Неточные совпадения
Этим движением он зацепил
столик, на котором стояла сельтерская вода и графин с коньяком, и чуть не столкнул его. Он хотел подхватить, уронил и с досады толкнул
ногой стол и позвонил.
— Я там немножко поссорился, чтоб рассеять скуку, — ответил Тагильский небрежно, толкнул
ногою дверь ресторана и строго приказал лакею найти его перчатки, книгу. В ресторане он стал как будто трезвее и за
столиком, пред бутылкой удельного вина стал рассказывать вполголоса, с явным удовольствием...
Как сейчас я его перед собой вижу. Тучный, приземистый и совершенно лысый старик, он сидит у окна своего небольшого деревянного домика, в одном из переулков, окружающих Арбат. С одной стороны у него
столик, на котором лежит вчерашний нумер «Московских ведомостей»; с другой, на подоконнике, лежит круглая табакерка, с березинским табаком, и кожаная хлопушка, которою он бьет мух. У
ног его сидит его друг и собеседник, жирный кот Васька, и умывается.
Далее, в углублении комнаты, стояли мягкий полукруглый диван и несколько таких же мягких кресел, обитых зеленым трипом. Перед диваном стоял небольшой ореховый
столик с двумя свечами. К стене, выходившей к спальне Рациборского, примыкала длинная оттоманка, на которой свободно могли улечься два человека,
ноги к
ногам. У четвертой стены, прямо против дивана и орехового
столика, были два шкафа с книгами и между ними опять тяжелая занавеска из зеленого сукна, ходившая на кольцах по медной проволоке.
Оба окна в комнате у Ольги Сергеевны были занавешены зелеными шерстяными занавесками, и только в одном уголок занавески был приподнят и приколот булавкой. В комнате был полусвет. Ольга Сергеевна с несколько расстроенным лицом лежала в кровати. Возле ее подушек стоял кругленький
столик с баночками, пузыречками и чашкою недопитого чаю. В
ногах, держась обеими руками за кровать, стояла Лиза. Глаза у нее были заплаканы и ноздерки раздувались.
Вихров пошел. В передней их встретил заспанный лакей; затем они прошли темную залу и темную гостиную — и только уже в наугольной, имеющей вид кабинета, увидели хозяина, фигура которого показалась Вихрову великолепнейшею. Петр Петрович, с одутловатым несколько лицом, с небольшими усиками и с эспаньолкой, с огромным животом, в ермолке, в плисовом малиновом халате нараспашку, с
ногами, обутыми в мягкие сапоги и, сверх того еще, лежавшими на подушке, сидел перед маленьким
столиком и раскладывал гран-пасьянс.
В тридцать градусов мороза и в июльские жары он всегда в одном и том же, ничем не подбитом нанковом подряснике и в худых, на босу
ногу, сапогах, сидел около
столика, на котором стояла небольшая икона угодника и покрытое с крестом пеленою блюдо для сбора подаяния в монастырь.
Поздно ночью она встала со своей постели, которая отделялась от его постели ночным
столиком и, не зажигая света, села у него в
ногах и слегка прикоснулась к нему. Он тотчас же приподнялся и прошептал с испугом...
Тетрадь лежит перед ним на косой доске столика-пюпитра;
столик поставлен поверх одеяла, а ножки его врезаны в две дуги, как
ноги игрушечного коня.
Увар Иванович лежал на своей постели. Рубашка без ворота, с крупной запонкой, охватывала его полную шею и расходилась широкими, свободными складками на его почти женской груди, оставляя на виду большой кипарисовый крест и ладанку. Легкое одеяло покрывало его пространные члены. Свечка тускло горела на ночном
столике, возле кружки с квасом, а в
ногах Увара Ивановича, на постели, сидел, подгорюнившись, Шубин.
Он шёл рядом с нею, стараясь зачем-то поднимать
ноги выше, от этого ему было неловко идти. Сели за
столик, спросили пива, Яков балагурил, а Макаров, тихонько посвистывая, рассматривал публику прищуренными глазами.
Кроме картин, она перетащила к себе много и других вещей, дорогих ей по воспоминаниям; так, например, на подзеркальном
столике, выложенном бронзою, помещались у нее стариннейшие сфероидальной формы часы с стоящим над ними Сатурном, под
ногами которого качался маятник; несколько выступов изразцовой печи были уставлены фарфоровыми куколками пастушков, пастушек, французского гренадера, опирающегося на ружье, босоногого францисканца и даже русского мужичка с балалайкой в руке.
Это помещение, не очень большое, было обставлено как гостиная, с глухим мягким ковром на весь пол. В кресле, спиной к окну, скрестив
ноги и облокотясь на драгоценный
столик, сидел, откинув голову, молодой человек, одетый как модная картинка. Он смотрел перед собой большими голубыми глазами, с самодовольной улыбкой на розовом лице, оттененном черными усиками. Короче говоря, это был точь-в-точь манекен из витрины. Мы все стали против него. Галуэй сказал...
Для ленивого тела — мягкие кушетки, мягкие табуретки, для ленивых
ног — ковры, для ленивого зрения — линючие, тусклые или матовые цвета; для ленивой души — изобилие на стенах дешевых вееров и мелких картин, в которых оригинальность исполнения преобладает над содержанием, избыток
столиков и полочек, уставленных совершенно ненужными и не имеющими цены вещами, бесформенные лоскутья вместо занавесей…
Зверков разлегся на кушетке, положив одну
ногу на круглый
столик.
Под
ноги ему попалась развернутая бритва, лежавшая на ковре; он поднял ее, свернул, уложил в бритвенный ящик, забытый с утра на маленьком
столике, подле самого дивана, на котором спал Павел Павлович, и запер ящик в бюро на ключ.
Утро субботы началось для Ипполита Сергеевича маленькой неприятностью: одеваясь, он свалил со
столика на пол лампу, она разлетелась вдребезги, и несколько капель керосина из разбитого резервуара попало ему в одну из ботинок, ещё не надетых им на
ноги. Ботинки, конечно, вычистили, но Ипполиту Сергеевичу стало казаться, что от чая, хлеба, масла и даже от красиво причёсанных волос сестры струится в воздухе противный маслянистый запах.
В первой же со входа комнате он увидел старуху, в самом деле с усами и бородой, стриженую, в капотишке и без всяких следов женских грудей. Она сидела на диванчике, облокотившись одной рукой на
столик и совершенно по-мужски закинувши
нога на
ногу.
Немного труднее было снять клоуна стоящим на руках,
ногами кверху, на спине Ямбо да еще со
столиком на подошвах, и здесь Ямбо — превосходная модель — был виноват гораздо менее, чем Пикколо. Однако Петрову удалось поймать подходящий момент и щелкнуть затвором.
Челновский отставил от окна
столик с туалетными принадлежностями, и Василий Петрович перенес сначала одну из своих
ног, потом сел верхом на подоконник, потом перенес другую
ногу и, наконец, совсем явился в комнате.
Отсчитав своему помощнику (который в обыкновенное время состоял подмастерьем резника) четвертую часть сбора, Цирельман сел в углу, около входа, за освободившийся
столик и спросил вина. Первый стакан он выпил с зажмуренными глазами, не отнимая рта, и такими жадными, большими глотками, что у него даже сделалось больно внутри горла. Потом он налил второй стакан, но отставил его от себя и, сгорбившись на стуле и положив
ногу на
ногу, закурил папиросу.
Стоит на трех
ногах столишка, огарок шестериковой свечи, самоваришко какой-то; по одну сторону
столика сидит, как я догадался, эта тетенька, женщина из лица красная и собой этакая обрюзглая, а на другую сторону — и сама Палагея Ивановна.
Перед фараоном ставят
столик с драгоценностями. Он берет самое тяжелое ожерелье и вешает его на шею Псару. То же делают царица и царевны, так что Псару в конце концов еле может устоять на
ногах под тяжестью драгоценностей, висящих у него на животе и на спине. Золото начинают бросать в народ. Скрибы записывают розданное.
У каждого номера стоял бамбуковый longue chaise (длинное кресло-качалка) и
столик, и многие жильцы в самых легких костюмах, с туфлями на босые
ноги (местными «бабушами», мягкими, плетенными из какой-то травы), полулежали в ленивом far niente.
Володя захватил с собой мохнатое полотенце и вышел на веранду. Она уже была полна жильцами. Каждый сидел в своем лонгшезе у
столика, и все — счастливцы! — были в самых легких тропических костюмах: мужчины — в блузах и широких шароварах из тонкой ткани, надетой прямо на тело, и в бабушах на босую
ногу, а дамы — в просторных кобайо и соронго. Почти все давно уже отпили свой кофе или какао и полулежали в лонгшезах с газетами и книгами в руках или дремали.
Немного пришлось отдыха на его долю. Еще к ранним обедням не начинали благовеста, как, наспех одевшись, чуть не бегом побежал он к Доронину. Зиновий Алексеич один еще был на
ногах. Когда вошел к нему Марко Данилыч, он только что хотел усесться за
столик, где уж кипел самовар.
Из белой залы прошли в гостиную…
Ноги девочек теперь утонули в пушистых коврах… Всюду встречались им на пути уютные уголки из мягкой мебели с крошечными
столиками с инкрустациями… Всюду бра, тумбочки с лампами, фигурами из массивной бронзы, всюду ширмочки, безделушки, пуфы, всевозможные драгоценные ненужности и бесчисленные картины в дорогих рамах на стенах…
Он, чуть касаясь
ногами пола, пошел к кровати: здесь было еще темнее. Опять надо было искать наощупь, но Висленев, проводя руками по маленькому
столику, вдруг неожиданно свалил на пол колокольчик, и с этим быстро бросился обутый и в панталонах в постель и закрылся с головой одеялом.
После класса мы все окружали батюшку, который, благословив теснившихся вокруг него девочек, садился на приготовленное ему за
столиком место, мы же располагались тесной толпой у его
ног на полу и беседовали с ним вплоть до следующего урока.
Катя зашла. За стойкою с огромным обзеленевшим самоваром грустно стоял бывший владелец кофейни, толстый грек Аврамиди. Было много болгар. Они сидели на скамейках у стен и за
столиками, молча слушали. Перед стойкою к ним держал речь приземистый человек с кривыми
ногами, в защитной куртке. Глаза у него были выпученные, зубы темные и кривые. Питомец темных подвалов, не знавший в детстве ни солнца, ни чистого воздуха.
Он то и дело задевает его
ногой; но архитектор чуть не поссорился с ним из-за этого
столика.
Елена Никифоровна металась и ныла. Тасе стало страшно. Она взяла с ночного
столика пузырек с иглой для впрыскивания морфия и очень ловко впустила ей в
ногу несколько капель.
— Дети, — начала Даша, когда девочки поместились по обе стороны её за
столиками, причем Валя строила невозможные гримасы в зеркало, a Полина, болтая
ногой, вызывающе поглядывала на новую гувернантку. Казалось, от их прежней утренней симпатии к Даше, вызванной первым впечатлением, теперь не оставалось и следа.
Он сидел у
столика с единственной свечой под абажуром. Заплатин, поджав под себя
ноги, примостился на клеенчатом диване.
Лельку ребята выбрали командиром одного из «преуспевающих» взводов. В юнгштурмовке защитного цвета, с ременным поясом, с портупеей через плечо, она сидела, положив
ногу на
ногу. К ней теснились девчата и парни, задавали торопливые вопросы. Она отвечала с медленным нажимом, стараясь покрепче впечатлеть ответы в мозги. В уголке, за буфетным
столиком, одиноко сидел Ведерников и зубрил по книжке, не глядя по сторонам.
Из оцинкованного корыта шел теплый пар. Алевтина Петровна раскладывала на
столике мыло, кокосовую мочалу, коробочку с присыпкой. Распеленали ребенка. Стали мерить градусником воду. Голый мальчишка лежал поперек кровати, дергал
ногами и заливался старчески-шамкающим плачем. Мать, с засученными рукавами, подняла его, голенького, положила над корытом так, что все тельце лежало на ее белой мягкой ладони, и погрузила в воду.