Неточные совпадения
Вернувшись из-за границы, он отправился к нему с намерением
погостить у него месяца два, полюбоваться его счастием, но выжил
у него одну только
неделю.
У Марфеньки на глазах были слезы. Отчего все изменилось? Отчего Верочка перешла из старого дома? Где Тит Никоныч? Отчего бабушка не бранит ее, Марфеньку: не сказала даже ни слова за то, что, вместо
недели, она пробыла в
гостях две? Не любит больше? Отчего Верочка не ходит по-прежнему одна по полям и роще? Отчего все такие скучные, не говорят друг с другом, не дразнят ее женихом, как дразнили до отъезда? О чем молчат бабушка и Вера? Что сделалось со всем домом?
Но все еще он не завоевал себе того спокойствия, какое налагала на него Вера: ему бы надо уйти на целый день, поехать с визитами, уехать
гостить на
неделю за Волгу, на охоту, и забыть о ней. А ему не хочется никуда: он целый день сидит
у себя, чтоб не встретить ее, но ему приятно знать, что она тут же в доме. А надо добиться, чтоб ему это было все равно.
Вечером Тушин звал Райского к себе на
неделю погостить, посмотреть его лес, как работает
у него машина на паровом пильном заводе, его рабочую артель, вообще все лесное хозяйство.
Марина не думала меняться и о супружестве имела темное понятие. Не прошло двух
недель, как Савелий застал
у себя в
гостях гарнизонного унтер-офицера, который быстро ускользнул из дверей и перелез через забор.
Желания
у ней вращаются в кругу ее быта: она любит, чтобы Святая
неделя была сухая, любит Святки, сильный мороз, чтобы сани скрипели и за нос щипало. Любит катанье и танцы, толпу, праздники, приезд
гостей и выезды с визитами — до страсти. Охотница до нарядов, украшений, мелких безделок на столе, на этажерках.
Неделю гостила смирно, только все ездил к ней какой-то статский, тоже красивый, и дарил Верочке конфеты, и надарил ей хороших кукол, и подарил две книжки, обе с картинками; в одной книжке были хорошие картинки — звери, города; а другую книжку Марья Алексевна отняла
у Верочки, как уехал
гость, так что только раз она и видела эти картинки, при нем: он сам показывал.
А в остальное время года старик, кроме того, что принимает по утрам дочь и зятя (который так и остается северо — американцем), часто, каждую
неделю и чаще, имеет наслаждение принимать
у себя
гостей, приезжающих на вечер с Катериною Васильевною и ее мужем, — иногда только Кирсановых, с несколькими молодыми людьми, — иногда общество более многочисленное: завод служит обыкновенною целью частых загородных прогулок кирсановского и бьюмонтского кружка.
По дороге в Малиновец мы обыкновенно заезжали к Боровковым,
у которых проводили целые сутки, от Боровковых к Корочкиным и т. д., так что домой возвращались нередко через
неделю. Затем, отдохнувши несколько дней, объезжали другую сторону околотка,
гостили у Пустотеловых и забирались в Словущенское, где, начиная с предводителя Струнникова, не пропускали никого и из мелкопоместных.
Появление этой пролетной птички весьма загадочно, по крайней мере в Оренбургской губернии: обыкновенно она
гостит там в мае, от двух до четырех
недель, и неизвестно куда пропадает, Если б это был весенний пролет, как
у некоторых мною описанных куликов, то был бы и обратный, осенний пролет, уже с молодыми, но осенью никогда озимых кур я не видывал.
—
У нас в Самосадке
гостит… Вторую
неделю околачивается и все рассказывает, потому грамотный человек.
В продолжение нынешнего лета проводили семью Александра, состоящую из его жены, Миши, славного мальчика по 12-му году, и из трех дочерей. Все они благополучно прибыли в Соколинки. Вероятно, скоро разрешат им жить в самой Москве. Проездом весь караван
погостил у нас почти
неделю.
Верочка так и родилась ангелочком. Когда ее maman, [маменька (франц.)] Софья Михайловна Братцева, по окончании урочных шести
недель, вышла в гостиную, чтобы принимать поздравления
гостей, то Верочка сидела
у нее на коленях, и она всем ее показывала, говоря...
Миртов был соседом Сони, тоже снимал дачку в Краскове. Всю
неделю, пока Александров
гостил у сестры, они почти не расставались. Ходили вместе в лесок за грибами, земляникой и брусникой и два раза в день купались в холодной и быстрой речонке.
— Теперича, ежели Петенька и не шибко поедет, — опять начал Порфирий Владимирыч, — и тут к вечеру легко до станции железной дороги поспеет. Лошади
у нас свои, не мученные, часика два в Муравьеве покормят — мигом домчат. А там — фиюю! пошла машина погромыхивать! Ах, Петька! Петька! недобрый ты! остался бы ты здесь с нами,
погостил бы — право! И нам было бы веселее, да и ты бы — смотри, как бы ты здесь в одну
неделю поправился!
Поздно вечером, заплаканная и грустная, Анна кончила работу своего первого дня на службе. Работы было много, так как более двух
недель уже барыня обходилась без прислуги. Вдобавок, в этот день
у барыни обыкновенно вечером играли в карты жильцы ее и
гости. Засиделись далеко за полночь, и Анна, усталая и печальная, ждала в соседней комнате, чтобы быть готовой на первый зов.
Недели через две, как был уговор, приехал и Головинский. Он остановился
у Брагиных, заняв тот флигелек, где раньше жил Зотушка со старухами. Татьяна Власьевна встретила нового
гостя сухо и подозрительно: дескать, вот еще Мед-Сахарыч выискался… Притом ее немало смущало то обстоятельство, что Головинский поселился
у них во флигеле; человек еще не старый, а в дому целых три женщины молодых, всего наговорят. Взять хоть ту же Марфу Петровну: та-ра-ра, ты-ры-ры…
Перед обедом приезжал прощаться Панауров. Юлии неудержимо захотелось домой на родину; хорошо бы уехать, думала она, и отдохнуть от семейной жизни, от этого смущения и постоянного сознания, что она поступила дурно. Решено было за обедом, что она уедет с Панауровым и
погостит у отца
недели две-три, пока не соскучится.
— Убивается женщина, молоко даже спортилось
у неё, третий день не кормит! Ты вот что, торговец, в четверг, на той
неделе, рождение её, — кстати я тоже именины свои праздновать буду, — так ты приходи-ка в
гости к нам, да подари ей хоть бусы хорошие. Надо как-нибудь утешить!
Дядя приезжал раза два летом и иногда
гостил у нас по
неделе, а тетка появлялась к нам положительно один раз в год, к Прасковьину дню, когда maman была именинница.
— Полно, брат! по-латыни-та говорить! Не об этом речь: я слыву хлебосолом, и надобно сегодня поддержать мою славу. Да что наши дамы не едут! Я разослал ко всем соседям приглашения: того и гляди, станут наезжать
гости; одному мне не управиться, так сестра бы
у меня похозяйничала. А уж на будущей
неделе я стал бы
у нее хозяйничать, — прибавил Ижорской, потрепав по плечу Рославлева. — Что, брат, дождался, наконец? Ведь свадьба твоя решительно в воскресенье?
В самом начале зимы племянник Ильи, мужик Николай, пошел на свои именины в Кромы, в
гости, и не возвратился, а через две
недели его нашли на опушке
у Селиванова леса. Николай сидел на пне, опершись бородою на палочку, и, по-видимому, отдыхал после такой сильной усталости, что не заметил, как метель замела его выше колен снегом, а лисицы обкусали ему нос и щеки.
Тетушка пригласила оба семейства
погостить к себе в Подмосковную
недели на две, дом
у нее был огромный, сады большие, одним словом, все удобства.
Я по
неделе гощу у него.
Нравится мне деревенька его...
Глафира. А мне какое дело. Я с тобой и говорить-то не хочу. Ты еще
у меня должен прощенье просить, а то я с тобою две
недели слова не скажу. При
гостях нарочно буду от тебя отворачиваться, пусть тятенька с маменькой посмотрят.
Недели за две до моего отъезда были
у нас
гости.
— Не клянчи, Дементьюшка, — отозвался Родион. —
У нас две
недели гостил, коль
у вас столь же
погостит, дорога-то обсохнет.
— В город, батюшка, уехал, дела там какие-то
у него, с
неделю, слышь, в отлучке пробудет, — сказал Самоквасов. — И матери дома нет — в Вихорево, коли знаете, к Заплатиным
гостить поехала.
И пошло пированье в дому
у Патапа Максимыча, и пошли
у него столы почетные. Соезжалося на свадьбу
гостей множество. Пировали те
гости неделю целую, мало показалось Патапу Максимычу, другой прихватили половину. И сколь ни бывало пиров и столов по заволжским лесам, про такие, что были на свадьбе Василья Борисыча, слыхом никто не слыхал, никто даже во снах не видал. Во всю ширь разгулялся старый тысячник и на старости лет согрешил — плясать пошел на радостях.
Макар Тихоныч непомерно был рад дорогим
гостям. К свадьбе все уже было готово, и по приезде в Москву отцы решили повенчать Евграфа с Машей через
неделю. Уряжали свадьбу пышную. Хоть Макар Тихоныч и далеко не миллионер был, как думал сначала Гаврила Маркелыч, однако ж на половину миллиона все-таки было
у него в домах, в фабриках и капиталах — человек, значит, в Москве не из последних, а сын один… Стало быть, надо такую свадьбу справить, чтобы долго о ней потом толковали.
— Пора мне, очень пора, Марко Данилыч, — ответила Марья Ивановна. — Вот уж ведь две
недели, как я
у вас
гощу. Братья, наверно, теперь домой воротились, ждут меня не дождутся.
Да и о чем писать? С тех пор как она в Заводном, день за днем мелькают — и ни за что нельзя зацепиться. Спать можно сколько хочешь, пожалуй, хоть не одеваться, как следует, не носить корсета.
Гости — редки… Предводитель заезжает; но он такой противный — слюнявый и лысый — хоть и пристает с любезностями. Папа по делам часто уезжает в другое имение, в Кошелевку, где
у него хутор; в городе тоже живет целыми
неделями — Зачем? Она не знает; кажется, он нигде не служит.
Когда мои денежные тиски по журналу стали лишать меня возможности работать — как беллетриста, я на шесть
недель зимой в конце 1863 года уехал в Нижний и
гостил там
у сестры моей.
Наше тогдашнее сближение произошло в два приема в течение моего редакторства: сначала в его первый приезд в Петербург вместе с матерью, а потом, когда он
гостил у меня в квартире и пробыл вместо одной
недели целых шесть и больше — с Масленицы до начала мая.
И все эти две с лишком
недели он ни
у кого из местных обывателей не был в
гостях, а только бродил, и днем и под вечер, по набережной, уходя далеко на реку, толкался в народе в дни базаров.
Этого визита она уже несколько дней ждала и знала, что Ихменьев приходит обыкновенно около трех, в тот час, когда Александра Ильича еще нет дома, особенно теперь, во время выборов… Гаярин часто обедал в
гостях.
У них тоже было уже два званых обеда на одной
неделе.
Жалованья мне 25 руб. в месяц и отдельная комната (а те этого не имеют и спят по пяти человек в одной комнате) — когда нет дела, со двора или куда угодно, без спросу (а те только раз в
неделю или в две, и то со спросом
у хозяина),
гостей могу принимать к себе кого хочу (тем же
гостей принимать воспрещается), к завтраку, обеду и ужину полагается водка (а тем за водку-то нагоняй, а пожалуй, и выволочка).
Был канун зимнего Николина дня, 5-е декабря 1820 года. В этот год Наташа с детьми и мужем, с начала осени,
гостила у брата. Пьер был в Петербурге, куда он поехал по своим особенным делам, как он говорил, на три
недели, и где он теперь проживал уже седьмую. Его ждали каждую минуту.