Заметив, что на нее смотрит Артынов, она кокетливо прищурила глаза и заговорила громко по-французски, и оттого, что ее собственный голос звучал так прекрасно и что слышалась музыка и луна
отражалась в пруде, и оттого, что на нее жадно и с любопытством смотрел Артынов, этот известный донжуан и баловник, и оттого, что всем было весело, она вдруг почувствовала радость, и, когда поезд тронулся и знакомые офицеры на прощанье сделали ей под козырек, она уже напевала польку, звуки которой посылал ей вдогонку военный оркестр, гремевший где-то там за деревьями; и вернулась она в свое купе с таким чувством, как будто на полустанке ее убедили, что она будет счастлива непременно, несмотря ни на что.
Неточные совпадения
В саду стало тише, светлей, люди исчезли, растаяли; зеленоватая полоса лунного света
отражалась черною водою
пруда, наполняя сад дремотной, необременяющей скукой. Быстро подошел человек
в желтом костюме, сел рядом с Климом, тяжко вздохнув, снял соломенную шляпу, вытер лоб ладонью, посмотрел на ладонь и сердито спросил...
Погода стояла прекрасная: белые круглые облака высоко и тихо неслись над нами, ясно
отражаясь в воде; тростник шушукал кругом;
пруд местами, как сталь, сверкал на солнце.
Пруд лежал как мертвый, и
в нем
отражался мертвый «замок» с пустыми впадинами окон, окруженный, точно заснувшей стражей, высокими рядами пирамидальных тополей.
Дул жестокий ветер, мутные валы ходили по всему
пруду, так что напомнили мне Волгу; мутное небо
отражалось в них; камыши высохли, пожелтели, волны и ветер трепали их во все стороны, и они глухо и грустно шумели.
Овраг этот был исстари запружен
в своем устье и образовал громадный, глубокий и хорошо содержанный
пруд,
в водах которого
отражался старинный и длинный, словно казарма, господский дом.
— Это не зеркало, Ардаша, это —
пруд. А так как ветерка теперь нет, то
в нем деревья и
отражаются, вот оно и показывает, будто зеркало.
Красное зарево пожара ярким и грозным блеском
отражалось в бурной воде большого четырехугольного
пруда.
Двухэтажный, с небольшими окнами, господский дом был выкрашен серою краскою; от самых почти окон начинал тянуться огромный
пруд, берега которого густо были обсажены соснами, разросшимися
в огромные деревья, которые вместе с домом,
отражаясь в тинистой и непрозрачной воде, делали
пруд похожим на пропасть; далее за ним следовал темный и заглохший сад,
в котором, кажется, никто и никогда не гулял.
Майская чудная ночь смотрела
в окно своим мягким душистым сумраком и тысячью тысяч своих звезд
отражалась в расстилавшейся перед нашими глазами, точно застывшей поверхности небольшого заводского
пруда; где-то далеко-далеко лаяла собака, обрывками доносилась далекая песня, слышался глухой гул со стороны заводской фабрики, точно там шевелилось какое-то скованное по рукам и ногам чудовище, — все эти неясные отрывистые звуки чутко отзывались
в дремлющем воздухе и ползли
в нашу комнату вместе с холодной струей ночного воздуха, веявшего на нас со стороны
пруда.
Было часов десять утра; легкая рябь чешуей вспыхивала на блестящей поверхности
пруда и быстро исчезала, и
в воде снова целиком
отражалось высокое, бледно-голубое небо с разбросанными по нему грядами перистых облачков;
в глубине
пруда виднелась зеленая стена леса, несколько пашен и небольшой пароход, который с величайшим трудом тащил на буксире три барки, нагруженные дровами.
Окно выходило
в сад; на небе было светло, круглый лик полной луны то
отражался ясно
в пруде, то вытягивался
в длинный золотой сноп медленно переливавшихся блесток.
И белая балюстрада, и густая, темная зелень
отражались в синей воде
пруда.
Из рощи и усадьбы Колтовича сильно потянуло ландышами и медовыми травами. Петр Михайлыч ехал: по берегу
пруда и печально глядел на воду и, вспоминая свою жизнь, убеждался, что до сих пор говорил он и делал не то, что думал, и люди платили ему тем же, и оттого вся жизнь представлялась ему теперь такою же темной, как эта вода,
в которой
отражалось ночное небо и перепутались водоросли. И казалось ему, что этого нельзя поправить.
Месяц спустился к ивам и
отражался в неподвижной, черной глубине
пруда.
Лодка выплыла на середину
пруда. Солнце садилось, багровые облака
отражались в воде красным огнем Шеметов, стоя на корме, запел вполголоса...
Токарев вышел к
пруду. Ивы склонялись над плотиною и неподвижно
отражались в черной воде. На ветвях темнели грачи, слышалось их сонное карканье и трепыханье. Близ берега выдавался из воды борт затонувшей лодки и плавал обломок весла. Токарев остановился. Вот
в этой лодке три дня назад катались люди — молодо-смелые, бодрые и веселые; для них радость была
в их смелости. А он, Токарев, с глухою враждою смотрел с берега.