Неточные совпадения
Аммос Федорович. Нет, я вам скажу, вы не того… вы не… Начальство имеет тонкие виды:
даром что далеко, а оно себе мотает
на ус.
Пей
даром сколько вздумаешь —
На славу угостим!..»
Таким речам неслыханным
Смеялись люди трезвые,
А пьяные да умные
Чуть не плевали в бороду
Ретивым крикунам.
И ангел милосердия
Недаром песнь призывную
Поет — ей внемлют чистые, —
Немало Русь уж выслала
Сынов своих, отмеченных
Печатью
дара Божьего,
На честные пути,
Немало их оплакала
(Увы! Звездой падучею
Проносятся они!).
Как ни темна вахлачина,
Как ни забита барщиной
И рабством — и она,
Благословясь, поставила
В Григорье Добросклонове
Такого посланца…
Кутейкин. Слыхал ли ты, братец, каково житье — то здешним челядинцам;
даром, что ты служивый, бывал
на баталиях, страх и трепет приидет
на тя…
На ночь сальная свеча, и парик направляет наш же Фомка
даром.
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел
даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо
на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли
на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались
на месте, чтобы засвидетельствовать.
Разумеется, Угрюм-Бурчеев ничего этого не предвидел, но, взглянув
на громадную массу вод, он до того просветлел, что даже получил
дар слова и стал хвастаться.
Не имея
дара стихослагательного, мы не решились прибегнуть к бряцанию и, положась
на волю божию, стали излагать достойные деяния недостойным, но свойственным нам языком, избегая лишь подлых слов.
Однако ж глуповцам это дело не прошло
даром. Как и водится, бригадирские грехи прежде всего отразились
на них.
— Прим. издателя.] не успевают перевозить
дары земные,
на продажу назначенные, жители же от бескормицы в отощание приходят.
Ночь, проведенная Левиным
на копне, не прошла для него
даром: то хозяйство, которое он вел, опротивело ему и потеряло для него всякий интерес.
— Я тебе говорю, чтò я думаю, — сказал Степан Аркадьич улыбаясь. — Но я тебе больше скажу: моя жена — удивительнейшая женщина…. — Степан Аркадьич вздохнул, вспомнив о своих отношениях с женою, и, помолчав с минуту, продолжал: — У нее есть
дар предвидения. Она насквозь видит людей; но этого мало, — она знает, чтò будет, особенно по части браков. Она, например, предсказала, что Шаховская выйдет за Брентельна. Никто этому верить не хотел, а так вышло. И она —
на твоей стороне.
— Зачем мне вам свое
даром давать? Я ведь не
на земле нашел и не украл.
— Ну да, а ум высокий Рябинина может. И ни один купец не купит не считая, если ему не отдают
даром, как ты. Твой лес я знаю. Я каждый год там бываю
на охоте, и твой лес стòит пятьсот рублей чистыми деньгами, а он тебе дал двести в рассрочку. Значит, ты ему подарил тысяч тридцать.
Главное же — не только совершенно
даром пропадала направленная
на это дело энергия, но он не мог не чувствовать теперь, когда смысл его хозяйства обнажился для него, что цель его энергии была самая недостойная.
— Я не могу здесь больше оставаться: мне смерть глядеть
на этот беспорядок и запустенье! Вы теперь можете с ним покончить и без меня. Отберите у этого дурака поскорее сокровище. Он только бесчестит Божий
дар!
Предполагалось еще и скупить их в Херсонской губернии, потому что они там продавались за бесценок и даже отдавались
даром, лишь бы только
на них селились.
Он внутренне досадовал
на себя, бранил себя за то, что к нему заехал и потерял
даром время.
Она не умела лгать: предположить что-нибудь — это другое дело, но и то в таком случае, когда предположение основывалось
на внутреннем убеждении; если ж было почувствовано внутреннее убеждение, тогда умела она постоять за себя, и попробовал бы какой-нибудь дока-адвокат, славящийся
даром побеждать чужие мнения, попробовал бы он состязаться здесь, — увидел бы он, что значит внутреннее убеждение.
Да ведь я куплю
на вывод,
на вывод; теперь земли в Таврической и Херсонской губерниях отдаются
даром, только заселяй.
Чичиков открыл рот, с тем чтобы заметить, что Михеева, однако же, давно нет
на свете; но Собакевич вошел, как говорится, в самую силу речи, откуда взялась рысь и
дар слова...
«А что ж, — подумал про себя Чичиков, — заеду я в самом деле к Ноздреву. Чем же он хуже других, такой же человек, да еще и проигрался. Горазд он, как видно,
на все, стало быть, у него
даром можно кое-что выпросить».
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля;
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный
дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружен,
Глядел
на грозный пламень он.
И я, в закон себе вменяя
Страстей единый произвол,
С толпою чувства разделяя,
Я музу резвую привел
На шум пиров и буйных споров,
Грозы полуночных дозоров;
И к ним в безумные пиры
Она несла свои
дарыИ как вакханочка резвилась,
За чашей пела для гостей,
И молодежь минувших дней
За нею буйно волочилась,
А я гордился меж друзей
Подругой ветреной моей.
Они были похожи
на тех, которые селились у подошвы Везувия, потому что как только у запорожцев не ставало денег, то удалые разбивали их лавочки и брали всегда
даром.
— Так, стало быть, следует, чтобы пропадала
даром козацкая сила, чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не было от него никакой пользы? Так
на что же мы живем,
на какого черта мы живем? растолкуй ты мне это. Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые, растолкуй ты мне,
на что мы живем?
Она именно состоит в том, что люди, по закону природы, разделяются вообще
на два разряда:
на низший (обыкновенных), то есть, так сказать,
на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно
на людей, то есть имеющих
дар или талант сказать в среде своей новое слово.
— Садись, всех довезу! — опять кричит Миколка, прыгая первый в телегу, берет вожжи и становится
на передке во весь рост. — Гнедой даве с Матвеем ушел, — кричит он с телеги, — а кобыленка этта, братцы, только сердце мое надрывает: так бы, кажись, ее и убил,
даром хлеб ест. Говорю, садись! Вскачь пущу! Вскачь пойдет! — И он берет в руки кнут, с наслаждением готовясь сечь савраску.
Оно правда, с уговором: этот износишь,
на будущий год другой
даром дают, ей-богу!
Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива, что почти испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть
на эти семь лет, как
на семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не
даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом…
В это время послышались еще шаги, толпа в сенях раздвинулась, и
на пороге появился священник с запасными
дарами, седой старичок. За ним ходил полицейский, еще с улицы. Доктор тотчас же уступил ему место и обменялся с ним значительным взглядом. Раскольников упросил доктора подождать хоть немножко. Тот пожал плечами и остался.
— Врешь ты, деловитости нет, — вцепился Разумихин. — Деловитость приобретается трудно, а с неба
даром не слетает. А мы чуть не двести лет как от всякого дела отучены… Идеи-то, пожалуй, и бродят, — обратился он к Петру Петровичу, — и желание добра есть, хоть и детское; и честность даже найдется, несмотря
на то, что тут видимо-невидимо привалило мошенников, а деловитости все-таки нет! Деловитость в сапогах ходит.
И помни, опять с прежним условием: эти износишь,
на будущий год другие
даром берешь!
Робинзон.
На бутылке-то «бургонское», а в бутылке-то «киндер-бальзам» [детский бальзам (от нем. Kinderbalsam) — сладкая слабая спиртовая настойка.] какой-то. Не пройдет мне
даром эта специя, уж я чувствую.
Я знал, что с Савельичем спорить было нечего, и позволил ему приготовляться в дорогу. Через полчаса я сел
на своего доброго коня, а Савельич
на тощую и хромую клячу, которую
даром отдал ему один из городских жителей, не имея более средств кормить ее. Мы приехали к городским воротам; караульные нас пропустили; мы выехали из Оренбурга.
Мужичок ехал рысцой
на белой лошадке по темной узкой дорожке вдоль самой рощи: он весь был ясно виден, весь до заплаты
на плече,
даром что ехал в тени; приятно отчетливо мелькали ноги лошадки.
— Однако вы, я вижу, очень неопытны, как и следует быть в вашем возрасте, — вы не понимаете, в чем дело. Мой жилет ровно ничего не стоит, потому что он не светит и не греет, и потому я его отдаю вам
даром, но вы мне заплатите по рублю за каждую нашитую
на нем стекловидную пуговицу, потому что эти пуговицы хотя тоже не светят и не греют, но они могут немножко блестеть
на минутку, и это всем очень нравится.
— Ничего-с, отпуск
на четыре месяца возьмет. Вы извольте решиться, а я привезу его сюда. Ведь он не
даром поедет…
— Да
даром, — сказал Захар, не обратив опять никакого внимания
на слова перебившего его лакея, — нога еще и доселева не зажила: все мажет мазью; пусть-ка его!
— Вы ничего не говорите, так что ж тут стоять-то
даром? — захрипел Захар, за неимением другого голоса, который, по словам его, он потерял
на охоте с собаками, когда ездил с старым барином и когда ему дунуло будто сильным ветром в горло.
— Вот так, вот я получил
дар мысли и слова! Ольга, — сказал он, став перед ней
на колени, — будь моей женой!
Многие запинаются
на добром слове, рдея от стыда, и смело, громко произносят легкомысленное слово, не подозревая, что оно тоже, к несчастью, не пропадает
даром, оставляя длинный след зла, иногда неистребимого.
Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором. Кто-то будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в
дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться
на поприще жизни и лететь по нему
на всех парусах ума и воли. Какой-то тайный враг наложил
на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения…
— Нет, сам-то ты не стоишь совета. Что я тебе даром-то стану советовать? Вон спроси его, — прибавил он, указывая
на Алексеева, — или у родственника его.
— Эх, ты! Не знаешь ничего. Да все мошенники натурально пишут — уж это ты мне поверь! Вот, например, — продолжал он, указывая
на Алексеева, — сидит честная душа, овца овцой, а напишет ли он натурально? — Никогда. А родственник его,
даром что свинья и бестия, тот напишет. И ты не напишешь натурально! Стало быть, староста твой уж потому бестия, что ловко и натурально написал. Видишь ведь, как прибрал слово к слову: «Водворить
на место жительства».
— Cousin! пойдемте в гостиную: я не сумею ничего отвечать
на этот прекрасный монолог… Жаль, что он пропадет
даром! — чуть-чуть насмешливо заметила она.
Он перечитал, потом вздохнул и, положив локти
на стол, подпер руками щеки и смотрел
на себя в зеркало. Он с грустью видел, что сильно похудел, что прежних живых красок, подвижности в чертах не было. Следы молодости и свежести стерлись до конца. Не
даром ему обошлись эти полгода. Вон и седые волосы сильно серебрятся. Он приподнял рукой густые пряди черных волос и тоже не без грусти видел, что они редеют, что их темный колорит мешается с белым.
Райский заметил, что бабушка, наделяя щедро Марфеньку замечаниями и предостережениями
на каждом шагу, обходила Веру с какой-то осторожностью, не то щадила ее, не то не надеялась, что эти семена не пропадут
даром.
— Зачем нам в концерт? — сказала бабушка, глядя
на него искоса, — у нас соловьи в роще хорошо поют. Вот ужо пойдем их слушать
даром…
—
На волю: около пятидесяти душ,
на волю! — повторила она, — и
даром, ничего с них не взять?