Неточные совпадения
Несмотря, однако ж,
на такую размолвку, гость и хозяин поужинали вместе, хотя
на этот раз не стояло
на столе никаких вин с затейливыми именами. Торчала одна только
бутылка с каким-то кипрским, которое было то, что называют кислятина во всех отношениях. После ужина Ноздрев сказал Чичикову, отведя его в боковую комнату, где была приготовлена для него постель...
Когда после того вышел он в столовую, там уже стоял
на столе чайный прибор с
бутылкою рома.
Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В
бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверкает Ипокреной;
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло: за него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль, друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей не мало,
А сколько шуток и стихов,
И споров, и веселых снов!
Они подошли к дому; то был действительно трактир Меннерса. В раскрытом окне,
на столе, виднелась
бутылка; возле нее чья-то грязная рука доила полуседой ус.
Едва Грэй вступил в полосу дымного света, как Меннерс, почтительно кланяясь, вышел из-за своего прикрытия. Он сразу угадал в Грэе настоящего капитана — разряд гостей, редко им виденных. Грэй спросил рома. Накрыв
стол пожелтевшей в суете людской скатертью, Меннерс принес
бутылку, лизнув предварительно языком кончик отклеившейся этикетки. Затем он вернулся за стойку, поглядывая внимательно то
на Грэя, то
на тарелку, с которой отдирал ногтем что-то присохшее.
Клим разделся, прошел
на огонь в неприбранную комнату; там
на столе горели две свечи, бурно кипел самовар, выплескивая воду из-под крышки и обливаясь ею, стояла немытая посуда, тарелки с расковырянными закусками,
бутылки, лежала раскрытая книга.
Усмехнувшись, Митрофанов махнул рукою над
столом, задел
бутылку и, удерживая ее, подскочил
на стуле.
— Народники устроили? — спросил Тагильский. Пред ним,
на столе, тоже стояла
бутылка, но уже пустая.
…Самгин сел к
столу и начал писать, заказав слуге
бутылку вина. Он не слышал, как Попов стучал в дверь, и поднял голову, когда дверь открылась. Размашисто бросив шляпу
на стул, отирая платком отсыревшее лицо, Попов шел к
столу, выкатив глаза, сверкая зубами.
Самгин медленно поднялся, сел
на диван. Он был одет, только сюртук и сапоги сняты. Хаос и запахи в комнате тотчас восстановили в памяти его пережитую ночь. Было темно.
На столе среди
бутылок двуцветным огнем горела свеча, отражение огня нелепо заключено внутри пустой
бутылки белого стекла. Макаров зажигал спички, они, вспыхнув, гасли. Он склонился над огнем свечи, ткнул в него папиросой, погасил огонь и выругался...
Поправив
на голове остроконечный колпак, пощупав маску, Самгин подвинулся ко
столу. Кружево маски, смоченное вином и потом, прилипало к подбородку, мантия путалась в ногах. Раздраженный этим, он взял
бутылку очень холодного пива и жадно выпил ее, стакан за стаканом, слушая, как спокойно и неохотно Кутузов говорит...
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со
стола бутылку вина, но Спивак взяла ее из руки Туробоева и поставила
на пол. Клима внезапно ожег злой вопрос: почему жизнь швыряет ему под ноги таких женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату брата последним и через несколько минут прервал спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно хотелось сказать...
В «Медведе» кричали ура, чокались, звенело стекло бокалов, хлопали пробки, извлекаемые из
бутылок, и было похоже, что люди собрались
на вокзале провожать кого-то. Самгин вслушался в торопливый шум, быстро снял очки и, протирая стекла, склонил голову над
столом.
Вскочив с дивана, он забегал по кабинету, топая так, что звенели стаканы и
бутылки на столе.
Он развертывал пакеты, раскладывал
на столе хлеб, колбасу, копченую рыбу, заставил Самгина найти штопор, открыл
бутылки, все время непрерывно говоря...
Самгин прошел в комнату побольше, обставленную жесткой мебелью, с большим обеденным
столом посредине,
на столе кипел самовар. У буфета хлопотала маленькая сухая старушка в черном платье, в шелковой головке, вытаскивала из буфета
бутылки.
Стол и комнату освещали с потолка три голубых розетки.
Стараясь удержать
на лицах выражение задумчивости и скорби, все шли в угол, к
столу; там соблазнительно блестели
бутылки разноцветных водок, вызывающе распластались тарелки с закусками. Важный актер, вздыхая, сознавался...
— С кем с нами? — спрашивал Юрин. А Дронов, вытаскивая из буфета
бутылки и тарелки с закусками, ставил их
на стол, гремел посудой.
Помогая Варваре носить посуду и
бутылки из буфета
на стол, Брагин докторально заметил, что интеллигенция не устраивает погромов.
Перешли в большую комнату, ее освещали белым огнем две спиртовые лампы, поставленные
на стол среди многочисленных тарелок, блюд,
бутылок. Денисов взял Самгина за плечо и подвинул к небольшой, толстенькой женщине в красном платье с черными бантиками
на нем.
Дядя Хрисанф и Варвара переставляли
бутылки с закусочного
стола на обеденный, не важный актер восклицал...
Столовая Премировых ярко освещена,
на столе, украшенном цветами, блестело стекло разноцветных
бутылок, рюмок и бокалов, сверкала сталь ножей;
на синих, широких краях фаянсового блюда приятно отражается огонь лампы, ярко освещая горку разноцветно окрашенных яиц.
Маргарита встретила его так, как будто он пришел не в первый, а в десятый раз. Когда он положил
на стол коробку конфет, корзину пирожных и поставил
бутылку портвейна, она спросила, лукаво улыбаясь...
Большой овальный
стол был нагружен посудой,
бутылками, цветами, окружен стульями в серых чехлах; в углу стоял рояль,
на нем — чучело филина и футляр гитары; в другом углу — два широких дивана и над ними черные картины в золотых рамах.
Он вылил остатки рома из
бутылки в чашку и зажег опять ром. Потом, положив оба локтя
на стол, небрежно глядел
на Райского.
Через пять минут
на столе стояла свежая
бутылка хереса, и Половодов как-то машинально проглотил первую рюмку.
На сосновом
столе стоял потухший самовар, тут же поднос с чашками, допитая
бутылка рому, не совсем допитый штоф водки и объедки пшеничного хлеба.
Вошла Феня и поставила
на стол поднос,
на нем откупоренную
бутылку и три налитые бокала.
Но убранство комнат также не отличалось особым комфортом: мебель была кожаная, красного дерева, старой моды двадцатых годов; даже полы были некрашеные; зато все блистало чистотой,
на окнах было много дорогих цветов; но главную роскошь в эту минуту, естественно, составлял роскошно сервированный
стол, хотя, впрочем, и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две
бутылки вина, две
бутылки великолепного монастырского меду и большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся в околотке.
Я согласился. Толстый рыжий самовар в четвертый раз появился
на столе. Я достал
бутылку рому. Я не ошибся, приняв моего собеседника за мелкопоместного дворянина. Звали его Петром Петровичем Каратаевым.
Прямо против входа было устроено нечто вроде кумирни, а около нее
на столе стояли подсвечники с красными свечами, какие-то желтые коробочки и запыленные
бутылки.
Два месяца. Как это, в одну минуту, прошли два месяца? Сидит офицер.
На столе перед офицером
бутылка.
На коленях у офицера она, Верочка.
Вот этот характер наших сходок не понимали тупые педанты и тяжелые школяры. Они видели мясо и
бутылки, но другого ничего не видали. Пир идет к полноте жизни, люди воздержные бывают обыкновенно сухие, эгоистические люди. Мы не были монахи, мы жили во все стороны и, сидя за
столом, побольше развились и сделали не меньше, чем эти постные труженики, копающиеся
на заднем дворе науки.
Сотни людей занимают ряды
столов вдоль стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где
на полках красуются
бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом, за полтинник
бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
Картина, достойная описания: маленькая комната, грязный
стол с пустыми
бутылками, освещенный жестяной лампой; налево громадная русская печь (помещение строилось под кухню), а
на полу вповалку спало более десяти человек обоего пола, вперемежку, так тесно, что некуда было поставить ногу, чтобы добраться до
стола.
Мы вошли в комнату рядом со спальней, где
на столе стояла
бутылка водки, а
на керосинке жарилось мясо.
На двух
столах стояли такие же лампочки, пустые
бутылки, валялись объедки хлеба, огурцов, селедки.
Моментально
на столе выстроились холодная смирновка во льду, английская горькая, шустовская рябиновка и портвейн Леве № 50 рядом с
бутылкой пикона. Еще двое пронесли два окорока провесной, нарезанной прозрачно розовыми, бумажной толщины, ломтиками. Еще поднос,
на нем тыква с огурцами, жареные мозги дымились
на черном хлебе и два серебряных жбана с серой зернистой и блестяще-черной ачуевской паюсной икрой. Неслышно вырос Кузьма с блюдом семги, украшенной угольниками лимона.
По возвращении
на родину его тоже сопровождали злые духи: в его квартире все предметы —
столы, стулья, подсвечники, горшки и
бутылки — жили своей собственной жизнью, передвигались, стучали, летали из угла в угол.
Галактиона удивило, что вся компания, пившая чай в думе, была уже здесь — и двое Ивановых, и трое Поповых, и Полуянов, и старичок с утиным носом, и доктор Кочетов. Галактион подумал, что здесь именины, но оказалось, что никаких именин нет. Просто так, приехали — и делу конец. В большой столовой во всю стену был поставлен громадный
стол, а
на нем десятки
бутылок и десятки тарелок с закусками, — у хозяина был собственный ренсковый погреб и бакалейная торговля.
Он, по обыкновению, был с похмелья, что являлось для него нормальным состоянием. Устенька достала из буфета
бутылку финьшампань и поставила ее
на стол. Доктор залпом выпил две больших рюмки и сразу осовел.
Егор с женой Дарьей уже ждали в избе. Мухин поздоровался со снохой и сел
на лавку к
столу. Таисья натащила откуда-то тарелок с пряниками, изюмом и конфетами, а Дарья поставила
на стол только что испеченный пирог с рыбой. Появилась даже
бутылка с наливкой.
Гляжу — вот я
на тебя,
на стол,
на бутылку,
на свои руки, ноги и думаю, что все это одинаково и все ни к чему…
На столе, между зажженными канделябрами, торчали из мельхиоровой вазы, отпотевшей от холода, два белых осмоленных горлышка
бутылок, и свет жидким, дрожащим золотом играл в плоских бокалах с вином.
За последовавшим вскоре после того ужином Петр Петрович явился любителем и мастером угостить: дымящийся биток в самом деле оказался превосходным,
бутылок на столе поставлено было несть числа...
На столе перед диваном красовались три
бутылки: сотерн, лафит и коньяк, —
бутылки елисеевские и предорогие.
На столе стояли две
бутылки теплого шампанского,
бутылка скверного рому; стояли тарелки с кондитерскими конфетами, пряниками и орехами трех сортов.
Набоб первым вошел в палатку, где
на столе из свежерасколотых елей красовалась «маленькая» охотничья закуска, то есть целая батарея всевозможных
бутылок и затем ряды тарелок, тарелочек и закрытых блюд с каким-то очень таинственным содержимым.
После ужина он сбрасывал посуду со
стола на пол, если жена не успевала вовремя убрать ее, ставил перед собой
бутылку водки и, опираясь спиной о стену, глухим голосом, наводившим тоску, выл песню, широко открывая рот и закрыв глаза.
Пел он до поры, пока в
бутылке была водка, а потом валился боком
на лавку или опускал голову
на стол и так спал до гудка.