Неточные совпадения
Всё это она говорила весело, быстро и с особенным блеском
в глазах; но Алексей Александрович теперь не приписывал этому
тону ее никакого значения. Он слышал только ее слова и придавал им только тот прямой смысл, который они имели. И он
отвечал ей просто, хотя и шутливо. Во всем разговоре этом не было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна не могла вспомнить всей этой короткой сцены.
И противнее всех была Кити тем, как она поддалась тому
тону веселья, с которым этот господин, как на праздник для себя и для всех, смотрел на свой приезд
в деревню, и
в особенности неприятна была тою особенною улыбкой, которою она
отвечала на его улыбки.
— Вы желаете, — не поднимая глаз,
отвечал адвокат, не без удовольствия входя
в тон речи своего клиента, — чтобы я изложил вам те пути, по которым возможно исполнение вашего желания.
— Мы прекрасно доехали и вас не беспокоили, —
отвечал Сергей Иванович. — Я так пылен, что боюсь дотронуться. Я был так занят, что и не знал, когда вырвусь. А вы по-старому, — сказал он улыбаясь, — наслаждаетесь тихим счастьем вне течений
в своем тихом
затоне. Вот и наш приятель Федор Васильич собрался наконец.
Он сказал это с твердой простотой силы, не позволяющей увильнуть от данного
тона. Хин Меннерс внутренне завертелся и даже ухмыльнулся слегка, но внешне подчинился характеру обращения. Впрочем, прежде чем
ответить, он помолчал — единственно из бесплодного желания догадаться,
в чем дело.
Знатная дама, чье лицо и фигура, казалось, могли
отвечать лишь ледяным молчанием огненным голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как
в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй, оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким
тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге, — их сила
в чувстве, не
в самих них.
— Нет, учусь… —
отвечал молодой человек, отчасти удивленный и особенным витиеватым
тоном речи, и тем, что так прямо,
в упор, обратились к нему. Несмотря на недавнее мгновенное желание хотя какого бы ни было сообщества с людьми, он при первом, действительно обращенном к нему, слове вдруг ощутил свое обычное неприятное и раздражительное чувство отвращения ко всякому чужому лицу, касавшемуся или хотевшему только прикоснуться к его личности.
Глаза ее щурились и мигали от колючего блеска снежных искр. Тихо, суховато покашливая, она говорила с жадностью долго молчавшей, как будто ее только что выпустили из одиночного заключения
в тюрьме. Клим
отвечал ей
тоном человека, который уверен, что не услышит ничего оригинального, но слушал очень внимательно. Переходя с одной темы на другую, она спросила...
— Нет, я не хочу задеть кого-либо; я ведь не пытаюсь убедить, а — рассказываю, —
ответил Туробоев, посмотрев
в окно. Клима очень удивил мягкий
тон его ответа. Лютов извивался, подскакивал на стуле, стремясь возражать, осматривал всех
в комнате, но, видя, что Туробоева слушают внимательно, усмехался и молчал.
— Не все, —
ответил Иноков почему-то виноватым
тоном. — Мне Пуаре рассказал, он очень много знает необыкновенных историй и любит рассказывать. Не решил я — чем кончить? Закопал он ребенка
в снег и ушел куда-то, пропал без вести или — возмущенный бесплодностью любви — сделал что-нибудь злое? Как думаете?
Засыпая, он вспомнил, что на письма его, тщательно составленные
в юмористическом
тоне, Лидия
ответила только дважды, очень кратко и неинтересно;
в одном из писем было сказано...
— Зажгите лампу, —
в тон ему
ответил Тагильский, и покуда Клим зажигал спички, а они ломались, гость сказал нечто значительное...
Сказала тихонько, задумчиво, но ему послышалось
в словах ее что-то похожее на упрек или вызов. Стоя у окна спиною к ней, он
ответил учительным
тоном...
На каждый взгляд, на каждый вопрос, обращенный к ней, лицо ее вспыхивало и
отвечало неуловимой, нервной игрой ощущений, нежных
тонов, оттенков чутких мыслей — всего, объяснившегося ей
в эту неделю смысла новой, полной жизни.
— Конечно, не на себя, Игнатий Львович, — деловым
тоном отвечал немец. — Я — маленький человек, и вы и Александр Павлыч — все мы маленькие люди… А где маленькие мухи запутываются
в паутине, большие прорывают ее.
— Простите великодушно за то, что заставил столько ждать. Но слуга Смердяков, посланный батюшкою, на настойчивый мой вопрос о времени,
ответил мне два раза самым решительным
тоном, что назначено
в час. Теперь я вдруг узнаю…
— А вот того, что
утонул, —
отвечал Костя, —
в этой вот
в самой реке.
— Да, хорошо! — так же тихо
отвечала она, не смотря на меня. — Если б мы с вами были птицы, — как бы мы взвились, как бы полетели… Так бы и
утонули в этой синеве… Но мы не птицы.
— Скажи лучше, чтоб тебе водки не захотелось пить, старая пьяница! —
отвечала ткачиха, — нужно быть такой сумасшедшей, как ты, чтобы повеситься! Он
утонул!
утонул в пролубе! Это я так знаю, как то, что ты была сейчас у шинкарки.
Он
ответил на запрос из округа
в «возбужденном
тоне» и получил приглашение оставить запольскую прогимназию, с переводом
в какое-то отчаянное захолустье.
— Ничего вы не понимаете, барышня, — довольно резко
ответил Галактион уже серьезным
тоном. — Да, не понимаете… Писал-то доктор действительно пьяный, и барышне такие слова, может быть, совсем не подходят, а только все это правда. Уж вы меня извините, а действительно мы так и живем… по-навозному. Зарылись
в своей грязи и знать ничего не хотим… да. И еще нам же смешно, вот как мне сейчас.
Звуки этого спокойного детского голоса приятно действовали на слух слепого; тем не менее, он
ответил в прежнем
тоне...
— Не могу не прибавить, — сказал он тем же двусмысленно почтительным
тоном, — моей вам благодарности за внимание, с которым вы меня допустили говорить, потому что, по моим многочисленным наблюдениям, никогда наш либерал не
в состоянии позволить иметь кому-нибудь свое особое убеждение и не
ответить тотчас же своему оппоненту ругательством или даже чем-нибудь хуже…
— Скоро ли тебя повесят, Тарас? —
ответил Ермошка
в тон. — Я веревку пожертвую на свой счет…
— Папа теперь дома, —
отвечала Лиза, и разговор несколько времени шел
в этом
тоне.
— Да вот
в этом же доме, —
отвечала старуха, указывая на тот же угрюмо смотрящий дом. — Рада будет моя-то, — продолжала она убеждающим
тоном. — Поминали мы с ней про тебя не раз; сбили ведь ее: ох, разум наш, разум наш женский! Зайди, батюшка, утешь ты меня, старуху, поговори ты с ней! Может, она тебя
в чем и послушает.
— Другие все уже вотировали этот вопрос
в экстренном заседании, —
отвечал Белоярцев и, изменив
тон в еще более ласковый, благодарил Лизу за ее внимание к его просьбе.
Розанов даже до сцены с собою не допустил Ольгу Александровну. Ровно и тепло сдержал он радостные восторги встретившей его прислуги; спокойно повидался с женою, которая сидела за чаем и находилась
в тонах;
ответил спокойным поклоном на холодный поклон сидевшей здесь Рогнеды Романовны и, осведомясь у девушки о здоровье ребенка, прошел
в свою комнату.
— Где же тут его искать? Темно становится — и лес-то велик, —
отвечали те
в один почти голос и явно насмешливым
тоном.
Салов сначала было адресовался к нему весьма дружественно, но вновь прибывший как-то чересчур сухо
отвечал ему, так что Салов, несмотря на свой обычно смелый и дерзкий
тон, немного даже сконфузился и с разговорами своими отнесся к сидевшей
в уединении Анне Ивановне.
— Есть такой грех, —
отвечал Павел несколько
в тон ему.
— Письма твои, —
отвечала Фатеева притворно-равнодушным
тоном, — смотрела, как их
в чемодан положить и подальше спрятать.
— А тем, —
отвечал тот прежним же озлобленным и огорченным
тоном, — что она теперь не женщина стала, а какое-то чудовище:
в бога не верует, брака не признает, собственности тоже, Россию ненавидит.
— Общину выдумали, во-первых, не
в Петербурге, — начал ему
отвечать в явно насмешливом
тоне Плавин, — а скорей
в Москве; но и там ее не выдумали, потому что она долгое время существовала у нашего народа, была им любима и охраняема; а то, что вы говорите, как он не любит ее теперь, то это опять только один ваш личный взгляд!
— Мы слушаемся, ваше благородие, —
отвечало несколько голосов, но насмешливый оттенок явно слышался
в тоне их голоса.
— Нет, не видал! —
отвечал в насмешливом
тоне Павел.
— Собственность! —
ответил он докторальным
тоном, — но кто же из нас может иметь сомнение насчет значения этого слова! Собственность — это краеугольный камень всякого благоустроенного общества-с. Собственность — это объект,
в котором человеческая личность находит наиудобнейшее для себя проявление-с. Собственность — это та вещь, при несуществовании которой человеческое общество рисковало бы превратиться
в стадо диких зверей-с. Я полагаю, что для «деточек» этих определений совершенно достаточно!
— Да, ничего… скверная, —
отвечал Прейн, стараясь попасть
в тон Луши. — Скажите, пожалуйста, мне показалось давеча, что я встретил вас
в обществе mademoiselle Эммы, вон
в той аллее, направо, и мне показалось, что вы гуляли с ней под руку и разговаривали о чем-то очень тихо. Конечно, это не мое дело, но мне показалось немного подозрительно: и время такое раннее для уединенных прогулок, и говорили вы тихо, и mademoiselle Эмма все оглядывалась по сторонам…
Удивляюсь, чего ты с ним так возишься?» А Шурочка, не выпуская изо рта шпилек и не оборачиваясь,
отвечает ему
в зеркало недовольным
тоном: «Вовсе он не мой, а твой!..»
Старослуживые, тверже знавшие эту игрушечную казуистику,
отвечали в таких случаях преувеличенно суровым
тоном: «Отходи!
— Нет, —
отвечал Калинович, слегка вздохнув, и беседа их продолжалась еще некоторое время
в том же несколько натянутом
тоне. Зыков, наконец, открыл глаза. Калинович воспользовался этим и, будто взглянув нечаянно на часы, проворно встал.
— У меня нет
в отношении вас комплиментов, —
отвечал Калинович, — и знаете ли что? — продолжал он довольно искренним
тоном. — Было время, когда некто, молодой человек, за один ваш взгляд, за одну приветливую улыбку готов был отдать и самого себя, и свою жизнь, и свою будущность — все.
— Я согласна, —
отвечала генеральша таким
тоном, как будто делала
в этом случае весьма большое одолжение.
— Ошибки такого рода, —
отвечал, не изменяя
тона, Забоков, — я теперь удален от должности, предан суду. Дело мое, по обсуждении
в уголовной палате, поступило на решение правительствующего сената, и вдруг теперь министерство делает распоряжение о производстве нового обо мне исследования и подвергает меня казематному заключению… На каком это основании сделано? — позвольте вас спросить.
— Мне действительно было досадно, —
отвечал он, — что вы приехали
в этот дом, с которым у вас ничего нет общего ни по вашему воспитанию, ни по вашему
тону; и, наконец, как вы не поняли, с какой целью вас пригласили, и что
в этом случае вас третировали, как мою любовницу… Как же вы, девушка умная и самолюбивая, не оскорбились этим — странно!
Она жадно прислушивалась к стонам его сердца и
отвечала на них неприметными вздохами и никем не видимыми слезами. Она, даже и на притворные и приторные излияния тоски племянника, находила утешительные слова
в таком же
тоне и духе; но Александр и слушать не хотел.
Раз я приехал вечером к Дмитрию с тем, чтобы с ним вместе провести вечер
в гостиной его матери, разговаривать и слушать пение или чтение Вареньки; но Безобедов сидел на верху. Дмитрий резким
тоном ответил мне, что он не может идти вниз, потому что, как я вижу, у него гости.
— Иначе и нельзя, а то она отсыреет и
тон потеряет… Это самый, я думаю, деликатный инструмент, —
отвечала простодушно Марья Федоровна, вовсе не подозревавшая яду
в словах своей собеседницы, которая, впрочем, не стала с нею больше говорить и все свое внимание отнесла к спору, все еще продолжавшемуся между молодым ученым и Егором Егорычем, ради чего они уселись уже вдали
в уголке.
— Еду из светлого рая
в многогрешный театр, —
отвечал тем же
тоном Углаков и уехал.
— Свершилось! —
ответил ей тоже
в тон Антип Ильич.