Неточные совпадения
― Пожалуйте, ― сказал адвокат,
обращаясь к Алексею Александровичу. И, мрачно пропустив мимо себя Каренина, он затворил
дверь.
Подождать! —
обратился он
к высунувшемуся в
дверь помощнику, но всё-таки встал, сказал несколько слов и сел опять.
— Помни одно, что мне нужно было одно прощение, и ничего больше я не хочу… Отчего ж он не придет? — заговорила она,
обращаясь в
дверь к Вронскому. — Подойди, подойди! Подай ему руку.
— Жалко, что мы не слыхали, — сказала хозяйка, взглядывая на входную
дверь. — А, вот и вы наконец! —
обратилась она с улыбкой
к входившему Вронскому.
— Ну, и тем лучше для него, — сказал Вронский улыбаясь. — А, ты здесь, —
обратился он
к высокому старому лакею матери, стоявшему у
двери, — войди сюда.
— Вы… кто? — продолжал он допрашивать,
обращаясь к самому артельщику. Но в эту минуту опять отворилась
дверь настежь и, немного наклонившись, потому что был высок, вошел Разумихин.
Затем я вас проводил до
дверей, — все в том же, с вашей стороны, смущении, — после чего, оставшись наедине с Андреем Семеновичем и переговорив с ним минут около десяти, Андрей Семенович вышел, я же снова
обратился к столу, с лежавшими на нем деньгами, с целью, сосчитав их, отложить, как и предполагал я прежде, особо.
— Лизавету-то тоже убили! — брякнула вдруг Настасья,
обращаясь к Раскольникову. Она все время оставалась в комнате, прижавшись подле
двери, и слушала.
— A вот и дождались, сударыня, — подхватил Василий Иванович. — Танюшка, —
обратился он
к босоногой девочке лет тринадцати, в ярко-красном ситцевом платье, пугливо выглядывавшей из-за
двери, — принеси барыне стакан воды — на подносе, слышишь?.. а вас, господа, — прибавил он с какою-то старомодною игривостью, — позвольте попросить в кабинет
к отставному ветерану.
Ушли. Фроленков плотно притворил за ними
дверь и
обратился к Самгину...
Дуняша положила руку Лютова на грудь его, но рука снова сползла и палец коснулся паркета. Упрямство мертвой руки не понравилось Самгину, даже заставило его вздрогнуть. Макаров молча оттеснил Алину в угол комнаты, ударом ноги открыл там
дверь, сказал Дуняше: «Иди
к ней!» — и
обратился к Самгину...
Я, конечно,
обращался к нему раз, недели две тому, за деньгами, и он давал, но почему-то мы тогда разошлись, и я сам не взял: он что-то тогда забормотал неясно, по своему обыкновению, и мне показалось, что он хотел что-то предложить, какие-то особые условия; а так как я третировал его решительно свысока во все разы, как встречал у князя, то гордо прервал всякую мысль об особенных условиях и вышел, несмотря на то что он гнался за мной до
дверей; я тогда взял у князя.
В это время из боковой
двери вышел с блестящими галунами и сияющим, глянцовитым лицом, с пропитанными табачным дымом усами фельдфебель и строго
обратился к надзирателю...
Нехлюдов увидал ее в
дверях, когда она еще не видала смотрителя. Лицо ее было красно. Она бойко шла за надзирателем и не переставая улыбалась, покачивая головой. Увидав смотрителя, она с испуганным лицом уставилась на него, но тотчас же оправилась и бойко и весело
обратилась к Нехлюдову.
— Пожалуйте, —
обратился молодой чиновник
к Нехлюдову, легким шагом подходя
к двери кабинета, отворяя ее и останавливаясь в ней.
Но Нехлюдов, не слушая его, прошел в
дверь и
обратился к встретившему его чиновнику, прося его доложить прокурору, что он присяжный, и что ему нужно видеть его по очень важному делу.
— Нельзя здесь дожидаться, пожалуйте в контору, — опять
обратился фельдфебель
к Нехлюдову, и Нехлюдов уже хотел уходить, когда из задней
двери вышел смотритель, еще более смущенный, чем его подчиненные. Он не переставая вздыхал. Увидав Нехлюдова, он
обратился к надзирателю.
— Славно, Митя! Молодец, Митя! — крикнула Грушенька, и страшно злобная нотка прозвенела в ее восклицании. Маленький пан, багровый от ярости, но нисколько не потерявший своей сановитости, направился было
к двери, но остановился и вдруг проговорил,
обращаясь ко Грушеньке...
А Кирсанов говорит,
обращаясь к появившимся у
дверей голиафам: «Стой, а то его задушу, Расступитесь, а то его задушу».
Староста
обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали; вскоре в задних рядах поднялся ропот, стал усиливаться и в одну минуту превратился в ужаснейшие вопли. Исправник понизил голос и хотел было их уговаривать. «Да что на него смотреть, — закричали дворовые, — ребята! долой их!» — и вся толпа двинулась. Шабашкин и другие члены поспешно бросились в сени и заперли за собою
дверь.
Не нашед ключа, Владимир возвратился в залу, — ключ лежал на столе, Владимир отворил
дверь и наткнулся на человека, прижавшегося в угол; топор блестел у него, и,
обратись к нему со свечою, Владимир узнал Архипа-кузнеца.
По временам он выбегал в сени, приотворял
дверь в стряпущую и, просунув плешивую голову, шепотом
обращался к стряпухе...
— А
к нам гость пришел. Взойди! ничего, ступай! — прибавил он,
обращаясь к стоявшему за
дверью гостю.
— Позвольте пройти, — вежливо
обратился Глеб Иванович
к стоящей на тротуаре против
двери на четвереньках мокрой от дождя и грязи бабе.
Прошелся по комнате, расправляя плечи, подошел
к двери, резко закинул тяжелый крюк в пробой и
обратился к Якову...
Когда я
обращался к нему с каким-нибудь вопросом, то лоб у него мгновенно покрывался потом и он отвечал: «Не могу знать, ваше высокоблагородие!» Обыкновенно спутник мой, босой и без шапки, с моею чернильницей в руках, забегал вперед, шумно отворял
дверь и в сенях успевал что-то шепнуть хозяину — вероятно, свои предположения насчет моей переписи.
— Эй ты, галман, отворяй
дверь! — вслух
обратился Мыльников
к появившемуся лакею Ганьке. — Без очков-то не узнал Тараса Мыльникова?.. Я вас всех научу, как на свете жить!
— Пойду погляжу, — может и есть. Ну-ко вы, мамзели, —
обратился он
к девицам, которые тупо жались в
дверях, загораживая свет. — Кто из вас похрабрее? Коли третьего дня ваша знакомая приехала, то, значит, теперича она лежит в том виде, как господь бог сотворил всех человеков — значит, без никого… Ну, кто из вас побойчее будет? Кто из вас две пойдут? Одеть ее треба…
— Ну чего, подлый человек, от нее добиваешься? — сказала она, толкая в
дверь Василья, который торопливо встал, увидав ее. — Довел девку до евтого, да еще пристаешь, видно, весело тебе, оголтелый, на ее слезы смотреть. Вон пошел. Чтобы духу твоего не было. И чего хорошего в нем нашла? — продолжала она,
обращаясь к Маше. — Мало тебя колотил нынче дядя за него? Нет, все свое: ни за кого не пойду, как за Василья Грускова. Дура!
— Помилуйте, ваше превосходительство! даже осчастливите-с! Авдотья Григорьевна! — крикнул он, приотворив
дверь в соседнюю комнату, — чайку-то! да сами-с! сами подайте! Большого гостя принимаем! Такого гостя! такого гостя, что, кажется, и не чаяли себе никогда такой чести! — продолжал он, уже
обращаясь к Петеньке.
Мужик плюет ("какие грубияны!"вертится у меня в голове) и
обращается к кабаку. Опять визжит
дверь, принимая в свои объятия нового потребителя.
Вошла Людмила и, тщательно закрывая за собой
дверь, заговорила,
обращаясь к Власовой...
— Я
обратился к уряднику, — рассказывал он мне через десять лет, — караулившему вход, с просьбой доложить следователю обо мне, как вдруг отворилась
дверь будки, из нее быстро вышел кто-то — лица я не рассмотрел — в белой блузе и высоких сапогах, прямо с крыльца прыгнул в пролетку, крикнул извозчику — лихач помчался, пыля по дороге.
— Мне — ничего! у меня и легкие, и почки, и печенка, и селезенка — всё в исправности! Да, бишь! вот что! —
обращается он
к женщине в черном платье, которая приостановилась у
дверей, словно прислушиваясь
к барскому разговору, — что у вас нынче
к обеду готовлено?
— Нет, начальник здесь, пойду позову его, — сказал Бутлер,
обращаясь к офицеру и входя на ступеньки и толкая
дверь.
Бутлер не успел ответить, как Марья Дмитриевна, пришедшая из кухни и стоявшая в
дверях,
обратилась к Ивану Матвеевичу...
— L'empereur? [Император? (франц.)] —
обратился Чернышев
к флигель-адъютанту, вопросительно указывая глазами на
дверь кабинета.
—
К вам теперь
обращаюсь, домашние, — продолжал Фома,
обращаясь к Гавриле и Фалалею, появившемуся у
дверей, — любите господ ваших и исполняйте волю их подобострастно и с кротостью. За это возлюбят вас и господа ваши. А вы, полковник, будьте
к ним справедливы и сострадательны. Тот же человек — образ Божий, так сказать, малолетний, врученный вам, как дитя, царем и отечеством. Велик долг, но велика и заслуга ваша!
Казаки сидели за ужином в мазаных сенях кордона, на земляном полу, вокруг низкого татарского столика, когда речь зашла о череде в секрет. — Кому ж нынче итти? — крикнул один из казаков,
обращаясь к уряднику в отворенную
дверь хаты.
Опять ругательство, и опять ленты немецкого чепца возмущаются. Ваську бесит то, что немка продолжает сидеть, не то что русская барыня, которая сейчас бы убежала и даже
дверь за собой затворила бы на крючок. Ваське остается только выдерживать характер, и он начинает ругаться залпами, не
обращаясь ни
к кому, а так, в пространство, как лает пес. Крахмальный чепчик в такт этих залпов вздрагивает, как осиновый лист, и Ваську это еще больше злит.
Убедившись, что с клиникой ничего не поделаешь, Федосья
обратилась к другим средствам. Она недолюбливала жиличку Анну Петровну, в которой ревновала женщину, но для меня примирилась с ней. Я это сразу понял, когда в одно непрекрасное февральское утро Анна Петровна постучала в
дверь моей комнаты и попросила позволения войти.
— Ну, ну, проваливай! — перервал Алексей, выталкивая за
дверь старуху. — Что тебе вздумалось сказать этой ведьме, — продолжал он,
обращаясь к Кирше, — что мы платим везде по рублю за горшок молока?
Дуня, Дуня! — живо подхватил Глеб,
обращаясь к дочери соседа, которая готовилась скрыться за
дверь.
— Ты, матушка, водонос-то тётке Настасье отнеси, — сказала она, останавливаясь в
двери и
обращаясь к старухе.
В тихое время, когда покупателей не было, купец иногда
обращался к Илье, понуро стоявшему у
двери...
— Ах, я очень рад, — сказал князь, — А-фа-насий Матвеич! Позвольте, я что-то при-по-минаю. А-фа-насий Мат-ве-ич. Ну да, это тот, который в деревне. Charmant, charmant, очень рад. Друг мой! — вскричал князь,
обращаясь к Мозглякову, — да ведь это тот самый, помнишь, давеча еще в рифму выхо-дило, Как бишь это? Муж в
дверь, а жена… ну да, в какой-то город и жена тоже по-е-хала…
Петр(выглядывая из
двери). Тише… (
Обращаясь в комнату.) Иди, отец, иди
к маме! Ну, иди же! (Кричит в сени.) Не пускайте никого!..
Вдруг что-то случилось; все страшно закричали и
обратились, выжидая,
к дверям, и в это мгновение раздались звонкие три удара в колокольчик, но с такой силой, как будто его хотели сорвать с
дверей.
Он знал, что это говорили про него. Он слышал и, как всегда в минуты искушений, твердил слова: «И не введи нас во искушение» и, опустив голову и глаза, прошел мимо амвона и, обойдя канонархов в стихарях, проходивших в это время мимо иконостаса, вошел в северные
двери. Войдя в алтарь, он, по обычаю, крестно поклонился, перегибаясь надвое, перед иконой, потом поднял голову и взглянул на игумна, которого фигуру рядом с другой блестящей чем-то фигурой он видел углом глаза, не
обращаясь к ним.
Никон(показываясь в
дверях и
обращаясь к мужикам). О черти-дьяволы, право! Я завсегда могу быть перед господами чиновниками, — что вы?