Неточные совпадения
Когда я подходил к их жилищу, навстречу мне вышел таз. Одетый в лохмотья, с
больными глазами и с паршой на голове, он приветствовал меня, и в голосе его чувствовались и страх и робость. Неподалеку от фанзы с собаками играли ребятишки; у них на теле не было никакой
одежды.
Но он пришел уже совсем
больной и с большим трудом присутствовал при церемонии поднятия колокола. Вероятно, к прежней хворости прибавилась еще простуда, так как его и теплой
одеждой на дорогу не снабдили. Когда торжество кончилось и колокол загудел, он воротился в каморку и окончательно слег.
Силы наши восстанавливались очень медленно. Обе старушки все время ходили за нами, как за малыми детьми, и терпеливо переносили наши капризы. Так только мать может ходить за
больным ребенком. Женщины починили всю нашу
одежду и дали новые унты, мужчины починили нарты и выгнули новые лыжи.
Она и бедным помогала, отрезывая от себя, отдавая свои
одежды, и помогала ходить за
больными.
Живут все эти люди и те, которые кормятся около них, их жены, учителя, дети, повара, актеры, жокеи и т. п., живут той кровью, которая тем или другим способом, теми или другими пиявками высасывается из рабочего народа, живут так, поглощая каждый ежедневно для своих удовольствий сотни и тысячи рабочих дней замученных рабочих, принужденных к работе угрозами убийств, видят лишения и страдания этих рабочих, их детей, стариков, жен,
больных, знают про те казни, которым подвергаются нарушители этого установленного грабежа, и не только не уменьшают свою роскошь, не скрывают ее, но нагло выставляют перед этими угнетенными, большею частью ненавидящими их рабочими, как бы нарочно дразня их, свои парки, дворцы, театры, охоты, скачки и вместе с тем, не переставая, уверяют себя и друг друга, что они все очень озабочены благом того народа, который они, не переставая, топчут ногами, и по воскресеньям в богатых
одеждах, на богатых экипажах едут в нарочно для издевательства над христианством устроенные дома и там слушают, как нарочно для этой лжи обученные люди на все лады, в ризах или без риз, в белых галстуках, проповедуют друг другу любовь к людям, которую они все отрицают всею своею жизнью.
Каким образом могла прожить такая семья на такие ничтожные средства, тем более, что были привычки дорогие, как чай? Ответ самый простой: все было свое. Огород давал все необходимые в хозяйстве овощи, корова — молоко, куры — яйца, а дрова и сено Николай Матвеич заготовлял сам. Немалую статью в этом хозяйственном обиходе представляли охота и рыбная ловля.
Больным местом являлась
одежда, а сапоги служили вечным неразрешимым вопросом.
Вот он пришел в свою убогую келью, поздним вечером, после утомительной службы, едва держась на
больных ногах, принеся в складках своей
одежды, украшенной знаками смерти, запах ладана и воска.
Шаманы на основании снов делают «севохи» в виде человечков, фантастических зверей, рыб, птиц, насекомых, иногда тех и других вместе в разных позах, в разных комбинациях, причем такая фигурка нашивается под
одежду к
больному месту: на живот, на грудь, на плечо.
Синтянина начала быстро снимать верхнюю
одежду, чтобы не входить к
больной в холодном платье.
Фарисейская этика закона не любит
больных и грешников, ее представители живут в обществе праведных и чистых и охраняют свои белые
одежды.
В
больном свете нарождающегося непогодного дня пароход бежал по Невке, холодные черные волны бились о борта, ветер залеплял лица и
одежду мокрым снегом. Все понуро стояли, усталые и продрогшие. И только Николай Федорович все время острил, посмеивался и пел...
Больных у нас обыкновенно было немного, но из склада пожертвованных вещей при Красном Кресте главный врач постоянно получал разные хорошие вещи: теплую
одежду, вина, готовые папиросы.
Увидав молодого, пригожего врача,
больная, несмотря на свои страдания, старается оправить на себе
одежды и уничтожить на лице, в своем положении, все неприятное, наброшенное на нее мучительною болезнью.