Неточные совпадения
Работа между участниками экспедиции распределялась следующим образом. На Г.И. Гранатмана было возложено заведование хозяйством и фуражное довольствие лошадей. А.И. Мерзлякову давались
отдельные поручения в сторону от главного пути. Этнографические исследования и маршрутные съемки я взял на себя, а Н.А. Пальчевский направился прямо в залив Ольги, где в ожидании отряда решил заняться сбором растений, а затем уже присоединиться к экспедиции и следовать с ней дальше по побережью моря.
Какой был в дальнейшем разговор у Елисеева с акцизным, неизвестно, но факт тот, что всю ночь кипела
работа: вывеска о продаже вина перенесена была в другой конец дома, выходящий в Козицкий переулок, и винный погреб получил
отдельный ход и был отгорожен от магазина.
От усмотрения этой последней зависит назначение на
работы, количество и степень напряжения труда на каждый день и для каждого
отдельного каторжного; от нее, по самой постановке дела, зависит наблюдать за тем, чтобы арестанты несли наказание равномерно; тюремная же администрация оставляет за собою только надзор за поведением и предупреждение побегов, в остальном же, по необходимости, умывает руки.
Таким образом, это очень сложная и трудная
работа; однако Петру и в этом случае помогала любовь к
отдельным составным частям этой
работы.
Наконец, в новейшей
работе о Ершове, изданной
отдельной книгой в 1950 г., автор ее В. Утков заявляет: «Осенью 1840 года Пущин передал Ершову два пожелтевших листка, вырванных из альбома…
У отца не было кабинета и никакой
отдельной комнаты; в одном углу залы стояло домашнее, Акимовой
работы, ольховое бюро; отец все сидел за ним и что-то писал.
Скорее — за стол. Развернул свои записи, взял перо — чтобы они нашли меня за этой
работой на пользу Единого Государства. И вдруг — каждый волос на голове живой,
отдельный и шевелится: «А что, если возьмут и прочтут хотя бы одну страницу — из этих, из последних?»
— Одна. Отец давно умер, мать — в прошлом году. Очень нам трудно было с матерью жить — всего она пенсии десять рублей в месяц получала. Тут и на нее и на меня; приходилось хоть милостыню просить. Я, сравнительно, теперь лучше живу. Меня счастливицей называют. Случай как-то помог,
работу нашла. Могу комнату
отдельную иметь, обед; хоть голодом не сижу. А вы?
Эти
отдельные эпизоды, вырванные из очень большой репортерской
работы в «Московском листке», могут, как мне думается, дать некоторое представление и о репортаже того времени, и о Н.И. Пастухове — создателе газеты, которая читалась и в гостиных, и в кабинетах, и в трактирах, и на рынках, и в многочисленных торговых рядах и линиях.
До 1917 года у меня хранились записки и впечатления о выставке, которые я готовил к
отдельному изданию, но за обычной суетой так и не докончил. Помню, что эта начатая
работа у меня носила заглавие «Нижегородское обалдение».
На некоторых скалах вполне ясно обрисовано расположение
отдельных слоев; иногда эти слои идут в замечательном порядке, точно это
работа не стихийной силы, а разумного существа, нечто вроде циклопической гигантской кладки.
Только мало-помалу из этой бесформенной шевелящейся массы начинают выступать
отдельные фигуры и лица, и вы, наконец, разбираетесь в
работе этого муравейника.
Они существуют в этом мире, за них надо сражаться и бороться, чтобы вырвать их из цепких рук природы, как были вырваны в прошлом все наши успехи, наша цивилизация
работою коллективного мозга человечества, направляющего и умножающего ничтожную силу
отдельного человека».
Все та же срочная и спешная
работа, все те же долги редакторам, а когда обзавелся семьей — усилившаяся нужда, хотя ему хорошо платили и охотно покупали у него право
отдельных изданий.
Там, глубоко под сознанием, есть что-то свое,
отдельное от меня. Оно вспоминает, пренебрежительно отбрасывая мою память… Я сейчас читал книгу, думал над нею, все понимал. А теперь почувствовал, что все время внизу, под сознанием, тяжело думалось что-то свое, не зависимое от книги, думалось не словами и даже не мыслями, а так как-то. И потом, когда я задумался без мыслей, там все продолжалась та же сосредоточенная
работа.
— Раскричалась!.. Небось, не на
работе, а на полднях урвешь времечко лапти поковырять. Али после ужина. На твое жалованье сапоги нешто купишь? «Не делаешь ничего!»… Одних лошадей сколько в конюшне! На этакую артель
отдельного бы человека нужно. Всех почистить, навоз выгрести, травы накосить лошадём… Бра-ат!
Больше не хотелось сумасшедше смеяться, немножко легче стало дышать. Еще раз Лелька поглядела на кипящий шумом и движением конвейер: как хорошо вот так работать, дружно, всем вместе в одной
работе! И скучной показалась Лельке
работа их, новичков, в уединенном уголке, где каждый работал
отдельным одиночкой.