности поступка, а
к трудности педагогической
охоты.
Собственно для ссыльной колонии неудавшийся опыт пока может быть поучителен в двух отношениях: во-первых, вольные поселенцы сельским хозяйством занимались недолго и в последние десять лет до переезда на материк промышляли только рыбною ловлей и
охотой; и в настоящее время Хомутов, несмотря на свой преклонный возраст, находит для себя более подходящим и выгодным ловить осетров и стрелять соболей, чем сеять пшеницу и сажать капусту; во-вторых, удержать на юге Сахалина свободного человека, когда ему изо дня в день толкуют, что только в двух днях пути от Корсаковска находится теплый и богатый Южно-Уссурийский край, — удержать свободного человека, если,
к тому же, он здоров и полон жизни, невозможно.
Если же мне случалось по нездоровью долго не ходить на
охоту,
то они, истощив все другие знаки нетерпенья, садились или ложились передо мною и принимались лаять и выть; потом бросались ко мне ласкаться, потом подбегали
к ружьям и другим охотничьим снарядам и потом снова принимались визжать и лаять.
Настоящие же охотники предпочитают перепелкам, что и весьма справедливо, болотную дичь, которая достигает лучшей своей поры именно в августе,
то есть в одно время с перепелками; но в местах, где болот мало или совсем нет, стрельба перепелок очень приятна и добычлива;
к тому же иногда вырвать часок-другой времени из
охоты за болотной дичью и посвятить его жирным осенним перепелкам.
В отношении
к охоте огромные реки решительно невыгодны: полая вода так долго стоит на низких местах, затопив десятки верст луговой стороны, что уже вся птица давно сидит на гнездах, когда вода пойдет на убыль. Весной, по краям разливов только, держатся утки и кулики, да осенью пролетные стаи, собираясь в дальний поход, появляются по голым берегам больших рек, и
то на самое короткое время. Все это для стрельбы не представляет никаких удобств.
В продолжение всей осенней
охоты за гусями надобно употреблять дробь самую крупную и даже безымянку; осенний гусь не
то, что подлинь: он делается очень силен и крепок
к ружью.
На песке, около самой воды, лежали оба лося и в предсмертных судорогах двигали еще ногами. Один из них подымал голову. Крылов выстрелил в него и
тем положил конец его мучениям. Когда я подошел
к животным, жизнь оставила их. Это были две самки; одна постарше, другая — молодая. Удачная
охота на лосей принудила нас остановиться на бивак раньше времени.
Он утих и —
к чему таить правду? — постарел не одним лицом и телом, постарел душою; сохранить до старости сердце молодым, как говорят иные, и трудно и почти смешно;
тот уже может быть доволен, кто не утратил веры в добро, постоянство воли,
охоты к деятельности.
— И волей, и неволей, и своей
охотой, батюшка Дмитрий Петрович, — отвечал Белоярцев шутя, но с
тем же достоинством. — Вы
к Лизавете Егоровне идете?
Я очень скоро пристрастился
к травле ястребочком, как говорил Евсеич, и в
тот счастливый день, в который получал с утра позволенье ехать на
охоту, с живейшим нетерпеньем ожидал назначенного времени,
то есть часов двух пополудни, когда Филипп или Мазан, выспавшись после раннего обеда, явится с бодрым и голодным ястребом на руке, с собственной своей собакой на веревочке (потому что у обоих собаки гонялись за перепелками) и скажет: «Пора, сударь, на
охоту».
Я не только любил смотреть, как резвый ястреб догоняет свою добычу, я любил все в
охоте: как собака, почуяв след перепелки, начнет горячиться, мотать хвостом, фыркать, прижимая нос
к самой земле; как, по мере
того как она подбирается
к птице, горячность ее час от часу увеличивается; как охотник, высоко подняв на правой руке ястреба, а левою рукою удерживая на сворке горячую собаку, подсвистывая, горячась сам, почти бежит за ней; как вдруг собака, иногда искривясь набок, загнув нос в сторону, как будто окаменеет на месте; как охотник кричит запальчиво «пиль, пиль» и, наконец, толкает собаку ногой; как, бог знает откуда, из-под самого носа с шумом и чоканьем вырывается перепелка — и уже догоняет ее с распущенными когтями жадный ястреб, и уже догнал, схватил, пронесся несколько сажен, и опускается с добычею в траву или жниву, — на это, пожалуй, всякий посмотрит с удовольствием.
В прошлом лете я не брал в руки удочки, и хотя настоящая весна так сильно подействовала на меня новыми и чудными своими явлениями — прилетом птицы и возрождением
к жизни всей природы, — что я почти забывал об уженье, но тогда, уже успокоенный от волнений, пресыщенный, так сказать, тревожными впечатлениями, я вспомнил и обратился с новым жаром
к страстно любимой мною
охоте, и чем ближе подходил я
к пруду,
тем нетерпеливее хотелось мне закинуть удочку.
Самое большое, чем он мог быть в этом отношении, это — пантеистом, но возвращение его в деревню, постоянное присутствие при
том, как старик отец по целым почти ночам простаивал перед иконами, постоянное наблюдение над
тем, как крестьянские и дворовые старушки с каким-то восторгом бегут
к приходу помолиться, — все это, если не раскрыло в нем религиозного чувства,
то, по крайней мере, опять возбудило в нем
охоту к этому чувству; и в первое же воскресенье, когда отец поехал
к приходу, он решился съездить с ним и помолиться там посреди этого простого народа.
— Да какой променаж, — сказал
тот, приехав
к нему, — поедем на
охоту на озеро; я ружье и собаку с собой захватил.
На заводе шли деятельные приготовления
к предстоявшей поездке набоба по всему округу, о чем было уже известно всем, а в особенности
тем, кому о сем ведать надлежало. Управители оставили Кукарский завод и разъехались по своим гнездам: Сарматов — в Мельковский завод, Буйко — в Куржак, Дымцевич — в Заозерный и т. д. Главная остановка по маршруту предполагалась в Баламутском заводе, где царствовал Вершинин, а затем в Заозерном и Куржаке, где предполагалась
охота.
Рассердился на меня не на шутку за
то, что я выразился, якобы он, в удобное для
охоты время, командирует своего секретаря, под видом дел службы, собственно для стреляния дичи
к столу его сиятельства.
— Эта опасность («про какую он говорит опасность, сидя на Северной», подумал Козельцов), лишения, ничего достать нельзя, — продолжал он, обращаясь всё
к Володе. — И что вам за
охота, я решительно вас не понимаю, господа! Хоть бы выгоды какие-нибудь были, а
то так. Ну, хорошо ли это, в ваши лета вдруг останетесь калекой на всю жизнь?
Крапчик не с большой
охотой передал Егору Егорычу записку, опасаясь, что
тот, по своему раскиданному состоянию духа, забудет о ней и даже потеряет ее, что отчасти и случилось. Выехав из своего отеля и направившись прямо
к Сперанскому, Егор Егорыч,
тем не менее, думал не об докладной записке, а о
том, действительно ли масоны и хлысты имеют аналогию между собой, — вопрос, который он хоть и решил утвердительно, но не вполне был убежден в
том.
Все только хлопочут, как бы потанцевать, в карты, на бильярде поиграть, а чтобы этак почитать, поучиться, потолковать о чем-нибудь возвышенном, —
к этому ни у кого нет ни малейшей
охоты, а, напротив, смеются над
тем, кто это любит: «ну, ты, говорят, философ, занесся в свои облака!».
Но в это самое утро, когда гончие царевича дружно заливались в окрестностях Москвы, а внимание охотников, стоявших на лазах, было поглощено ожиданием, и каждый напрягал свое зрение, и ни один не заботился о
том, что делали его товарищи, — в это время по глухому проселку скакали, удаляясь от места
охоты, Хомяк и Малюта, а промеж них со связанными руками, прикрученный
к седлу, скакал кто-то третий, которого лицо скрывал черный башлык, надвинутый до самого подбородка.