Неточные совпадения
— А пришли мы к твоей княжеской светлости вот что
объявить: много мы промеж
себя убивств чинили, много друг дружке разорений и наругательств делали, а все правды у нас нет. Иди и володей нами!
Долго ли, коротко ли они так жили, только в начале 1776 года в тот самый кабак, где они в свободное время благодушествовали, зашел бригадир. Зашел, выпил косушку, спросил целовальника, много ли прибавляется пьяниц, но в это самое время увидел Аленку и почувствовал, что язык у него прилип к гортани. Однако при народе
объявить о том посовестился, а вышел на улицу и поманил за
собой Аленку.
Перед отъездом Вронского на выборы, обдумав то, что те сцены, которые повторялись между ними при каждом его отъезде, могут только охладить, а не привязать его, Анна решилась сделать над
собой все возможные усилия, чтобы спокойно переносить разлуку с ним. Но тот холодный, строгий взгляд, которым он посмотрел на нее, когда пришел
объявить о своем отъезде, оскорбил ее, и еще он не уехал, как спокойствие ее уже было разрушено.
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его. Мать и отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела
объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая
себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.
«Ничего не нужно», сказала она
себе и, сложив бювар, пошла наверх,
объявила гувернантке и людям, что она едет нынче в Москву, и тотчас принялась за укладку вещей.
Если бы жена тогда,
объявив о своей неверности, ушла от него, он был бы огорчен, несчастлив, но он не был бы в том для самого
себя безвыходном, непонятном положении, в каком он чувствовал
себя теперь.
Он отвечал на все пункты даже не заикнувшись,
объявил, что Чичиков накупил мертвых душ на несколько тысяч и что он сам продал ему, потому что не видит причины, почему не продать; на вопрос, не шпион ли он и не старается ли что-нибудь разведать, Ноздрев отвечал, что шпион, что еще в школе, где он с ним вместе учился, его называли фискалом, и что за это товарищи, а в том числе и он, несколько его поизмяли, так что нужно было потом приставить к одним вискам двести сорок пьявок, — то есть он хотел было сказать сорок, но двести сказалось как-то само
собою.
«Нет, если бы мне теперь, после этих страшных опытов, десять миллионов! — подумал Хлобуев. — Э, теперь бы я не так: опытом узнаешь цену всякой копейки». И потом, минуту подумавши, спросил
себя внутренне: «Точно ли бы теперь умней распорядился?» И, махнувши рукой, прибавил: «Кой черт! я думаю, так же бы растратил, как и прежде», — и вышел из лавки, сгорая желанием знать, что
объявит ему Муразов.
Все это произвело ропот, особенно когда новый начальник, точно как наперекор своему предместнику,
объявил, что для него ум и хорошие успехи в науках ничего не значат, что он смотрит только на поведенье, что если человек и плохо учится, но хорошо ведет
себя, он предпочтет его умнику.
Кроме того, у него было в виду и страшно тревожило его, особенно минутами, предстоящее свидание с Соней: он должен был
объявить ей, кто убил Лизавету, и предчувствовал
себе страшное мучение, и точно отмахивался от него руками.
— Порфирий Петрович! — проговорил он громко и отчетливо, хотя едва стоял на дрожавших ногах, — я, наконец, вижу ясно, что вы положительно подозреваете меня в убийстве этой старухи и ее сестры Лизаветы. С своей стороны,
объявляю вам, что все это мне давно уже надоело. Если находите, что имеете право меня законно преследовать, то преследуйте; арестовать, то арестуйте. Но смеяться
себе в глаза и мучить
себя я не позволю.
И если бы в ту минуту он в состоянии был правильнее видеть и рассуждать; если бы только мог сообразить все трудности своего положения, все отчаяние, все безобразие и всю нелепость его, понять при этом, сколько затруднений, а может быть, и злодейств, еще остается ему преодолеть и совершить, чтобы вырваться отсюда и добраться домой, то очень может быть, что он бросил бы все и тотчас пошел бы сам на
себя объявить, и не от страху даже за
себя, а от одного только ужаса и отвращения к тому, что он сделал.
— Потому что, как я уж и
объявил давеча, считаю
себя обязанным вам объяснением. Не хочу, чтобы вы меня за изверга почитали, тем паче что искренно к вам расположен, верьте не верьте. Вследствие чего, в-третьих, и пришел к вам с открытым и прямым предложением — учинить явку с повинною. Это вам будет бесчисленно выгоднее, да и мне тоже выгоднее, — потому с плеч долой. Ну что, откровенно или нет с моей стороны?
— Ступай сей же час в Оренбург и
объяви от меня губернатору и всем генералам, чтоб ожидали меня к
себе через неделю.
Через пять минут мы пришли к домику, ярко освещенному. Вахмистр оставил меня при карауле и пошел обо мне доложить. Он тотчас же воротился,
объявив мне, что его высокоблагородию некогда меня принять, а что он велел отвести меня в острог, а хозяюшку к
себе привести.
Лидия не пришла пить чай, не явилась и ужинать. В течение двух дней Самгин сидел дома, напряженно ожидая, что вот, в следующую минуту, Лидия придет к нему или позовет его к
себе. Решимости самому пойти к ней у него не было, и был предлог не ходить: Лидия
объявила, что она нездорова, обед и чай подавали для нее наверх.
Когда он, купив гроб, платил деньги розовощекому, бритому купцу, который был более похож на чиновника, успешно проходящего службу и довольного
собою, — в магазин, задыхаясь, вбежал юноша с черной повязкой на щеке и, взмахнув соломенной шляпой,
объявил...
— К сожалению, мне нужно идти в университет, —
объявил Клим, ушел и до усталости шагал по каким-то тихим улицам, пытаясь представить, как встретится он с Лидией, придумывая, как ему вести
себя с нею.
Обнявшись, Дуняша и Алина снова не громко запели, как бы беседуя между
собою, а когда они кончили, горничная
объявила, что готов ужин. Ужинали тихо, пили мало, все о чем-то задумались, даже Лютов молчал, и после ужина тотчас разошлись по комнатам.
Обломов стал было делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к
себе, написал доверенность на свое имя, заставил Обломова подписать и
объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до тех пор, пока Обломов сам приедет в деревню и привыкнет к хозяйству.
А он не так воображал
себе разговор с Захаром. Он вспомнил, как торжественно хотел он
объявить об этом Захару, как Захар завопил бы от радости и повалился ему в ноги; он бы дал ему двадцать пять рублей, а Анисье десять…
— Уж хороши здесь молодые люди! Вон у Бочкова три сына: всё собирают мужчин к
себе по вечерам, таких же, как сами, пьют да в карты играют. А наутро глаза у всех красные. У Чеченина сын приехал в отпуск и с самого начала
объявил, что ему надо приданое во сто тысяч, а сам хуже Мотьки: маленький, кривоногий и все курит! Нет, нет… Вот Николай Андреич — хорошенький, веселый и добрый, да…
— Два месяца назад я здесь стоял за портьерой… вы знаете… а вы говорили с Татьяной Павловной про письмо. Я выскочил и, вне
себя, проговорился. Вы тотчас поняли, что я что-то знаю… вы не могли не понять… вы искали важный документ и опасались за него… Подождите, Катерина Николавна, удерживайтесь еще говорить.
Объявляю вам, что ваши подозрения были основательны: этот документ существует… то есть был… я его видел; это — ваше письмо к Андроникову, так ли?
Признаюсь — расчет был хитрый и умный, психологический, мало того — она чуть было не добилась успеха… что же до старика, то Анна Андреевна тем и увлекла его тогда, тем и заставила поверить
себе, хотя бы на слово, что прямо
объявила ему, что везет его ко мне.
Дав слово Версилову, что письмо это, кроме меня, никому не будет известно, я почел уже
себя не вправе
объявлять о нем кому бы то ни было.
Но тут уже я вступлюсь и заранее
объявляю, что вовсе
себе не противоречу.
Между тем я уже тысячу раз
объявлял, что вовсе не хочу
себя описывать; да и твердо не хотел, начиная записки: я слишком понимаю, что я нисколько не надобен читателю.
Она
объявила мне, что теперь она от Анны Андреевны и что та зовет меня и непременно ждет меня сей же час, а то «поздно будет». Это опять загадочное словцо вывело меня уже из
себя...
Я на родине ядовитых перцев, пряных кореньев, слонов, тигров, змей, в стране бритых и бородатых людей, из которых одни не ведают шапок, другие носят кучу ткани на голове: одни вечно гомозятся за работой, c молотом, с ломом, с иглой, с резцом; другие едва дают
себе труд съесть горсть рису и переменить место в целый день; третьи,
объявив вражду всякому порядку и труду, на легких проа отважно рыщут по морям и насильственно собирают дань с промышленных мореходцев.
Мы
объявили им накануне, что, видно, губернаторские приказания не исполняются, так мы, пожалуй, возьмем на
себя труд помочь его превосходительству и будем отбуксировывать.
Японцы приезжали от губернатора сказать, что он не может совсем снять лодок в проходе; это вчера, а сегодня, то есть 29-го,
объявили, что губернатор желал бы совсем закрыть проезд посредине, а открыть с боков, у берега, отведя по одной лодке. Адмирал приказал сказать, что если это сделают, так он велит своим шлюпкам отвести насильно лодки, которые осмелятся заставить
собою средний проход к корвету. Переводчики, увидев, что с ними не шутят, тотчас убрались и чаю не пили.
Привлеченные в качестве обвиняемых Маслова, Бочкова и Картинкин виновными
себя не признали,
объявив: Маслова — что она действительно была послана Смельковым из дома терпимости, где она, по ее выражению, работает, в гостиницу «Мавританию» привезти купцу денег, и что, отперев там данным ей ключом чемодан купца, она взяла из него 40 рублей серебром, как ей было велено, но больше денег не брала, что могут подтвердить Бочкова и Картинкин, в присутствии которых она отпирала и запирала чемодан и брала деньги.
Давно он не встречал дня с такой энергией. Вошедшей к нему Аграфене Петровне он тотчас же с решительностью, которой он сам не ожидал от
себя,
объявил, что не нуждается более в этой квартире и в ее услугах. Молчаливым соглашением было установлено, что он держит эту большую и дорогую квартиру для того, чтобы в ней жениться. Сдача квартиры, стало быть, имела особенное значение. Аграфена Петровна удивленно посмотрела на него.
Нехлюдов сделал усилие над
собой и начал свою речь тем, что
объявил мужикам о своем намерении отдать им землю совсем. Мужики молчали, и в выражении их лиц не произошло никакого изменения.
— Так дело мое в том, — повторил Симонсон, — что, зная ваше отношение к Катерине Михайловне, я считаю
себя обязанным
объявить вам мое отношение к ней.
Вслед за этим председатель записал что-то в бумагу и, выслушав сообщение, сделанное ему шопотом членом налево,
объявил на 10 минут перерыв заседания и поспешно встал и вышел из залы. Совещание между председателем и членом налево, высоким, бородатым, с большими добрыми глазами, было о том, что член этот почувствовал легкое расстройство желудка и желал сделать
себе массаж и выпить капель. Об этом он и сообщил председателю, и по его просьбе был сделан перерыв.
И когда он представлял
себе только, как он увидит ее, как он скажет ей всё, как покается в своей вине перед ней, как
объявит ей, что он сделает всё, что может, женится на ней, чтобы загладить свою вину, — так особенное восторженное чувство охватывало его, и слезы выступали ему на глаза.
Он прямо ему
объявил, что желал бы взять воспитание ребенка на
себя.
Ровно восемь веков назад как мы взяли от него то, что ты с негодованием отверг, тот последний дар, который он предлагал тебе, показав тебе все царства земные: мы взяли от него Рим и меч кесаря и
объявили лишь
себя царями земными, царями едиными, хотя и доныне не успели еще привести наше дело к полному окончанию.
— А по-моему, лучше молчите-с. Ибо что можете вы на меня
объявить в моей совершенной невинности и кто вам поверит? А только если начнете, то и я все расскажу-с, ибо как же бы мне не защитить
себя?
— Позвольте спросить, — проговорил наконец прокурор, — не
объявляли ли вы хоть кому-нибудь об этом обстоятельстве прежде… то есть что полторы эти тысячи оставили тогда же, месяц назад, при
себе?
Алеша, войдя, сообщил Ивану Федоровичу, что час с небольшим назад прибежала к нему на квартиру Марья Кондратьевна и
объявила, что Смердяков лишил
себя жизни.
С первого взгляда заметив, что они не вымыты и в грязном белье, она тотчас же дала еще пощечину самому Григорию и
объявила ему, что увозит обоих детей к
себе, затем вывела их в чем были, завернула в плед, посадила в карету и увезла в свой город.
— Да нужно ли? — воскликнул, — да надо ли? Ведь никто осужден не был, никого в каторгу из-за меня не сослали, слуга от болезни помер. А за кровь пролиянную я мучениями был наказан. Да и не поверят мне вовсе, никаким доказательствам моим не поверят. Надо ли
объявлять, надо ли? За кровь пролитую я всю жизнь готов еще мучиться, только чтобы жену и детей не поразить. Будет ли справедливо их погубить с
собою? Не ошибаемся ли мы? Где тут правда? Да и познают ли правду эту люди, оценят ли, почтут ли ее?
Однако как я в силах наблюдать за
собой, — подумал он в ту же минуту еще с большим наслаждением, — а они-то решили там, что я с ума схожу!» Дойдя до своего дома, он вдруг остановился под внезапным вопросом: «А не надо ль сейчас, теперь же пойти к прокурору и все
объявить?» Вопрос он решил, поворотив опять к дому: «Завтра все вместе!» — прошептал он про
себя, и, странно, почти вся радость, все довольство его
собою прошли в один миг.
Он облокотился на стол и подпер рукой голову. Он сидел к ним боком и смотрел в стену, пересиливая в
себе дурное чувство. В самом деле ему ужасно как хотелось встать и
объявить, что более не скажет ни слова, «хоть ведите на смертную казнь».
Когда подписан был протокол, Николай Парфенович торжественно обратился к обвиняемому и прочел ему «Постановление», гласившее, что такого-то года и такого-то дня, там-то, судебный следователь такого-то окружного суда, допросив такого-то (то есть Митю) в качестве обвиняемого в том-то и в том-то (все вины были тщательно прописаны) и принимая во внимание, что обвиняемый, не признавая
себя виновным во взводимых на него преступлениях, ничего в оправдание свое не представил, а между тем свидетели (такие-то) и обстоятельства (такие-то) его вполне уличают, руководствуясь такими-то и такими-то статьями «Уложения о наказаниях» и т. д., постановил: для пресечения такому-то (Мите) способов уклониться от следствия и суда, заключить его в такой-то тюремный замок, о чем обвиняемому
объявить, а копию сего постановления товарищу прокурора сообщить и т. д., и т. д.
Оказалось, что Максимов уж и не отходил от девок, изредка только отбегал налить
себе ликерчику, шоколаду же выпил две чашки. Личико его раскраснелось, а нос побагровел, глаза стали влажные, сладостные. Он подбежал и
объявил, что сейчас «под один мотивчик» хочет протанцевать танец саботьеру.
Они пошептались между
собой и затем
объявили провинившемуся, что он опозорил их всех и потому должен оставить реку Нахтоху навсегда и уйти в другое место.
Обалдуй подпрыгнул кверху, залепетал, замахал руками, как мельница крыльями; Моргач, ковыляя, подошел к Якову и стал с ним целоваться; Николай Иваныч приподнялся и торжественно
объявил, что прибавляет от
себя еще осьмуху пива...