Неточные совпадения
— Вот и еще раз мы должны побеседовать, Клим Иванович, — сказал полковник,
поднимаясь из-за
стола и предусмотрительно держа в одной руке портсигар, в другой — бумаги. — Прошу! — любезно указал он на стул по другую сторону
стола и углубился в чтение бумаг.
Его не слушали. Орехова и рыженькая, встав из-за
стола, прощались с Тосей,
поднялся и Ногайцев. Дронов сказал Самгину...
Появилось откуда-то шампанское. Привалова поздравляли с приездом, чокались бокалами, высказывали самые лестные пожелания. Приходилось пить, благодарить
за внимание и опять пить. После нескольких бокалов вина Привалов
поднялся из-за
стола и, не обращая внимания на загораживавших ему дорогу новых друзей, кое-как выбрался из буфета.
Верочку спасло только то, что в самый критический момент все
поднялись из-за
стола, и она могла незаметно убежать из столовой.
— Мы ведь по старине живем, в двенадцать часов обедаем, — объяснила Марья Степановна,
поднимаясь с своего места. — А по-нынешнему господа в восемь часов вечера садятся
за стол.
Ей как-то все стало не нравиться в Привалове: сапоги у него скрипели; когда он ел, у него так некрасиво
поднимались скулы; он не умел поддержать разговора
за столом и т. д.
— Ужо как-нибудь в другой раз доиграем, — проговорила она,
поднимаясь из-за
стола.
На сей раз он привел меня в большой кабинет; там,
за огромным
столом, на больших покойных креслах сидел толстый, высокий румяный господин — из тех, которым всегда бывает жарко, с белыми, откормленными, но рыхлыми мясами, с толстыми, но тщательно выхоленными руками, с шейным платком, сведенным на минимум, с бесцветными глазами, с жовиальным [Здесь: благодушным (от фр. jovial).] выражением, которое обыкновенно принадлежит людям, совершенно потонувшим в любви к своему благосостоянию и которые могут
подняться холодно и без больших усилий до чрезвычайных злодейств.
Лебедев, чуть не доведший некоторых из слушателей до настоящего негодования (надо заметить, что бутылки всё время не переставали откупориваться), неожиданным заключением своей речи насчет закусочки примирил с собой тотчас же всех противников. Сам он называл такое заключение «ловким, адвокатским оборотом дела». Веселый смех
поднялся опять, гости оживились; все встали из-за
стола, чтобы расправить члены и пройтись по террасе. Только Келлер остался недоволен речью Лебедева и был в чрезвычайном волнении.
— Пойдем теперь
за стол, так гость будешь, — говорила старуха,
поднимаясь с лавки. — Таисьюшка, уж ты похлопочи, а наша-то Дарья не сумеет ничего сделать. Простая баба, не с кого и взыскивать…
Доктор один, без провожатого,
поднялся на вторую половину лестницы и очутился в довольно большой комнате, где
за столом сидел весьма почтенный человек и читал газету.
За дверью раздались тяжелые шаги. Упираясь руками в
стол, мать
поднялась на ноги…
Мать
поднялась из-за
стола и, задумчиво глядя в окна, проговорила...
К вечеру другого дня он
поднялся и пошел в кабак. Насилу добрел до кабака и стал пить. Но сколько ни пил, хмель не брал его. Он молча сидел
за столом и пил стакан
за стаканом. В кабак пришел урядник.
Верховцевы сходили по лестнице, когда Лидочка
поднималась к ним. Впрочем, они уезжали не надолго — всего три-четыре визита, и просили Лидочку подождать. Она вошла в пустынную гостиную и села у
стола с альбомами. Пересмотрела все — один
за другим, а Верховцевых все нет как нет. Но Лидочка не обижалась; только ей очень хотелось есть, потому что институтский день начинается рано, и она, кроме того, сделала порядочный моцион. Наконец, часов около пяти, Верочка воротилась.
Он вдруг
поднялся и со стаканом в руке — гг. офицеры сильно подпили, и вся скатерть перед ними была установлена бутылками — приблизился к тому
столу,
за которым сидела Джемма.
Действительно, на дворе раздались бубенчики и стук подъезжающего экипажа. Арина Петровна первая встала из-за
стола,
за ней
поднялись и прочие.
Эта тяжелая и совершенно неожиданная сцена взволновала всех при ней присутствовавших, кроме одного Препотенского. Учитель оставался совершенно спокойным и ел с не покидавшим его никогда аппетитом. Серболова встала из-за
стола и вышла вслед
за убежавшей старушкой. Дарьянов видел, как просвирня обняла Александру Ивановну. Он
поднялся и затворил дверь в комнату, где были женщины, а сам стал у окна.
Шкалик, то и дело
поднимаясь со стула, медленно, заложив руки
за спину, обходит вокруг
стола, оглядывая всё, точно считал — что съедено?
— Нет, видно, не вышлют… — решил Зотушка, когда Михалко не торопясь выпил два стакана чаю и
поднялся из-за
стола. — Вот тебе и утка с квасом!..
По щеке у Лиды поползла крупная слеза и капнула на книжку. Саша тоже опустила глаза и покраснела, готовая заплакать. Лаптев от жалости не мог уже говорить, слезы подступили у него к горлу; он встал из-за
стола и закурил папироску. В это время сошел сверху Кочевой с газетой в руках. Девочки
поднялись и, не глядя на него, сделали реверанс.
Мы исчезаем в темном проходе, выбираемся на внутренний двор,
поднимаемся во второй этаж, я распахиваю дверь квартиры номер шесть. Пахнуло трущобой. Яркая висячая лампа освещает большой
стол,
за которым пишут, coгнувшись, косматые, оборванные, полураздетые, с опухшими лицами, восемь переписчиков.
Вероятно, оттого, что я выбегал на улицу без шапки и калош, у меня
поднялся сильный жар. Горело лицо, ломило ноги… Тяжелую голову клонило к
столу, а в мыслях было какое-то раздвоение, когда кажется, что
за каждою мыслью в мозгу движется ее тень.
Его жест смутил Фому, он
поднялся из-за
стола и, отойдя к перилам, стал смотреть на палубу баржи, покрытую бойко работавшей толпой людей. Шум опьянял его, и то смутное, что бродило в его душе, определилось в могучее желание самому работать, иметь сказочную силу, огромные плечи и сразу положить на них сотню мешков ржи, чтоб все удивились ему…
Он
поднялся все с тем же брюзгливым видом, и мы перешли в столовую. Валентина Григорьевна сидела
за самоваром, Урманов около нее. Войдя в комнату, генерал остановился, как будто собрался сказать что-то… даже лицо его настроилось на торжественный лад, но затем он нахмурился, сел к
столу и сказал...
— Я все видел! — закричал было Долгов и остановился, потому что Бегушев в это время порывисто встал из-за
стола. Никто не понимал, что такое с ним. Дело в том, что доктор, пройдя несколько раз по столовой, подошел опять к Домне Осиповне и сказал ей негромко несколько слов. Она в ответ ему кивнула головой и
поднялась со стула.
Вскоре затем актриса и Офонькин попросили позволения встать из-за
стола и уехать. Хозяева их не удерживали. Старичок тоже
поднялся вслед
за ними.
Часть стены тотчас вывалилась полукругом, образовав полку с углублением
за ней, где вспыхнул свет;
за стеной стало жужжать, и я не успел толком сообразить, что произошло, как вровень с упавшей полкой
поднялся из стены род
стола, на котором были чашки, кофейник с горящей под ним спиртовой лампочкой, булки, масло, сухари и закуски из рыбы и мяса, приготовленные, должно быть, руками кухонного волшебного духа, — столько поджаристости, масла, шипенья и аромата я ощутил среди белых блюд, украшенных рисунком зеленоватых цветов.
Артамонов ждал, что все засмеются, — тогда стало бы понятнее, но все
за столом поднялись на ноги и молча смотрели, как лениво женщина отклеивалась, отрывалась от крышки рояля; казалось, что она только что пробудилась от сна, а под нею — кусок ночи, сгущённый до плотности камня; это напомнило какую-то сказку.
Лестница долго скрипела.
Поднимался кто-то солидный, большого веса человек. Я в это время уже сидел
за письменным
столом, стараясь, чтобы двадцатичетырехлетняя моя живость не выскакивала по возможности из профессиональной оболочки эскулапа. Правая моя рука лежала на стетоскопе, как на револьвере.
На них и обрушился неизрасходованный гнев — вся мастерская начала дико ругаться; этих пекарей не любили: их труд был легче нашего, заработок выше. Они отвечали на ругань руганью, и, может быть, драка снова вспыхнула бы, но вдруг растрепанный, заплаканный Яшка
поднялся из-за
стола, шатаясь пошел куда-то и, вскинув руки ко груди, — упал лицом на пол.
Аян остановился, когда Стелла
поднялась с кресла. Жизнь моря, пролетевшая перед ней, побледнела, угасла, перешла в груду алмазов. Девушка подошла к
столу, руки задвигались, подымаясь к лицу, шее и опускаясь вновь
за новыми украшениями. Она повернулась, сверкающая драгоценностями, с разгоревшимся преображенным лицом.
Он
поднялся из-за своего письменного
стола, походил взад и вперед по комнате в своем синем шелковом халате, подпоясанном красным мужичьим кушаком, и стал соображать...
Впрочем, вряд ли бы этот побег мог совершиться, потому что когда философ вздумал
подняться из-за
стола, то ноги его сделались как будто деревянными и дверей в комнате начало представляться ему такое множество, что вряд ли бы он отыскал настоящую.
Только теперь я заметил среди пестроты этой комнаты фигуру хозяина. Он сидел в огромном кресле, вроде председательского, с очень высокой спинкой, и теперь сделал движение, как будто хотел
подняться мне навстречу. Впрочем, движение это было скорее символическое: выходить из-за
стола с близко придвинутым тяжелым креслом было неудобно. Я и принял это, как величаво-снисходительную любезность, подошел сам и назвал свою фамилию.
Бьет второй звонок. Господин в странной шубке
поднимается. Контролер берет его под руку и, продолжая горячо говорить, уходит с ним на платформу. После третьего звонка в комнату вбегает начальник станции и садится
за свой
стол.
В мое степенство ему не верилось, и он каждую минуту ждал, что я
поднимусь из-за
стола и прикажу седлать Зорьку; но к вечеру, видя мое упорство, он поверил и выражение угрюмости на лице сменил выражением удовольствия…
«Даждь дождь земле алчущей, спасе!» Раз от раза он все хватал это смелее и громче и очень этим угодил и крестьянам и духовенству, с представителями которого он еще более сошелся
за столом, где опять несколько раз
поднимался и пел: «Даждь дождь земле алчущей, спасе!» Этим Алымов ввел у нас прошение о дожде в такое распространение, что после у нас в доме все по целым дням пели: «Даждь дождь земле, спасе!» Но больше всех в этом упражнялись мы, дети: мы в своем молитвенном напряжении даже превзошли старших тем, что устроили себе из няниных фартуков ризы, а из свивальников орари, и все облачились да пели: «Даждь дождь».
— Цен еще не обнаружилось, — преспокойно ответил Марко Данилыч, уписывая
за обе щеки поросенка под хреном и сметаной. — Надо полагать, маленько
поднимутся. Теперь могу тебе рубль восемь гривен дать… Пожалуй, еще гривенку накину. Денег половину сейчас на
стол, останная к Рождеству. По рукам, что ли?
Степан размахнулся и ударил кулаком по скамье, на которой лежала Марья. По его щеке поползла крупная сверкающая слеза. Он смахнул с лица слезу, сел
за стол и принялся
за кашу. Марья
поднялась и, всхлипывая, села
за печью, подальше от людей. Съели кашу.
Не под силу
подниматься с петухами, не под силу долгие однообразные часы проводить на одном месте
за работой, не под силу лежать на этой жесткой, гадкой приютской постели и есть простую грубую пищу приютского
стола.
— Я ничего… Я ведь… — говорит ошеломленный телеграфист,
поднимаясь из-за
стола. — Не понимаю даже… Извольте, я уйду… Только вы отдайте мне сначала три рубля, что вы у меня на пикейную жилетку заняли. Выпью вот еще и… уйду, только вы сначала долг отдайте.
На больших столовых часах пробило половина второго — и девочки, воспитанницы пансиона господин Орлика,
поднялись как по команде из-за
стола, вокруг которого оканчивали свой завтрак.
За соседним
столом сидели
за водкою два дворника. Один из них, с рыжей бородою и выпученными глазами, был сильно пьян. Заслышав музыку, он
поднялся и стал плясать, подогнув колени и согнувшись в дугу. Плясал не в такт, щелкал пальцами и припевал...
Помещик и магистр нагнулись и вошли в похилившуюся, нештукатуренную развалюшку с продавленной крышей и разбитым окном. При входе их обдало запахом варева. В людской обедали… Мужики и бабы сидели
за длинным
столом и большими ложками ели гороховую похлебку. Увидев господ, они перестали жевать и
поднялись.
Под конец обеда, бывало, станут заздравную пить. Пили ее в столовой шампанским, в галерее — вишневым медом… Начнут князя с ангелом поздравлять, «ура» ему закричат, певчие «многие лета» запоют, музыка грянет, трубы затрубят, на угоре из пушек палить зачнут, шуты вкруг князя кувыркаются, карлики пищат, немые мычат по-своему, большие господа
за столом пойдут на счастье имениннику посуду бить, а медведь ревет, на задние лапы
поднявшись.
Будиновский
поднялся из-за
стола, взволнованно поглядел в мою сторону.
Керосинка без стекла тускло горела на
столе, дым коптящею, шевелящеюся струйкою
поднимался к потолку. По стенам тянулись серые тени.
За закоптелою печкою шевелилась густая темнота. И из темноты, казалось мне пристально смотрит в избу мрачный, беспощадный дух дома. Он намечает к смерти ставшую ему ненужною старуху; как огромный паук, невидимою паутиною крепко опутывает покорно опущенные плечи девушки…
Доктор уловил в его голосе сочувственную нотку; ему вдруг стало жаль себя, и он почувствовал утомление и разбитость от передряг, пережитых в последнюю неделю. С таким выражением, как будто терпение его, наконец, лопнуло, он
поднялся из-за
стола и, раздраженно морщась, пожимая плечами, сказал...
Назарий встал из-за
стола и помолился Богу,
за ним
поднялся, зевая, и Захарий.