Неточные совпадения
— Не могу согласиться с вашим
отношением к молодым
поэтам, — куда они зовут? Подсматривать, как женщины купаются. Тогда как наши лучшие писатели и
поэты…
Обстоятельство это прибавило много горечи в наши
отношения. Имя
поэта, имя чтеца, круг, в котором он жил, круг, который этим восхищался, — все это сильно раздражало умы.
(Не говорим, разумеется, о личных
отношениях: влюбиться, рассердиться, опечалиться — всякий философ может столь же быстро, при первом же появлении факта, как и
поэт.)
Об
отношении Пушкина к участникам Тайного общества и заговорщиков к
поэту см. вступительную статью]
Хотя Пущин, как отмечает исследователь творчества Кюхельбекера, Ю. Н. Тынянов, был «трезвым и ясным лицейским критиком», он до конца жизни не сумел отрешиться от усвоенного в лицейские годы иронического
отношения к этому талантливому
поэту, серьезному, глубоко образованному мыслителю.
Трудно не согласиться, что «созданного» в лицах, изображаемых
поэтами, бывает и всегда бывало гораздо менее, а списанного с действительности гораздо более, нежели обыкновенно предполагают; трудно не прийти к убеждению, что
поэт в
отношении к своим лицам почти всегда только историк или автор мемуаров.
Предполагаем, что
поэт берет из опыта собственной жизни событие, вполне ему известное (это случается не часто; обыкновенно многие подробности остаются мало известны и для связности рассказа должны быть дополняемы соображением); предполагаем также, что взятое событие совершенно закончено в художественном
отношении, так что простой рассказ о нем был бы вполне художественным произведением, т. е. берем случай, когда вмешательство комбинирующей фантазии кажется наименее нужным.
Еще обширнее круг вмешательства комбинирующей фантазии при других обстоятельствах: когда, например,
поэту не вполне известны подробности события, когда он знает о нем (и действующих лицах) только, по чужим рассказам, всегда односторонним, неверным или неполным в художественном
отношении, по крайней мере с личной точки зрения
поэта.
Мы показали одно из этих
отношений, наименее благоприятствующее самостоятельности
поэта и нашли, что при нашем воззрении на сущность искусства художник и в этом положения не теряет существенного характера, принадлежащего не
поэту или художнику в частности, а вообще человеку во всей его деятельности, — того существеннейшего человеческого права и качества, чтобы смотреть на объективную действительность только как на материал, только как на поле своей деятельности, и, пользуясь ею, подчинять ее себе.
Не знаю почему, но в этот период моей жизни моя муза упорно безмолствовала; зато мой друг Алексей Федорович кипел разными эпическими затеями и начинаниями и походил в этом
отношении на всех
поэтов, выше всего ставящих последнее неоконченное творение.
О, какое наслаждение испытывал я, повторяя сладостные стихи великого
поэта, и с каким восторгом слушал меня добрый дядя, конечно не подозревавший, что память его любимца, столь верная по
отношению к рифмованной речи, — прорванный мешок по
отношению ко всему другому.
Возвращение в Воронеж. Домашние занятия. Душевные тревоги Кольцова. Новая поездка в Москву и новая грусть и жалобы
поэта по возвращении в Воронеж. Последняя поездка в Москву и Петербург. Тоска и болезнь Кольцова в Воронеже. Семейные
отношения. Предположения о переселении в Петербург. Смерть.
Наконец, есть
поэты, которые, ничего не говоря сами от себя, выводят перед нами разные лица и заставляют их говорить и вступать в различные
отношения между собою: это драма, под которой разумеется и комедия и вообще всякое театральное представление.
Мы коснулись всего наиболее замечательного в дополнительном томе сочинений Пушкина. О литературных отрывках, помещенных в конце тома, сказать нечего; они интересны только в том
отношении, в каком «всякая строка всякого великого писателя интересна для потомства». Читая их, мы можем припомнить знакомые черты, знакомые приемы любимого
поэта; но подобные отрывки не подлежат критическому разбору.
К ним неожиданно приближается в этом
отношении и Вл. Соловьев, который вообще грешит чрезмерным рационализмом в своем богословии [Поэтому приходится очень различать в Соловьеве поэта-мистика, с огромным и исключительной значительности религиозным опытом, и рационалиста-метафизика.
Законническая, социально обыденная этика дает преобладание
отношению к иерархическому чину, к носителю власти, к иерарху церкви, к монарху, к главе семьи, к начальнику над
отношением к человеку, к человеческому качеству, к творцу, к доброму человеку, к таланту, к ученому и
поэту.
Я вспомнил тогда, что один из моих собратов (и когда-то сотрудников),
поэт Н.В.Берг, когда-то хорошо был знаком с историей
отношений Тургенева к Виардо, теперь только отошедшей в царство теней (я пишу это в начале мая 1910 года), и он был того мнения, что, по крайней мере тогда (то есть в конце 40-х годов), вряд ли было между ними что-нибудь серьезное, но другой его бывший приятель Некрасов был в ту же эпоху свидетелем припадков любовной горести Тургенева, которые прямо показывали, что тут была не одна"платоническая"любовь.