Неточные совпадения
Он был тоже из «молодых», то есть ему недавно минуло сорок лет, но он уже метил
в государственные люди и на каждой стороне
груди носил по звезде.
Он уже не слушал возбужденную речь Нехаевой, а смотрел на нее и думал: почему именно эта неприглядная, с плоской
грудью, больная опасной болезнью, осуждена кем-то
носить в себе такие жуткие мысли?
В груди кипучий яд
нося,
В светлице гетман заперся.
Вот и Райский мечтал быть артистом, и все «
носит еще огонь
в груди», все производит начатки, отрывки, мотивы, эскизы и широкие замыслы, а имя его еще не громко, произведения не радуют света.
— Сатана, изыди, сатана, изыди! — повторял он с каждым крестом. — Извергая извергну! — возопил он опять. Был он
в своей грубой рясе, подпоясанной вервием. Из-под посконной рубахи выглядывала обнаженная
грудь его, обросшая седыми волосами. Ноги же совсем были босы. Как только стал он махать руками, стали сотрясаться и звенеть жестокие вериги, которые
носил он под рясой. Отец Паисий прервал чтение, выступил вперед и стал пред ним
в ожидании.
Но знай, что бы я ни сделал прежде, теперь или впереди, — ничто, ничто не может сравниться
в подлости с тем бесчестием, которое именно теперь, именно
в эту минуту
ношу вот здесь на
груди моей, вот тут, тут, которое действует и совершается и которое я полный хозяин остановить, могу остановить или совершить, заметь это себе!
Что означало это битье себя по
груди по этому месту и на что он тем хотел указать — это была пока еще тайна, которую не знал никто
в мире, которую он не открыл тогда даже Алеше, но
в тайне этой заключался для него более чем позор, заключались гибель и самоубийство, он так уж решил, если не достанет тех трех тысяч, чтоб уплатить Катерине Ивановне и тем снять с своей
груди, «с того места
груди» позор, который он
носил на ней и который так давил его совесть.
Все время, пока я
носил эти полторы тысячи, зашитые на
груди, я каждый день и каждый час говорил себе: «Ты вор, ты вор!» Да я оттого и свирепствовал
в этот месяц, оттого и дрался
в трактире, оттого и отца избил, что чувствовал себя вором!
Антон Пафнутьич, призывая господа
в свидетели
в том, что красная шкатулка его была пуста, не лгал и не согрешал: красная шкатулка точно была пуста, деньги, некогда
в ней хранимые, перешли
в кожаную суму, которую
носил он на
груди под рубашкой.
Тихо и важно подвигался «братец», Сенатор и мой отец пошли ему навстречу. Он нес с собою, как
носят на свадьбах и похоронах, обеими руками перед
грудью — образ и протяжным голосом, несколько
в нос, обратился к братьям с следующими словами...
Я вас люблю и глубоко
ношу вас здесь,
в этой
груди, которую так многие считают каменной».
Орудья подземных работ на пути,
Провалы, бугры мы встречали.
Работа кипела под звуки оков,
Под песни, — работа над бездной!
Стучались
в упругую
грудь рудников
И заступ и молот железный.
Там с
ношею узник шагал по бревну,
Невольно кричала я: «Тише!»
Там новую мину вели
в глубину,
Там люди карабкались выше
По шатким подпоркам… Какие труды!
Какая отвага!.. Сверкали
Местами добытые глыбы руды
И щедрую дань обещали…
Тут опять явились для меня новые, невиданные предметы: прежде всего кинулся мне
в глаза наряд чувашских женщин: они ходят
в белых рубашках, вышитых красной шерстью,
носят какие-то черные хвосты, а головы их и
грудь увешаны серебряными, и крупными и самыми мелкими, деньгами: все это звенит и брякает на них при каждом движении.
Нового
в ней только густая русая коса, которую она
носит, как большие, и молодая
грудь, появление которой заметно радует и стыдит ее.
Он схватил ее и, подняв как ребенка,
отнес в свои кресла, посадил ее, а сам упал перед ней на колена. Он целовал ее руки, ноги; он торопился целовать ее, торопился наглядеться на нее, как будто еще не веря, что она опять вместе с ним, что он опять ее видит и слышит, — ее, свою дочь, свою Наташу! Анна Андреевна, рыдая, охватила ее, прижала голову ее к своей
груди и так и замерла
в этом объятии, не
в силах произнесть слова.
Спотыкающиеся ноги из стороны
в сторону
носили онемевшее тело,
грудь издавала не бормотанье, а хрип, самое существование как бы прекращалось.
Некому было ей сообщить все занимавшее ее, все собиравшееся
в груди; под конец, не имея силы
носить всего
в себе, она попала на мысль, очень обыкновенную у девушки: она стала записывать свои мысли, свои чувства.
Я
носил уже смерть
в собственной
груди, и будущее заключалось только
в постепенном разложении живого тела.
Но мне ты их скажешь, мой друг!
Ты с детства со мною знакома.
Ты вся — воплощенный испуг,
Ты вся — вековая истома!
Тот сердца
в груди не
носил,
Кто слез над тобою не лил!
Бывало, мой вотчим начнет укорять, оскорблять меня, я тихонько положу руку на
грудь (я
носила письмо Мишеля зашитым
в ладанку) и только улыбнусь.
— Поеду теперь, значит,
в Петербург, — проговорил Мановский, — и буду там ходатайствовать. Двадцать пять лет, ваше превосходительство, я служил честно. Я на
груди своей
ношу знаки отличия и надеюсь, что не позволят и воспретят марать какой-нибудь позорной женщине мундир и кресты офицера. — При последних словах у Михайла Егорыча навернулись даже слезы.
Мячков, несомненно,
носил в себе зачатки лютой наследственной чахотки: об этом говорила его узкая, впалая
грудь, землисто-желтый цвет лица, сухие губы, облипшие вокруг резко очерченных челюстей, и большие черные глаза с желтыми белками и нехорошим блеском.
…Время от времени за лесом подымался пронзительный вой ветра; он рвался с каким-то свирепым отчаянием по замирающим полям, гудел
в глубоких колеях проселка, подымал целые тучи листьев и сучьев,
носил и крутил их
в воздухе вместе с попадавшимися навстречу галками и, взметнувшись наконец яростным, шипящим вихрем, ударял
в тощую
грудь осинника… И мужик прерывал тогда работу. Он опускал топор и обращался к мальчику, сидевшему на осине...
Петунников улыбнулся улыбкой победителя и пошел к ночлежке, но вдруг остановился, вздрогнув.
В дверях против него стоял с палкой
в руке и с большим мешком за плечами страшный старик, ершистый от лохмотьев, прикрывавших его длинное тело, согнутый тяжестью
ноши и наклонивший голову на
грудь так, точно он хотел броситься на купца.
И выкрикивал сирота-мальчуган это «горе, горе крепким» над пустынным болотом, и мнилось ему, что ветер возьмет и понесет слова Исаии и
отнесет туда, где виденные Иезекиилем «сухие кости» лежат, не шевелятся; не нарастает на них живая плоть, и не оживает
в груди истлевшее сердце.
«Ладанку эту покойный мой друг
носил постоянно на
груди и скончался с нею.
В ней находится одна ваша записка к нему, совершенно незначительная по содержанию; вы можете прочесть ее. Он
носил ее потому, что любил вас страстно,
в чем он признался мне только накануне своей смерти. Теперь, когда он умер, почему вам не узнать, что и его сердце вам принадлежало?»
Идет прелестная! пусть бережется; если
Заронит искру пламя
в эту
грудь,
Оледеневшую от лет… то не легко
Она избегнет рук моих — мне трудно
Носить поныне маску — и что ж делать?
Того уж требует мой сан. — Ха! ха! ха! ха!..
Все те иконы, о которых я вперед сказал, мы
в особой коробье на коне возили, а эти две даже и на воз не поставляли, а
носили: владычицу завсегда при себе Луки Кирилова хозяйка Михайлица, а ангелово изображение сам Лука на своей
груди сохранял.
Заказ за заказом стала давать Пимену, и он ей уже выхлопотал у бога и здоровья, и наследство, и мужу чин большой, и орденов столько, что все на
груди не вмещались, так один он
в кармане, говорят,
носил.
Покойника
отнесли в большую холодную комнату, имевшуюся
в больнице для таких случаев, обмыли и одели
в черный сюртук, топорщившийся на
груди.
Мудрецы говорили, что лучше спокойно есть хлеб своего труда, чем
носить золотой пояс и быть слугою другого. Лучше месить руками известь и глину, чем складывать их на
груди в знак покорности.
После этого он сам стал меня спрашивать о том, почему у них, удэхейцев, много есть разных «севохи», а у нас, русских, только один, почему всегда он изображает человека с раскрытыми руками, почему его
носят на
груди.
В заключение он выразил свое неудовольствие по адресу какого-то Фоки, который привез ему «лоца севохини», но не сказал, зачем его надо
носить. Если для удачной охоты, то на какого зверя, а если против болезни, то какой именно.
— Признаюсь, я бы хотела видеть рыдающего от страсти… отшельника, монаха, настоящего монаха… И как бы он после, бедняжка, ревновал. Эй, человек! подайте мне еще немножко рыбы. Однажды я смутила схимника: был
в Киеве такой старик, лет неизвестных, мохом весь оброс и на
груди носил вериги, я пошла к нему на исповедь и насказала ему таких грехов, что он…
Но вот схватил он за складки еще одну серую шинель, повернув ее лицом к месяцу, припал ухом к
груди и, вскинув мертвеца на спину, побежал с ним, куда считал безопаснее; но откуда ни возьмись повернул на оставленное поле новый вражий отряд, и наскочили на Сида уланы и замахнулись на его
ношу, но он вдруг ужом вывернулся и принял на себя удар; упал с ног, а придя
в себя, истекая кровью, опять понес барина.
Излечение таких сквозных ран навылет
в грудь под пятое ребро слева
относят к разряду чудесных, на самом же деле здесь гораздо менее принадлежит чуду врачевства, чем случаю.
Одной минуты
в Моем вочеловечении Я не могу вспомнить без ужаса: когда Я впервые услыхал биение Моего сердца. Этот отчетливый, громкий, отсчитывающий звук, столько же говорящий о смерти, сколько и о жизни, поразил Меня неиспытанным страхом и волнением. Они всюду суют счетчики, но как могут они
носить в своей
груди этот счетчик, с быстротою фокусника спроваживающий секунды жизни?
Одет он был щегольски,
в новую триковую пару, которая
носила еще на себе следы утюжной выправки; на
груди болтался брелок; на ногах лакированные штиблеты с пряжками, красные чулки.
Сам капитан Любавин был еще молод. Его относительно солидный чин и знаменательный крестик Георгия, который он
носил на
груди, были приобретены им еще
в Японскую кампанию, где он отличился
в рядах армии, будучи совсем еще юным офицером. И горячий порыв обоих юношей-подростков тронул его до глубины души, найдя
в нем, молодом и горячем воине, полное сочувствие.
И Тася, осторожно приблизившись к обезьянке, подставила табурет, влезла на него и протянула руку, стараясь поймать проказницу, Но Коко был не промах и, прижимая к
груди свою драгоценную
ношу, пересел на другое место и выплеснул мимоходом из горшка добрую половину содержимого. При этом он, как ни
в чем не бывало, поглядывал на девочку, строя ей самые милые и уморительные рожицы.
Что он христианин и нерусской веры, не
носит тельника (креста на
груди), бедная никак не может согласить, никак не
в состоянии понять этого.
Вызывающая вспышка страсти надломленного организма молодой женщины, носящей уже смерть
в груди,
носит в себе необычайную жгучую притягивающую силу, способную захватить даже пожившего человека, а не только почти неиспорченного юношу, каким был Суворов. Вот ответ на вопрос, который не могла разрешить себе Марья Петровна.
— Это будет не простая война, — восклицал князь, — а новый российский крестовый поход, борьба креста и луны, Христа и Магомета. Чего не сделали, не довершили крестоносцы, должна сделать, довершить Россия с Великой Екатериной. Я здесь,
в груди моей,
ношу уже давно уверенность, что Россия должна совершить это великое и Богу угодное дело — взять и перекинуть луну через Босфор, с одного берега на другой,
в Азию.
— Обознаться не мог! — снова завизжал горбун. — Потому рассмотрел его дотошно. Родинка на щеке Катерины и та на патрете
в сохранности… Вот что!.. И с какого же резона чужой человек ее патрет на
груди, вместо образа или ладанки,
носить будет?..
Анастасия, имея теперь возможность
отнести вину своей грусти к походу, разлучавшему ее с братом, и к страшному поединку, не удерживала себя более, не таила более слез
в груди.
[Я знавал нескольких знаменитых полководцев 1812–1814 годов, которые
носили на
груди этот псалом, зашитый
в ладанку вместе со крестом.]
Князь слишком много жил, расстроил этой жизнью свое здоровье и
носил уже давно смерть
в своей
груди.
Чем начала старушка рассказ, тем и кончила, то есть крестом. Долго еще после того мерещился
в глазах слушателей пьяный, безумный Сидорка, и нечистый с рыжею бородою на вороном жеребце, и как нянчил-то он младенца
в полночь, и как упрашивала мать отдать его. Пуще всех задумывалась Мариула и собиралась узнать,
носит ли дитя ее на
груди крест, благословение отцовское.
Денисов одевался
в чекмень,
носил бороду и на
груди образ Николая Чудотворца и
в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения.
Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего-то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона
в его подпоясанной веревкою французской шинели,
в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина,
грудь, плечи, даже руки, которые он
носил как бы всегда собираясь обнять что-то, были круглые; приятная улыбка и большие карие, нежные глаза были круглые.