Неточные совпадения
Стародум. Благодарение
Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро
ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
«Постараюсь ослепнуть умом, хоть на каникулы, и быть счастливым! Только
ощущать жизнь, а не смотреть в нее, или смотреть затем только, чтобы срисовать сюжеты, не дотрогиваясь до них разъедающим, как уксус, анализом… А то горе! Будем же смотреть, что за сюжеты
Бог дал мне? Марфенька, бабушка, Верочка — на что они годятся: в роман, в драму или только в идиллию?»
Другие народы немец никогда не
ощущает братски, как равные перед
Богом, с принятием их души, он всегда их
ощущает, как беспорядок, хаос, тьму, и только самого себя
ощущает немец, как единственный источник порядка, организованности и света, культуры для этих несчастных народов.
—
Бог сжалился надо мной и зовет к себе. Знаю, что умираю, но радость чувствую и мир после стольких лет впервые. Разом
ощутил в душе моей рай, только лишь исполнил, что надо было. Теперь уже смею любить детей моих и лобызать их. Мне не верят, и никто не поверил, ни жена, ни судьи мои; не поверят никогда и дети. Милость Божию вижу в сем к детям моим. Умру, и имя мое будет для них незапятнано. А теперь предчувствую
Бога, сердце как в раю веселится… долг исполнил…
Пусть я проклят, пусть я низок и подл, но пусть и я целую край той ризы, в которую облекается
Бог мой; пусть я иду в то же самое время вслед за чертом, но я все-таки и твой сын, Господи, и люблю тебя, и
ощущаю радость, без которой нельзя миру стоять и быть.
Но я часто
ощущал уход
Бога из мира, богооставленность мира и человека, мою собственную богооставленность.
Христос есть единственная, неповторимая точка соединения божеского и человеческого; только однажды в истории мира можно было увидеть
Бога во плоти, притронуться к Нему, прикоснуться к Его телу,
ощутить Его близость.
Бог всегда пребудет
бог,
ощущаем и неверующим в него.
И
бог знает почему, вследствие ли душевной усталости или просто от дорожного утомления, и острог и присутственные места кажутся вам приютами мира и любви, лачужки населяются Филемонами и Бавкидами, и вы
ощущаете в душе вашей такую ясность, такую кротость и мягкость…
— Невинно, видит
бог, невинно оклеветали меня враги перед вашим сиятельством; осмелюсь униженно просить выслушать меня и надеюсь вполне оправдаться, но при свидетелях
ощущаю робость.
По мере того как вы будете примечать сии движения и относить их к Христу, в вас действующему, он будет в вас возрастать, и наконец вы достигнете того счастливого мгновения, что в состоянии будете
ощущать его с такой живостью, с таким убеждением в действительности его присутствия, что с непостижимою радостью скажете: «так точно, это он, господь,
бог мой!» Тогда следует оставить молитву умную и постепенно привыкать к тому, чтобы находиться в общении с
богом помимо всяких образов, всякого размышления, всякого ощутительного движения мысли.
…С лишком сорок лет прошло с этого утра, и всю жизнь Матвей Кожемякин, вспоминая о нём,
ощущал в избитом и больном сердце бережно и нетленно сохранённое чувство благодарности женщине-судьбе, однажды улыбнувшейся ему улыбкой пламенной и жгучей, и —
богу, закон которого он нарушил, за что и был наказан жизнью трудной, одинокой и обильно оплёванной ядовитою слюною строгих людей города Окурова.
Давешняя его боль прошла совсем, но слабость он вновь
ощутил чрезвычайную после теперешнего, мгновенного напряжения
бог знает откуда пришедшей к нему силы.
Счастлив, кому мила дорога
Стяжанья, кто ей верен был
И в жизни ни однажды
богаВ пустой груди не
ощутил.
Чем бы ни казался ей порою Хвалынцев, она понимала, чувствовала и, так сказать, со всею внутреннею осязательностью души
ощущала, что все-таки любит, и любит не переставая, не умаляясь в своем,
Бог весть почему, глубоком и сильном чувстве.
«Будете как
боги»: имея в себе образ Божий как повторение Первообраза,
ощутите его как самостоятельно, от себя обладаемую сущность.
В творении мира любовь Божия хочет не этого jeu divin [Божественная шутка, игра (фр.).], и в Слове Божием «игра» приписывается не
Богу, но Его Премудрости, которая, восприемля откровение Божественного творчества,
ощущает радость и упоение им.
Ибо
Бог «от одной крови произвел весь род человеческий… дабы они искали
Бога, не
ощутят ли Его и не найдут ли; хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем, и движемся, и существуем» (Деян.
В начале, т. е. в Софии, через Софию, на основании Софии, Софиею, сотворил
Бог актом неизреченного и непостижимого во всемудрости и всемогуществе творчества, силу и природу коего мы
ощущаем в каждом дыхании, в каждом миге своего бытия, небо и землю.
Духовный источник мироутверждения заключается в обращенности духа ко многому и отвращенности от Божественного единого ничто [Эта жизнь (тварности и раздора) должна прийти в ничто… таким образом в той же жизни, в какой я
ощущаю свою яйность (Ichheit), грех и смерть; она должна сойти в ничто, ибо в жизни, каковая есть
Бог во мне, я враждебен смерт и и греху; и по жизни, которая есть еще в моей яйности, я чужд ничто как Божеств» (dem Nichts als der Gottheit) (IV, 359, § 63).
Благодаря совокупности всех этих атрибутов папа превратился в универсального харизматика, каким в язычестве мог
ощущать себя лишь фараон, сын
бога, царь и верховный жрец.
Египетская религия своим обоготворением животных, а еще более — сознательным соединением человека и животного в образах
богов с наибольшей остротой
ощутила эту всеживотность человека или, что то же, человечность животного мира.
Бесспорно, вся сущность религии состоит в том, чтобы
ощущать все, определяющее наше чувство в его высшем единстве, «как нечто единое и тождественное, а все единичное и особое как обусловленное им, т. е. (!!) чтобы
ощущать наше бытие и жизнь в
Боге и через
Бога» (50–51).
И если индивидуальная истина есть вообще contradictio in adjecto даже в области познания, то уж тем более в области религии, где каждый отдельный индивид перед лицом
Бога ощущает себя как человек или как человечество.
Но, чувствуя
Бога, человек тем самым
ощущает себя в «мире», другими словами, для него открывается основная религиозная антитеза, неизменно сопровождающая религиозную жизнь, — противоположность
Бога и мира.
гии: хотя религия стремится иметь
Бога как «всяческая во всех», слить трансцендентное и имманентное воедино и тем преодолеть их взаимную полярность, но она и возникает именно из этой напряженности и существует только ею и вместе с нею, и в этом смысле религия есть некоторое переходное состояние — она сама стремится себя преодолеть, сама
ощущает себя «ветхим заветом».
Христианство вполне удерживает серьезный и трагический характер, свойственный вообще религии, и даже больше, чем всякая другая религия, дает оно почувствовать горечь мира, вселяет в отношении к нему известную безочарованность, а вместе и заставляет
ощутить степень удаления человека от
Бога.
Теперь же он холодно и с упреком
Богу говорит о ней: «жена, которую Ты мне дал», а в Еве
ощущает уже чуждое, только данное ему существо: образ Божий в союзе мужа и жены побледнел и затмился раньше всего.
Первая задача исчерпывает собой положительное содержание «язычества» [Ап. Павел в речи в Афинском ареопаге, обращенной к язычникам, дает такую картину религиозного процесса: «От одной крови
Бог произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитания, дабы они искали
Бога, не
ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он далеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся, и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род» (Деян. ап. 17:26-8); сродная мысль выражается им же: «Что можно знать о
Боге, явно им (язычникам), ибо
Бог явил им.
Ты видишь, как приветливо над нами
Огнями звезд горят ночные небеса?
Не зеркало ль моим глазам твои глаза?
Не все ли это рвется и теснится
И в голову, и в сердце, милый друг,
И в тайне вечной движется, стремится
Невидимо и видимо вокруг?
Пусть этим всем исполнится твой дух,
И если
ощутишь ты в чувстве том глубоком
Блаженство, — о! тогда его ты назови
Как хочешь: пламенем любви,
Душою, счастьем, жизнью,
богом, —
Для этого названья нет:
Все — чувство. Имя — звук и дым…
И в гомеровых поэмах мы живо
ощущаем ту еще бесформенно-священную стихию, из которой как бы на наших глазах формируются
боги.
Однако дионисическому эллину не грозила опасность впасть в буддийское отрицание воли. Острым своим взглядом он видел страшное, разрушительное действие всемирной истории, видел жестокость природы,
ощущал всю истинность мудрости лесного
бога Силена — и тем не менее умел жить глубоко и радостно. Его спасала красота.
— Избави
Бог! — воскликнул князь Сергей Сергеевич. — Я совершенно понял ее и согласился с ней, но ты, кажется, понимаешь, что от всего этого я не могу
ощущать особого удовольствия…
Он
Бога ощущает как Хозяина, мир как хозяйство.
— Человеческого духа такое, конечно, есть свойство, когда он сильно встревожен, что долго он как будто перстами
ощущает, прежде нежели прямо огорстит слова для выражения своих чувств. В таком и я обретаюсь состоянии. Но дух, как Ираклий, чего не возможет! Он совершил во мне седьмой подвиг, и я приступаю. Я сей момент из собрания
богов, с Олимпа и… и помыслите, ваше превосходительство, вообразите, возмните, какое бы благополучие меня ныне постигло.
Она
ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас пред наказанием, постигшим людей за их грехи и в особенности за свои грехи, и просила
Бога о том, чтоб Он простил их всех и ее, и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни.