Неточные совпадения
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских войн в Германии» и «Политических движений русского народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от
деревни к
деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной
массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все новые, живые, черные валы.
Направо туман; левее черным пятном лежала
деревня, дальше безразличной
массой стлались поля. Он дохнул в себя раза два сырого воздуха и чихнул.
Обед подается по-праздничному, в три часа, при свечах, и длится, по крайней мере, полтора часа. Целая
масса лакеев, своих и чужих, служит за столом. Готовят три повара, из которых один отличается по части старинных русских кушаньев, а двое обучались в Москве у Яра и выписываются в
деревню зимою на несколько недель. Сверх того, для пирожных имеется особенный кондитер, который учился у Педотти и умеет делать конфекты. Вообще в кулинарном отношении Гуслицыны не уступают даже Струнниковым.
— Нет, не встретится, если я уеду в
деревню на год, на два, на три… Госпожа, которая жила здесь со мной, теперь, вероятно, уже овдовела, следовательно, совершенно свободна. Будем мы с ней жить в дружеских отношениях, что нисколько не станет меня отвлекать от моих занятий, и сверх того у меня перед глазами будет для наблюдения деревенская и провинциальная жизнь, и, таким образом, открывается
масса свободного времени и
масса фактов!
Над
массами тяготеют два закона: над городскими пролетариями — закон отчаяния, над обывателями
деревень, — закон бессознательности.
Села и
деревни пустеют; население бежит; дома, дававшие приют
массе путников, уныло стоят с заколоченными ставнями; лошади и другой скот сбываются за бесценок; наконец появляется особая категория дотоле неизвестных преступных деяний.
С лихорадочною страстностью переезжает он с места на место, всходит на горы и сходит с оных, бродит по
деревням, удивляется свежести горного воздуха и дешевизне табльдотов, не морщась пьет местное вино, вступает в собеседования с кельнерами и хаускнехтами и наконец, с наступлением ночи, падает в постель (снабженную, впрочем, дерюгой вместо белья и какими-то кисельными комками вместо подушек), измученный беготней и
массой полученных впечатлений.
— Нравится мне, другому, третьему!.. не то говоришь, милый! разве я один так думаю и действую, как учил думать и действовать тебя?.. Посмотри кругом: рассмотри
массу — толпу, как ты называешь ее, — не ту, что в
деревне живет: туда это долго не дойдет, а современную, образованную, мыслящую и действующую: чего она хочет и к чему стремится? как мыслит? и увидишь, что именно так, как я учил тебя. Чего я требовал от тебя — не я все это выдумал.
Главную
массу приисковых рабочих составляли горнозаводские мастеровые и жители лесных
деревень гористой части Верхотурского уезда, где почва камениста и неродима; для них было во всех отношениях прямым расчетом работать на приисках семьями.
Я говорю о самых обыкновенных представителях культурной
массы, о тех исчадиях городской суеты, для которых
деревня составляет, наравне с экипажем, хорошим поваром и пр., одну из принадлежностей комфорта или общепризнанных условий приличия — и ничего больше.
В больших центрах она теряется в
массе прочих праздношатающихся и потому не слишком бьет в глаза, но в малых городах и в особенности в
деревнях она положительно подла и невыносима.
Мы не остались на отбитой позиции, хотя турки были сбиты повсюду. Когда наш генерал увидел, что из
деревни выходят на шоссе батальон за батальоном, двигаются
массы кавалерии и тянутся длинные вереницы пушек, он ужаснулся. Очевидно, турки не знали наших сил, скрытых кустами; если бы им было известно, что всего только четырнадцать рот выбили их из глубоких дорог, рытвин и плетней, окружавших
деревню, они вернулись бы и раздавили нас. Их было втрое больше.
Всю первую половину мая шли непрерывные дожди, а мы двигались без палаток. Бесконечная глинистая дорога подымалась на холм и спускалась в овраг чуть ли не на каждой версте. Идти было тяжело. На ногах комья грязи, серое небо низко повисло, и беспрерывно сеет на нас мелкий дождь. И нет ему конца, нет надежды, придя на ночлег, высушиться и отогреться: румыны не пускали нас в жилье, да им и негде было поместить такую
массу народа. Мы проходили город или
деревню и становились где-нибудь на выгоне.
Становой и понятые, прибывшие вместе с Псековым на место происшествия, нашли следующее. Около флигеля, в котором жил Кляузов, толпилась
масса народу. Весть о происшествии с быстротою молнии облетела окрестности, и народ, благодаря праздничному дню, стекался к флигелю со всех окрестных
деревень. Стоял шум и говор. Кое-где попадались бледные, заплаканные физиономии. Дверь в спальню Кляузова найдена была запертой. Изнутри торчал ключ.
Наташа навела ко мне
массу больных. Все в
деревне ей знакомы, и все ей приятели. Она сопутствует мне в обходах, развешивает лекарства. Странное что-то в ее отношениях ко мне: Наташа словно все время изучает меня; она как будто не то ждет от меня чего-то, не то ищет, как самой подойти ко мне. Может быть, впрочем, я ошибаюсь. Но какие славные у нее глаза!
Несколько человек срываются с места и бегут к
деревне за рогожей. На писаря находит вдохновение. Он засучивает рукава, потирает ладонями бока и делает
массу мелких телодвижений, свидетельствующих об избытке энергии и решимости.
Китайцы служат японцам, особенно хунхузы, которых они организовали в правильные шайки… Они шныряют повсюду, у
деревни Саймадзы, например, их
масса… Какою ворожбою успели влезть японцы в сердце китайцев — неизвестно… Несомненно одно, что они, не тратя на них безумных денег, как мы, умеют с ними обращаться и достигают лучших результатов. Оно и понятно. Тут главную роль, конечно, играет родственность рас.
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди
деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие
массы французов.
Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась
деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров,
массы французских войск, которых, очевидно, бо́льшая часть находилась в самой
деревне и за горою.
Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за
деревней, такие же
массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана.
— А почему же нет? Можно и без вицмундира быть на службе. И здесь, в городе, и в
деревне каждый не опустившийся человек приобретает тройную цену… Хам торжествует. И вы, господа, добровольно уступаете ему место. В уезде можно и в сословной должности делать
массу добра!