Неточные совпадения
«Гм, это правда, — продолжал он, следуя за
вихрем мыслей, крутившимся в его голове, — это правда, что к человеку надо „подходить постепенно и осторожно, чтобы разузнать его“; но господин Лужин ясен.
Мысли крутились, как
вихрь, в голове Раскольникова. Он был ужасно раздражен.
Правильно сказал: мир для меня — непрерывный поток противоречивых явлений, которые
вихрем восходят или нисходят куда-то по какой-то спирали, которая позволяет
мыслить о сходстве, о повторяемости событий.
В пронзительном голосе Ивана Самгин ясно слышал нечто озлобленное, мстительное. Непонятно было, на кого направлено озлобление, и оно тревожило Клима Самгина. Но все же его тянуло к Дронову. Там, в непрерывном
вихре разнообразных систем фраз, слухов, анекдотов, он хотел занять свое место организатора
мысли, оракула и провидца. Ему казалось, что в молодости он очень хорошо играл эту роль, и он всегда верил, что создан именно для такой игры. Он думал...
У него
вихрем неслись эти
мысли, и он все смотрел на нее, как смотрят в бесконечную даль, в бездонную пропасть, с самозабвением, с негой.
Но,
вихрю мыслей предана,
«Однакож, — говорит она, —
Я помню поле… праздник шумный…
Так они и сделали. Впрочем, и Райский пробыл в Англии всего две недели — и не успел даже ахнуть от изумления — подавленный грандиозным оборотом общественного механизма жизни — и поспешил в веселый Париж. Он видел по утрам Лувр, а вечером мышиную беготню, веселые визги, вечную оргию, хмель крутящейся
вихрем жизни, и унес оттуда только чад этой оргии, не давшей уложиться поглубже наскоро захваченным из этого омута
мыслям, наблюдениям и впечатлениям.
Не описываю и
мыслей, подымавшихся в голове, как туча сухих листьев осенью, после налетевшего
вихря; право, что-то было на это похожее, и, признаюсь, я чувствовал, что по временам мне начинает изменять рассудок.
Самый фантастический
вихрь поднялся в голове его сейчас после того, как он третьего дня расстался с Алешей, и спутал все его
мысли.
— Все это я знаю; но вот что, Мари, не поехать ли и нам тоже с ними? — проговорил
Вихров; ему очень улыбалась
мысль проехать с ней по озеру в темную ночь.
— Эти отношения, — развивал
Вихров далее свою
мысль, — она, вероятно бы, поддержала всю жизнь с одним мужчиной, но что же делать, если случилось так, что она, например, полюбила мужа — вышел негодяй, она полюбила другого — тоже негодяй, третьего — и тот негодяй.
Она в самом деле любила Клеопатру Петровну больше всех подруг своих. После той размолвки с нею, о которой когда-то Катишь писала Вихрову, она сама, первая, пришла к ней и попросила у ней прощения. В Горохове их ожидала уже вырытая могила; опустили туда гроб, священники отслужили панихиду — и
Вихров с Катишь поехали назад домой. Всю дорогу они, исполненные своих собственных
мыслей, молчали, и только при самом конце их пути Катишь заговорила...
— Как-то мое дело теперь повернется — интересно!.. — произнес
Вихров, видимо, больше занятый своими
мыслями, чем рассказом Кнопова. — Я уж подал жалобу в сенат.
В необразованном, пошловатом провинциальном мирке они были почти единственными представителями и отголосками того маленького ручейка
мысли повозвышеннее, чувств поблагороднее и стремлений попоэтичнее, который в то время так скромно и почти таинственно бежал посреди грубой и, как справедливо выражался
Вихров, солдатским сукном исполненной русской жизни.
Вихров, по наружности, слушал эти похвалы довольно равнодушно, но, в самом деле, они очень ему льстили, и он вошел в довольно подробный разговор с молодыми людьми, из которого узнал, что оба они были сами сочинители; штатский писал статьи из политической экономии, а военный — очерки последней турецкой войны, в которой он участвовал; по некоторым
мыслям и по некоторым выражениям молодых людей,
Вихров уже не сомневался, что оба они были самые невинные писатели; Мари между тем обратилась к мужу.
— Вы, надеюсь, — заговорил уже
Вихров, видимо, мучимый какой-то
мыслью, — надеюсь, что ко мне приехали не на короткий срок?
Вихров между тем все более и более погружался в невеселые
мысли: и скучно-то ему все это немножко было, и невольно припомнилась прежняя московская жизнь и прежние московские товарищи.
Перед экзаменом инспектор-учитель задал им сочинение на тему: «Великий человек». По словесности
Вихров тоже был первый, потому что прекрасно знал риторику и логику и, кроме того, сочинял прекрасно. Счастливая
мысль мелькнула в его голове: давно уже желая высказать то, что наболело у него на сердце, он подошел к учителю и спросил его, что можно ли, вместо заданной им темы, написать на тему: «Случайный человек»?
— Это не то что он образ нарисовал, — объяснял ей
Вихров, — он в
мыслях своих только имел Христа, когда кланялся сатане.
— Слушаю-с! — отвечал Иван и, будучи все-таки очень доволен милостями барина, решился в
мыслях еще усерднее служить ему, и когда они возвратились домой,
Вихров, по обыкновению, сел в кабинете писать свой роман, а Иван уселся в лакейской и старательнейшим образом принялся приводить в порядок разные охотничьи принадлежности: протер и прочистил ружья, зарядил их, стал потом починивать патронташ.
Тысячи мрачных
мыслей наполнили голову Юлии после разговора ее с братом. Она именно после того и сделалась больна. Теперь же
Вихров говорил как-то неопределенно. Что ей было делать? И безумная девушка решилась сама открыться в чувствах своих к нему, а там — пусть будет, что будет!
— Но скажите, как же вам пришла в голову
мысль победить ее? — спросил
Вихров.
— Все это показывает, что заниматься литературой надо и
мысль покинуть! — произнес
Вихров.
— Ура! — кричал
Вихров громче всех. — Такой искренний и знаменательный тост государь, я думаю, не часто получал: это
мысль приветствует и благодарит своего осуществителя!
В Воздвиженском в это время
Вихров, пришедши уже в себя и будучи только страшно слаб, лежал, опустив голову на подушки; худ и бледен он был, как мертвец, и видно было, что
мысли, одна другой мрачнее, проходили постоянно в его голове.
— Мне уж позвольте речь держать, — подхватил
Вихров, — так как некоторым образом я затеял этот обед, то и желаю на нем высказать несколько моих
мыслей…
На роль Лоренцо, значит, недоставало теперь актера; для няньки
Вихров тоже никого не мог найти. Кого он из знакомых дам ни приглашал, но как они услышат, что этот театр не то, чтобы в доме где-нибудь устраивался, а затевают его просто студенты, — так и откажутся. Павел, делать нечего, с глубоким душевным прискорбием отказался от
мысли о театре.
Те, оставшись вдвоем, заметно конфузились один другого: письмами они уже сказали о взаимных чувствах, но как было начать об этом разговор на словах?
Вихров, очень еще слабый и больной, только с любовью и нежностью смотрел на Мари, а та сидела перед ним, потупя глаза в землю, — и видно было, что если бы она всю жизнь просидела тут, то сама первая никогда бы не начала говорить о том. Катишь, решившая в своих
мыслях, что довольно уже долгое время медлила, ввела, наконец, ребенка.
— Довольно бы того хоть увидать, а там я бы и сама угадала. Послушай: я ведь так глупа стала; хожу-хожу здесь, все одна, все одна, — все думаю;
мысли как какой-то
вихрь, так тяжело! Я и выдумала, Ваня: нельзя ли тебе с ней познакомиться? Ведь графиня (тогда ты сам рассказывал) хвалила твой роман; ты ведь ходишь иногда на вечера к князю Р***; она там бывает. Сделай, чтоб тебя ей там представили. А то, пожалуй, и Алеша мог бы тебя с ней познакомить. Вот ты бы мне все и рассказал про нее.
Это было странное, лихорадочное время, хаос какой-то, в котором самые противоположные чувства,
мысли, подозренья, надежды, радости и страданья кружились
вихрем; я страшился заглянуть в себя, если только шестнадцатилетний мальчик может в себя заглянуть, страшился отдать себе отчет в чем бы то ни было; я просто спешил прожить день до вечера; зато ночью я спал… детское легкомыслие мне помогало.
Голова действительно кружилась у Санина — и над всем этим
вихрем разнообразных ощущений, впечатлений, недосказанных
мыслей постоянно носился образ Джеммы, тот образ, который так неизгладимо врезался в его память в ту теплую, электрически-потрясенную ночь, в том темном окне, под лучами роившихся звезд!
Таким образом, инстинктивно и машинально, с целым
вихрем мыслей в голове, возился он над саком и — вдруг остановился, бросил всё и с глубоким стоном протянулся на диване.
Мужик остановил, и Степана Трофимовича общими усилиями втащили и усадили в телегу, рядом с бабой, на мешок.
Вихрь мыслей не покидал его. Порой он сам ощущал про себя, что как-то ужасно рассеян и думает совсем не о том, о чем надо, и дивился тому. Это сознание в болезненной слабости ума мгновениями становилось ему очень тяжело и даже обидно.
Мы с новою страстью бросились в
вихрь удовольствий, чтобы только забыть о предстоящем свидании с Иваном Тимофеичем. Но существование наше уже было подточено.
Мысль, что вот-вот сейчас позовут и предложат что-то неслыханное, вследствие чего придется, пожалуй, закупориться в Проплеванную, — эта ужасная
мысль следила за каждым моим шагом и заставляла мешать в кадрилях фигуры. Видя мою рассеянность, дамы томно смотрели на меня, думая, что я влюблен...
Это — существо непостижимой сложности, вместилище бесконечного
вихря мыслей; как бы я ни относился к нему, он является частью меня самого, живет где-то во мне, я о нем думаю, и тень души его лежит на моей душе.
И вдруг снова закружился хоровод чуждых
мыслей, непонятных слов. Казалось, что они вьются вокруг неё, как
вихрь на перекрёстке, толкают её, не позволяя найти прямой путь к человеку, одиноко, сидевшему в тёмном углу, и вот она шатается из стороны в сторону, то подходя к нему, то снова удаляясь в туман непонятного и возбуждающего нудную тоску.
Когда крестный говорил о чиновниках, он вспомнил о лицах, бывших на обеде, вспомнил бойкого секретаря, и в голове его мелькнула
мысль о том, что этот кругленький человечек, наверно, имеет не больше тысячи рублей в год, а у него, Фомы, — миллион. Но этот человек живет так легко и свободно, а он, Фома, не умеет, конфузится жить. Это сопоставление и речь крестного возбудили в нем целый
вихрь мыслей, но он успел схватить и оформить лишь одну из них.
Волынцев пошел на самый конец сада. Ему горько и тошно стало; а на сердце залег свинец, и кровь по временам поднималась злобно. Дождик стал опять накрапывать. Рудин вернулся к себе в комнату. И он не был спокоен:
вихрем кружились в нем
мысли. Доверчивое, неожиданное прикосновение молодой, честной души смутит хоть кого.
Я чувствовал себя опьяненным словами, не улавливал
мысли в них, земля подо мною качалась в словесном
вихре, и часто я с отчаянием думал, что нет на земле человека глупее и бездарнее меня.
О, какой
вихрь мыслей, ощущений пронесся менее чем в мгновение в уме моем, и да здравствует электричество человеческой
мысли!
Он обнял ее и тотчас же почувствовал ее большое, роскошное тело легким, живым, послушным каждому движению, каждому намеку его рук. Какой-то жаркий, сухой
вихрь вдруг налетел и скомкал его волю, рассудок, все его гордые и целомудренные
мысли, все, что в нем было человеческого и чистого. Почему-то вдруг, обрывком, вспомнилось ему купанье перед обедом и эти теплые, качающиеся, ненасытные волны.
Как разобраться во всех этих тонких изворотах чужой
мысли, в этом чудовищном
вихре чувств и желаний, который постоянно, быстро и неуловимо несется в душе постороннего человека?»
«Фленушка!» —
вихрем пронеслось в
мыслях Дуни.
«Все тайное да будет явно!» —
вихрем пронеслась в голове Вассы нечаянная
мысль, и она с глухим истеричным рыданием кинулась на грудь горбуньи.
В
вихре мыслей, закружившихся в детской головке, проносится целая вереница грехов перед Дуней…
«Неужели?» —
вихрем пронеслась недосказанная
мысль в голове Елены Дмитриевны, и она до боли закусила побелевшие от волнения губы.
Мгновенно
вихрем проносится в голове короткая
мысль...
«Русалки! Либо леший! Кто их знает!» —
вихрем пронеслась взволнованная
мысль в юной головке девушки.
— Если они откроют наше присутствие здесь, то, конечно, не пощадят и убьют, —
вихрем пронеслась
мысль в разгоряченном мозгу девушки.
A сердце сжималось в это самое время страхом за жизнь младшего братишки. Ведь красавчик Иоле был любимцем семьи! Ведь, не приведи Господь, убьют Иоле, старуха-мать с ума сойдет от горя, и не захочет без него жить!.. —
вихрем проносится жуткая
мысль в мозгу боевого героя. Потом приходит на ум её недавняя просьба, просьба взволнованной, любящей матери-старухи.