Он в одном месте своих записок сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся,
мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние…» В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать.
Неточные совпадения
Но княгиня, узнав по Kurliste, [по курортному списку,] что это был Левин Николай и Марья Николаевна, объяснила Кити, какой дурной человек был этот Левин, и все
мечты об этих двух лицах
исчезли.
Пустыня
исчезла; Софья, в
мечте его, была уже опять в своем кабинете, затянутая в свое платье, за сонатой Бетховена, и в трепете слушала шепот бедного, страстного Милари.
Жизнь… жизни, народы, революции, любимейшие головы возникали, менялись и
исчезали между Воробьевыми горами и Примроз-Гилем; след их уже почти заметен беспощадным вихрем событий. Все изменилось вокруг: Темза течет вместо Москвы-реки, и чужое племя около… и нет нам больше дороги на родину… одна
мечта двух мальчиков — одного 13 лет, другого 14 — уцелела!
Все московские воспоминания, стыд и раскаяние, все пошлые
мечты о Кавказе, все
исчезли и не возвращались более.
Где вы, тревожные заботы, суеты,
Сердец приятное волненье,
Боязни и надежд пременно ощущенье
И самолюбия
мечты?
Где зрителей восторг и удивленье,
Талантам истинным нельстивые хвалы,
Рукоплесканий гром, благодаренье,
Весельем искренним шумящие столы?
Исчезло все… и пустота, смущенье.
Уныние на сердце налегло!
Зачем же цели достиженье,
Свершившись, — нам отрад не принесло?
Потери видны, приобретений нет; поднимаемся в какую-то изреженную среду, в какой-то мир бесплотных абстракций, важная торжественность кажется суровою холодностью; с каждым шагом уносишься более и более в это воздушное море — становится страшно просторно, тяжело дышать и безотрадно, берега отдаляются,
исчезают, — с ними
исчезают все образы, навеянные
мечтами, с которыми сжилось сердце; ужас объемлет душу: Lasciate ogni speranza voi ch'entrate!
И жадный червь ее грызет, грызет, —
Я думаю, тот самый, что когда-то
Терзал Саула; но порой и тот
Имел отраду: арфы звук крылатый,
Как ангела таинственный полет,
В нем воскрешал и слезы и надежды;
И опускались пламенные вежды,
С гармонией сливалася
мечта,
И злобный дух бежал, как от креста.
Но этих звуков нет уж в поднебесной, —
Они
исчезли с арфою чудесной…
Вдали от солнца и природы,
Вдали от света и искусства,
Вдали от жизни и любви
Мелькнут твои младые годы,
Живые помертвеют чувства,
Мечты развеются твои…
И жизнь твоя пройдет незрима
В краю безлюдном, безымянном,
На незамеченной земле, —
Как
исчезает облак дыма
На небе тусклом и туманном,
В осенней беспредельной мгле…
Привидение не было
мечтою воображения — оно не
исчезало и напоминало своим видом описание, сделанное поэтом Гейне для виденной им «таинственной женщины»: как то, так и это представляло «труп, в котором заключена душа».
Повсюду ночь да ночь, куда ни бросишь взор,
Исчезли без следа мои младые лета,
Как в зимних небесах сверкнувший метеор
Как мало радостей они мне подарили,
Как скоро светлые рассеялись
мечты!
Уже после первого ребенка, Лелечки, она заметно пополнела и окрепла, и
исчезли всякие придыхания в легком, а после второго, большеголового Яшеньки, у нее появилось даже некоторое дородство, сановитость, и определенно прорезалась морщинка на том месте, откуда в будущем обещал набухнуть второй подбородок. Намечалось несомненное сходство с покойной матерью. На это обстоятельство первый обратил внимание Михаил Михайлович и был, конечно, в восторге: теперь его
мечта окончательно сливалась с действительностью.
— Ты мое единственное дитя, Осип! Единственное, что мне осталось от
мечты и счастья, которые
исчезли, как сон, а взамен явилось разочарование и горечь. Тогда я многое потерял и все вынес; но если бы мне пришлось потерять тебя — я не перенес бы этого.