Неточные совпадения
— Можете себе представить, мы чуть было не раздавили двух солдат, — тотчас же начала она рассказывать, подмигивая, улыбаясь и назад отдергивая свой хвост, который она сразу слишком перекинула в одну сторону. — Я ехала с Васькой… Ах, да, вы не знакомы. — И она, назвав его фамилию, представила
молодого человека и, покраснев, звучно засмеялась своей ошибке, то есть тому, что она
незнакомой назвала его Васькой.
Признаюсь еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство — было зависть; я говорю смело «зависть», потому что привык себе во всем признаваться; и вряд ли найдется
молодой человек, который, встретив хорошенькую женщину, приковавшую его праздное внимание и вдруг явно при нем отличившую другого, ей равно
незнакомого, вряд ли, говорю, найдется такой
молодой человек (разумеется, живший в большом свете и привыкший баловать свое самолюбие), который бы не был этим поражен неприятно.
Произошло это утром, в десять часов. В этот час утра, в ясные дни, солнце всегда длинною полосой проходило по его правой стене и освещало угол подле двери. У постели его стояла Настасья и еще один
человек, очень любопытно его разглядывавший и совершенно ему
незнакомый. Это был
молодой парень в кафтане, с бородкой, и с виду походил на артельщика. Из полуотворенной двери выглядывала хозяйка. Раскольников приподнялся.
Дунаева прижали к стене двое
незнакомых Климу
молодых людей, один — в поддевке; они наперебой говорили ему что-то, а он смеялся, протяжно, поддразнивающим тоном тянул...
Тут, конечно, прямо представляется, что в решении
молодого человека идти ночью, почти в одиннадцать часов, в дом к совершенно
незнакомой ему светской барыне, поднять ее, может быть, с постели, с тем чтобы задать ей удивительный по своей обстановке вопрос, заключалось, может быть, гораздо еще больше шансов произвести скандал, чем идти к Федору Павловичу.
Через минуту, когда рыдван, шурша колесами в мягкой пыли и колыхаясь, ехал узким проселком,
молодые люди пронеслись мимо него и спешились впереди, привязав лошадей у плетня. Двое из них пошли навстречу, чтобы помочь дамам, а Петр стоял, опершись на луку седла, и, по обыкновению склонив голову, прислушивался, стараясь по возможности определить свое положение в
незнакомом месте.
Глаза ее сверкнули; она бросилась к стоявшему в двух шагах от нее и совсем
незнакомому ей
молодому человеку, державшему в руке тоненькую, плетеную тросточку, вырвала ее у него из рук и изо всей силы хлестнула своего обидчика наискось по лицу.
В это время раздался звонок в дверях, и вслед за тем послышался
незнакомый голос какого-то мужчины, который разговаривал с Иваном. Павел поспешил выйти, притворив за собой дверь в ту комнату, где сидела Клеопатра Петровна. В маленькой передней своей он увидел высокого
молодого человека, блондина, одетого в щегольской вицмундир, в лаковые сапоги, в визитные черные перчатки и с круглой, глянцевитой шляпой в руке.
Это новое, почти
незнакомое чувство заинтересовало пресыщенного
молодого человека, и он сам удивлялся, что не может отвязаться от мысли о капризной, взбалмошной девчонке.
Толпа кипела, сквозь нее пробивались к знамени те, кто понял его значение, рядом с Павлом становились Мазин, Самойлов, Гусевы; наклонив голову, расталкивал
людей Николай, и еще какие-то
незнакомые матери
люди,
молодые, с горящими глазами отталкивали ее…
О, да, я помнил ее!.. Когда она, вся покрытая цветами,
молодая и прекрасная, лежала с печатью смерти на бледном лице, я, как зверек, забился в угол и смотрел на нее горящими глазами, перед которыми впервые открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. А потом, когда ее унесли в толпе
незнакомых людей, не мои ли рыдания звучали сдавленным стоном в сумраке первой ночи моего сиротства?
Он хвалил направление нынешних писателей, направление умное, практическое, в котором, благодаря бога, не стало капли приторной чувствительности двадцатых годов; радовался вечному истреблению од, ходульных драм, которые своей высокопарной ложью в каждом здравомыслящем
человеке могли только развивать желчь; радовался, наконец, совершенному изгнанию стихов к ней, к луне, к звездам; похвалил внешнюю блестящую сторону французской литературы и отозвался с уважением об английской — словом, явился в полном смысле литературным дилетантом и, как можно подозревать, весь рассказ о Сольфини изобрел, желая тем показать
молодому литератору свою симпатию к художникам и любовь к искусствам, а вместе с тем намекнуть и на свое знакомство с Пушкиным, великим поэтом и
человеком хорошего круга, — Пушкиным, которому, как известно, в дружбу напрашивались после его смерти не только
люди совершенно ему
незнакомые, но даже печатные враги его, в силу той невинной слабости, что всякому маленькому смертному приятно стать поближе к великому
человеку и хоть одним лучом его славы осветить себя.
— Это не то, не то, — увлекался он, всё более и более раздражаясь в своем самолюбии, — вы, как
молодой человек и, главное,
незнакомый с нашими целями, заблуждаетесь.
В парикмахерской Передонов потребовал самого хозяина. Хозяин,
молодой человек, окончивший недавно городское училище и почитывавший книги из земской библиотеки, кончил стричь какого-то
незнакомого Передонову помещика. Скоро кончил и подошел к Передонову.
— Вы, вероятно, удивлены,
молодой человек, что к вам в одиннадцать часов ночи врывается совершенно
незнакомая дама…
— А, это вы, отче? — заговорил Гаврило Степаныч, вставая навстречу входившему в комнату невысокого роста старику священнику, который, весело улыбаясь, поздоровался со всеми, а меня, как
незнакомого человека, даже благословил, чего
молодые батюшки, как известно, уже не делают даже в самой глухой провинции, как, например, о. Георгий, который просто пожал мою руку.
Сначала он все вспоминал о бегах, о своем англичанине, о Ваське, о Назаре и об Онегине и часто видел их во сне, но с течением времени позабыл обо всем. Его от кого-то прятали, и все его
молодое, прекрасное тело томилось, тосковало и опускалось от бездействия. То и дело подъезжали новые,
незнакомые люди и снова толклись вокруг Изумруда, щупали и теребили его и сердито бранились между собою.
— Ой, ли́шенько! — сказал как будто испуганный женский голос, и худощавое
молодое лицо с черными глазами вдруг поднялось над заплотом. Лицо было смугло, голова повязана по-малорусски «кичкою», глаза быстрые, живые и несколько дикие смотрели с выражением любопытства и испуга. Было ясно, что женщина, застигнутая врасплох появлением
незнакомых людей, нарочно притаилась под плетнем в надежде укрыться от непрошеных гостей.
Молодой человек смотрел теперь на труд мыслителя с особенной точки зрения; он хотел представить себе, что может почерпнуть из него
человек,
незнакомый со специальной историей человеческой мысли, и он метался беспокойно, боясь, не дал ли он просившему камень вместо хлеба. Эта работа внимания и воображения утомила Семенова. Голова его отяжелела, тусклый свет огарка стал расплываться в глазах, темная фигура маячила точно в тумане.
Мимо
молодого человека прошли мужчина и женщина, и сердце его замерло… Послышался знакомый женский голос, и потом сиплый мужской, но совсем
незнакомый.
Молодые люди, начинающие жить, выходят на новые,
незнакомые им пути и находят направо и налево
незнакомые дорожки, — гладкие, заманчивые, веселые. Стоит только пойти по ним — и покажется сначала так весело и хорошо идти по ним, что зайдешь по ним так далеко, что когда и захочешь вернуться с них на старую, коренную дорогу, уже и не знаешь, как вернуться, и идешь всё дальше и дальше и заходишь в погибель.
Меня до сих пор удивляет тот тон откровенности, Скакой Иван Сергеевич мне,
незнакомому человеку, чуть не на двадцать лет
моложе его, стал говорить, как он должен будет отказаться от писательства главным образом потому, что не «свил своего собственного гнезда», а должен был «примоститься к чужому», намекая на свою связь с семейством Виардо. А живя постоянно за границей, ой по свойству своего дарования не в состоянии будет ничего «сочинять из себя самого».
Молодой человек немного сконфузился от этой неожиданности и проговорил, что он не знает — ловко ли это будет с его стороны приехать незваным в
незнакомый дом.
Вот
незнакомый господин вылез из коляски и вошел в ворота. Это был еще
молодой человек с загорелым лицом, с черной бородкой, одетый в изящный дорожный костюм, с сумкою через плечо, какие обыкновенно носят путешественники.
Вдруг Антон Михайлович вздрогнул: ему живо припомнился самый страшный день в его жизни. Это было месяца через четыре после получения письма княжны. Он только что вернулся с лекции, как к нему явился
незнакомый ему
молодой человек.
Вдруг он вспомнил, что несколько раз встречал, почти у самого сада,
незнакомого ему
молодого человека — он подумал тогда же, что это кто-нибудь из приезжих к мелким приискателям или на половинку.
Егор Никифоров только тогда заметил, что все платье
незнакомого ему
молодого человека в крови и что несчастного била сильная лихорадка. Егор Никифоров чувствовал, как дрожало все тело незнакомца и мог еле уловить его хриплый вздох.
Это были все
молодые люди нового склада,
незнакомого Меженецкому.
Впервые он заметил на этом
молодом, безусом лице морщинки, и это лицо с морщинками, с одной несколько приподнятой бровью, казалось капитану
незнакомым, но более близким, чем то, которое он видел ежедневно, потому что было лицом
человека.